красивый, но хрупкий и болезненный человек.
Он незамедлительно выразил желание побеседовать с сестрой наедине, так как спешил узнать из первых уст обо всем, что происходит при английском дворе.
Изабелла начала с того, как счастлива она снова оказаться на земле, где родилась. Что касается Англии, ей пришлось там трудно, главным образом из-за короля и его извращенной натуры.
– Он мужчина-урод, – говорила она. – Ты ведь знал, что его любимым дружком был Пирс Гавестон. Теперь у него Хью Диспенсер. На тех же ролях. Они не расстаются ни днем, ни ночью. Я почти не вижу его.
– Но у вас четверо детей, сестра, – сказал Карл.
– Я требовала этого, и дети появились.
– Выходит, он не все время был со своими фаворитами, – с легкой улыбкой сказал брат.
– Но чего мне это стоило! Каких унижений! А я ведь дочь короля и сестра короля.
Карл не стал продолжать эту тему.
– Все-таки хорошо, что у тебя дети, – повторил он и добавил с горечью: – И среди них двое сыновей.
Он не случайно говорил так. Можно, конечно, не обращать внимания на проклятие тамплиеров, но оно действовало… Действовало… Их предсказания о конце рода Капетингов сбывались. Его братья Людовик и Филипп умерли, не оставив наследников по мужской линии. А необходимы были именно мальчики, ибо по франконскому закону, доставшемуся Франции от императоров Священной Римской империи, французская корона могла достаться только мужчине.
У самого Карла родился недавно долгожданный ребенок. Но это была девочка, что дало повод к тому, что в народе снова пошли толки о проклятии тамплиеров. Что же будет, если он, Карл, умрет, не оставив наследника престола? Тогда корона может перейти к младшему брату отца, Карлу Валуа, или к его двоюродному брату Филиппу. И то и другое означает конец прямой линии Капетингов и приход к власти семейства Валуа. Это ужасно!..
Но он ведь еще жив, и, значит, есть надежда. Ох, если бы не страшное проклятие!..
Об этом сейчас задумался брат Изабеллы, она догадывалась о его мыслях. Но дела Франции мало беспокоили ее: она была вся захвачена событиями, которые назревали в Англии и должны были вот-вот произойти. И зависело это главным образом от нее.
– Я с трудом нашла возможность уехать сюда из Англии, – сказала она. – Так хотелось повидать родную землю, а также избавиться хоть на время от мужа, которого давно презираю. Как он того заслуживает.
– Он глупо ведет себя, – согласился Карл. – Роджер Мортимер немало порассказал мне о ваших делах. Он и сам человек дела. Смелый и решительный. Эдуард не должен был разрешать ему совершить побег. Впрочем, он не должен был и заключать его в тюрьму. Все это очень глупо. Нужно было просто отрубить голову.
– Эдуард всегда принимает неправильные решения, – сказала Изабелла. – Нельзя было также посылать Эдмунда Ланкастера с таким важным поручением. Он слишком молод и неопытен.
– Я думал, он пошлет Пемброка.
– Пемброк умер незадолго до этого. Все его истинные приверженцы умирают или оставляют его. У Эдуарда сейчас одни Диспенсеры, в которых он души не чает.
– Он не хотел отпускать тебя сюда, сестра?
– Он колебался. Но Диспенсеры, видимо, рады были хоть на время избавиться от королевы, и вот я здесь. Зато простые англичане любят меня. Видел бы ты, как они приветствуют на улицах! Это приводит в ярость Эдуарда, потому что его встречают с молчаливой угрюмостью.
– А Диспенсеров?
– Их готовы разорвать в клочья, если только была бы возможность.
– Не очень-то нормальные дела у вас в стране, сестра.
– Эта страна больна, брат… О, как я рада, что нахожусь здесь! Где все выглядят красивей, потому что люди лучше одеты… Я хочу взять к себе нескольких французских портных. Никто не умеет с таким вкусом шить платья, как они! Я недостойна тебя в этой своей одежде.
– Однако я уже слышал немало слов восхищения твоей красотой, сестра. Все говорят, ты выглядишь превосходно. Не верится, что с тобой там плохо обращаются.
– Я сразу расцвела на родной почве… О, я так хочу заказать французские платья! Не возражаешь, если сегодня же обращусь к дворцовым швеям?
– Ты шутишь, сестра?
– Тогда я сразу займусь этим. А потом обстоятельно поговорим о государственных делах. Ты ведь знаешь, я приехала просить за Эдуарда.
– Знаю. Но как ты можешь просить за того, кто тебе так неприятен?
– У меня сын. Я прошу ради сына. Тоже Эдуарда. Он еще совсем мальчик, но у него хорошая голова. Я хочу, чтобы, когда придет время, ему осталась спокойная хорошая страна…
Изабелла ушла, а Карлом овладели самые противоречивые мысли и чувства. Он испытывал негодование по поводу того, какому обращению подвергалась все эти годы его сестра; поражался ее способности думать в такой момент о своей внешности; ему льстило, что английский король послал свою жену в качестве чуть ли не просителя; было приятно видеть сестру, в разлуке с которой он находился так долго; и, наконец, в его голове роились кое-какие сомнения по поводу того, не скрывалось ли нечто другое за всем тем, что говорила только что Изабелла.
Наконец-то она была изысканно одета. Наняла лучших парижских портных, выбрала самый шикарный
