– Если Ваше Высочество скажет мне точно, что вы желаете, я буду счастлив исполнить вашу волю.
– Пойдите к принцессе Каролине и скажите ей, что я желаю официального раздела. Каждый из нас будет жить своей жизнью, и мы не станем вмешиваться в дела друг друга.
Лорд Чолмондели был в затруднении, но принц повелительно приказал:
– Идите. Ступайте сей же час. Я не хочу отлагательств.
Каролина находилась в детской. Она почти не уходила оттуда. Точно жена купца со своим первым отпрыском, говорила леди Джерси. Никто не верил, что она будущая королева Англии.
Когда она услышала, что Чолмондели пришел с посланием от принца, то сильно испугалась, что у нее заберут ребенка. Она представляла это себе тысячу раз. Визит важного сановника при дворе принца, возможно, означал приказ перевести Шарлотту в другую резиденцию и поручить заботам гувернеров, отобрав у матери.
Ее румяные щеки побледнели, когда она вышла из детской и направилась в покои, где ее ожидал Чолмондели.
Он поклонился, а она вскрикнула:
– Да, да, что произошло?
– У меня послание от Его Высочества принца Уэльского.
– Ну, это что-то новенькое. Он не часто оказывает мне честь своими посланиями. – Страх сидел глубоко в ней, и она не могла скрыть этого, хотя и храбрилась.
– Его Высочество поручили мне сказать, что желают раздела. Вы и он будете поступать согласно вашим желаниям и не нести ответственности друг за друга.
Каролина вздохнула с облегчением.
– Это справедливо, – сказала она. – Скажу вам, милорд, я буду так же рада этому, как и он. Единственное, что я хочу сказать, это то, что я никогда больше не буду его женой, как бы меня ни принуждали. Я хочу сказать: я соглашаюсь на раздел, если мне это пообещают. Даже если я потеряю мою дочь, – тут она содрогнулась от одной этой мысли, – я никогда не возобновлю брачных отношений с принцем Уэльским. Если мне это обещают, я согласна на его предложение.
– Я чувствую, что именно это, определенно, вам пообещают, Ваше Высочество.
– Я, естественно, желаю иметь письменное согласие, как вы понимаете.
– Не сомневаюсь, что Его Высочество будут рады предоставить его, – ответил лорд Чолмондели.
В Виндзорском замке принц Уэльский писал письмо жене.
Он улыбался, перечитывая письмо. Вот. Это конец, и вполне дружеский.
Он вздохнул.
Никогда больше не быть ему с нею рядом, никогда не дотрагиваться до нее.
Он почувствовал радость жизни.
Каролина была почти так же рада, когда получила это письмо.
Она была принцессой Уэльской, однако была свободна. Нет больше ограничений. Она больше не подвластна своему мужу.
У нее остался ребенок. У нее будет собственная жизнь, и она будет рада, что приехала в Англию. Она ответила принцу на французском, приняла его условия и написала, что никогда не перестанет молиться за его счастье.
Она отослала копию письма королю, который приехал к ней сразу, как только получил ее.
– Вы думаете, что не сможете жить вместе?
– Ваше Величество знает, что думает принц по этому поводу.
– Неслыханно, – сказал король. – Наследники трона не обязательно должны любить своих жен, достаточно, чтобы у них родились дети.
– Иногда это совпадает, – лукаво сказала Каролина и рассмеялась громким смехом.
Королю это понравилось, но он пробурчал про себя:
– Ох, уж эта молодежь… нынешняя. Когда я был принцем… – Потом он опечалился и сказал: – Вы будете жить под одной крышей, а? Что? Это выглядит пристойней. Люди ожидают этого.
– Люди знают правду, а мне не хочется жить в одном доме с моим мужем.
– Гм, надо подумать. Вам потребуется содержание. Жена принца, мать наследницы, да? Что?
«Двадцать тысяч фунтов в год, – думал он. – Надо посоветоваться с Питом. Почему его семья никогда не могла жить в мире? И где она будет жить? В Карлтон-хаузе пока, по крайней мере».
Дети! Одни заботы! Лучше и не заводить детей, если возможно. Но, конечно, мы и женимся-то из-за Детей. С тех пор, как принц Уэльский вырос, это стоило королю с десяток бессонных ночей. И до сих пор это продолжается.
Бесполезно их мирить, если они решили расстаться.
Удивительно, как быстро новости при дворе попадали в колонки сплетен в газетах. Из-за писем, написанных Каролиной домой, разразился скандал. Они были перехвачены и доставлены королеве, а похитителем была леди Джерси.
Ее имя мелькало в каждой газете, там были непристойные стишки, их рисовали вместе с принцем, но главное, в чем ее упрекали, было не то, что она любовница принца и занимала место принцессы, а то, что она шпионила для королевы, задерживая корреспонденцию принцессы, передавая ее в руки врагов.
Каролина добилась публичных похвал. Ее приветливая улыбка и жизнелюбие нравились людям, восхищали всех. Кроме того, ходили рассказы о том, как ее приняли, в ней видели обиженную женщину. А из-за чего? Из-за того, что этот сластолюбец, их принц Уэльский, чьи долги и любовные похождения вечно завершались очередным скандалом, «женился» на хорошей, добродетельной Марии Фитцгерберт, а потом оставил ее, не мог с ней жить, как полагается.
Но еще менее популярна была леди Джерси. Комментарии в прессе были таковы, что она больше не могла их игнорировать. Что-то надо предпринять, говорила она покладистому и страдающему лорду Джерси, чтобы защитить честь его жены. Его воспитание позволяло ему только улыбаться на это. Он был повсюду принят из-за своих хороших манер. Интересно, что его супруга желала, чтобы он предпринял? Ей следовало только сказать, намекнуть.
Она написала доктору Рэндольфу, прося объяснить, что случилось с пакетом писем, который принцесса Уэльская вверила ему, ответа она не получила. Лорд Джерси должен теперь сам написать Рэндольфу и настоять на получении объяснения.
Это обязательный лорд Джерси и сделал, да в таких словах, что Рэндольф не осмелился отмолчаться. Он в деталях объяснил, как выехал в Германию, как вернулся из-за болезни жены, а вверенный принцессой Уэльской пакет писем отослал ей назад через леди Джерси.
Леди Джерси написала, что она пакета не получала и очень сожалеет. О том, что пакет не вернули, временно забыли, потому что принцесса о нем не спрашивала. Однако она вынуждена опубликовать переписку, чтобы положить конец грубой клевете на нее.
Каролина читала газеты и вспоминала, что могло быть в тех письмах. Комментарии о ее новой семье, конечно. В одном она была твердо уверена, лестных оценок в них не было.
