А потом, — рассказывала леди Пэрриваль, — я получила работу в одной танцевальной труппе. Мы гастролировали в Лондоне по разным музыкальным залам. Иногда работы было много, иногда вообще не было ничего. Я всё мечтала о том, как встречу своего избранника: богатый красавец, который вырвет меня из этой нищеты и перенесёт в мир роскоши. Эти мечты постепенно превращались у меня в навязчивую идею. Потом появился один тип… Я поверила ему. Он обещал жениться на мне, но когда я забеременела — ждала Кейт, — он сбежал, и после этого я уже никогда его не встречала. Жизнь моя становилась всё хуже и хуже. А потом появился Том Перри. Когда он захотел жениться на мне, я из-за ребёнка согласилась. После этого брака мне показалось, что я обладаю даром всё время попадать в самые отчаянные ситуации. В своей жизни я всё время двигалась от плохого к худшему. Вскоре я поняла, что ненавижу Тома.
Мирабель закрыла глаза, словно хотела воскресить в памяти картины прошлого.
— Розетта, это было ужасно. Эти отвратительные комнаты. Обычно я с ужасом ждала того дня, когда он должен был приехать в отпуск. Пил он ужасно. После того, как Кейт появилась на свет, я вновь вернулась в труппу. У меня появилась мысль, что мы с Кейт смогли бы уйти от Перри. Мне приходилось всё время оставлять Кейт одну. А возвращалась я очень поздно. Потом отца выгнали из армии… выгнали с позором. Но когда он поселился у нас, нам с Кейт стало легче. У отца оставалось немного денег, которые он скопил. С ним рядом я чувствовала себя более счастливой. Но потом возвращался Том. Меня радовало лишь то, что отпуск ему давали нечасто. Кейт подрастала, и наконец настало время, когда моё терпение иссякло. Мы должны были создать для ребёнка достойные условия существования — для неё, не для себя. Мой отец сказал… — Она помолчала, а затем продолжила свой рассказ: — У моего отца появилась мысль, что мы могли бы перебраться в Корнуол. Он вспомнил о Джессике Аркрайт, которая к тому времени уже стала леди Пэрриваль. Она была подругой моей матери, и в связи с этим я даже слышала, что одно время она была сильно увлечена моим отцом.
Отец сказал, что мы отправимся туда немедленно. Но нам требовалось всё продумать до мельчайших подробностей. У нас должна была быть полная гарантия, что Том Перри никогда не сможет отыскать нас в Корнуоле. Лучше всего было изменить мне имя. Вот таким образом я превратилась в миссис Бланшар. Но это меньше всего беспокоило меня. У меня уже было три имени. Вместо Мирабель Перри я стала Мирабель Бланшар. Вот так… мы и оказались здесь.
Тут всё было по-другому. Леди Пэрриваль относилась к нам по-дружески. Она проявила большую заботу обо мне, а оба брата влюбились в меня. Отец очень хотел выдать меня замуж за Космо. Ему это представлялось чем-то вроде волшебного сна. Я бы тогда стала знатной леди, владелицей поместья. А после смерти сэра Эдварда у меня бы появился даже титул. Всё это казалось чудом. Существовал, правда, ещё и Том Перри. Но отец сказал, что мы все должны забыть о его существовании. Всё должно быть так, словно этого человека никогда не было на свете.
— И вы могли согласиться на это?
Она утвердительно кивнула.
— Я ведь тогда была в отчаянии. И была готова на всё, лишь бы только никогда не слышать больше о нём… А он однажды вдруг появился в здешней округе, разыскивая меня. Я всегда считала, что он просто упал и разбился насмерть. Ведь он всегда слишком много пил, так что всё казалось мне вполне правдоподобным. Я никогда и подумать не могла, что мой отец… может совершить нечто подобное. Он всегда был добрым и благородным. Спросите у любого, кто его знал, все это могут подтвердить.
— Я знаю, — согласилась я.
— Но даже после этого я умудрилась всё испортить, — продолжала Мирабель. — Понимаете, я-то сама всегда была влюблена в Тристана. Он для меня был единственным. А все остальные — Стив Тэллок, Том Перри и Космо — были в прошлом. Всегда кажется, что в следующий раз всё пойдёт как надо. Тристан также полюбил меня. Мы ничего не могли поделать с собой и отдались этому чувству. Потом я забеременела и отправилась в тот ужасный родильный дом. Мой отец всё устроил — он знал одну женщину, которая помогала в таких случаях. Но Космо всё стало известно про нас с Тристаном. У него был жестокий характер. Это был надменный и мстительный человек. Он не мог вынести даже мысли о том, что мы с Тристаном обманывали его. Космо грозился уничтожить нас. Он пообещал, что сделает Тристана нищим и выгонит его из Пэрриваль Корта. После этого мы уже не могли с Тристаном пожениться и уехать куда-нибудь. Я рассказала обо всём отцу. А потом… случилось это.
Мне было очень жаль эту женщину. Она достаточно уже настрадалась. Надеюсь, что с Тристаном она будет счастлива.
— Не могу поверить, что мой отец совершил все эти ужасные преступления, — проговорила леди Пэрриваль. — Он воровал… мошенничал… это я ещё могу как-то понять. Но то, что он убивал… Всё, что мне известно, так это то, что он был для меня лучшим из отцов. Ведь он начал с пустого места. Всё, на что он потратил свою жизнь, это стремление, как он говорил, завоевать место под солнцем. Он говорил, что не желает провести всю жизнь на холоде. Поэтому он всё это делал… искал место под солнцем… для меня… для Кейт… и для себя. И в тот момент, когда ему показалось, что он нашёл его… когда он вдруг почувствовал, что счастье вот-вот готово вырваться у него из рук… Вы понимаете меня, да? Вы понимаете, как это могло случиться?
— Да, понимаю.
Наша дружба крепла. Мы много говорили с ней о Кейт. Я сказала ей, что Кейт очень одинока. Она и ведёт-то себя плохо только потому, что хочет, чтобы её заметили, чтобы полюбили.
— Да, — согласилась Мирабель. — Я так была занята собственными делами, что не замечала её.
— Она восторгается вами. Но понимаете, она оставалась всё время одна, когда была ребёнком. Боялась всего по ночам, думала, что никому на этом свете не нужна.
— Ребёнку трудно объяснить всё.
— Она должна была испытывать ужас, когда домой в отпуск приезжал Том Перри. Сейчас она нуждается в покое, в чувстве безопасности.
— Всё это давал ей мой отец.
Я согласилась с ней.
— А сейчас она потеряла его, — проговорила я. — И мы должны помнить об этом. Нам нужно быть очень ласковыми с ней.
— Спасибо вам за всё, что вы сделали, — поблагодарила она меня от всей души.
Но что я сделала на самом деле? Я открыла правду, и мои действия в конечном итоге привели к тому, что все они сейчас находились в нынешнем положении.
Кейт о своём деде со мной не разговаривала. Мне было интересно, насколько хорошо она понимает то, что происходит вокруг. Мы продолжали с ней наши уроки. Много читали. Зло пропало в ней. Она стала покорной — бедная маленькая девочка.
Прочитали завещание. Его нашли в Библии, которую сэр Эдвард держал рядом с кроватью. Я удивилась, почему никто не удосужился поискать его там. В нём было всё так, как мы и предполагали. Сэр Эдвард написал письмо, в котором рассказал о своём первом, законном браке и объявил Саймона своим законным наследником. Тристан в соответствии с завещанием был вполне обеспечен, но титул и дом должны были отойти Саймону.
Мы с Лукасом часто встречались в таверне «Король Моряков». И странно, неужели я смогла бы прожить эти последние столь печальные месяцы без него.
Однако в наших отношениях с ним чувствовалось некоторое напряжение. Ведь для нас это были ещё и месяцы ожидания. Мы оба знали, что обязательно должно произойти нечто такое, чего мы с ним уже давно ждём.
Дик Дювейн находился в Австралии и продолжал розыски Саймона вместе с официальными властями. Но теперь у них была другая задача. Власти стремились разыскать Саймона Пэрриваля и вернуть его в Англию для того, чтобы ввести его в права владения имуществом. Они поместили соответствующие объявления во всех газетах Австралии. Были прочёсаны все уголки, включая самые отдаленные. Были проверены все возможные версии относительно местонахождения Саймона.
Я уже начала сомневаться, вернётся ли он когда-нибудь домой. Ведь в своё время он вполне мог и не добраться до Австралии. С ним могло что-нибудь случиться в дороге. Няня Крокет была уверена, что он обязательно вернётся. Каждую ночь она молилась о том, чтобы это случилось… и поскорее.
А потом, когда минуло уже шесть месяцев с того дня, как я чуть было не рассталась с жизнью в лесу,
