— А я хочу, чтобы ты была в безопасности. Тебе это будет нетрудно.
— Напротив. Это будет самым тяжелым моментом в моей жизни.
— Сейчас твои эмоции господствуют над здравым смыслом. Завтра ты будешь об этом сожалеть. В посольстве ты найдёшь приют и сострадательных слушателей. Они проникнутся твоей историей и сделают всё возможное, чтобы ты благополучно добралась домой.
— И оставила тебя здесь!
— Да, — отрезал он. — А теперь идём, я провожу тебя до посольства. О Розетта, не смотри на меня так. Ведь для тебя же это лучше. И это то, чего хочу я. Такая великолепная возможность выпадает раз в жизни. Ты не имеешь права не воспользоваться ею. Тебя ошеломили эмоции. Ты сама не понимаешь своих чувств. Позднее ты сможешь в них разобраться. Теперь иди. Я прошу. Мне нужно позаботиться о своей безопасности. Это будет достаточно трудно. Но я с этим справлюсь… один.
— Ты хочешь сказать, что я для тебя обуза?
Он немного помолчал, но потом взглянул мне в глаза и твёрдо ответил:
— Да.
Я понимала, что должна уйти.
— Так для тебя лучше, Розетта, — тихо продолжал он. — Я никогда тебя не забуду. Возможно, когда- нибудь…
Я не могла произнести ни слова, только подумала: «И никогда больше не буду счастлива. Мы прошли через такие испытания… вместе».
Он взял мои ладони в свои, а потом обнял меня.
Несколько секунд спустя мы вышли из церкви и направились к воротам посольства.
Глава 4 Тренкор Мэнор
Мне понадобилось несколько дней, чтобы осознать, что из нереального, фантастического мира я вернулась к нормальной жизни. И была поражена приёмом, оказанным мне в посольстве. Казалось, что для них это чуть ли не обыденная вещь, когда девушку, потерпевшую кораблекрушение, продают в рабство.
Пиратство было запрещено законом почти столетие назад, но всё же ещё оставались такие, кто продолжал заниматься разбоем на морях и зловещей торговлей. Власть имущие держали за высокими стенами гаремы, охраняемые евнухами, как и во времена, давно канувшие в Лету. Конечно, всё это делалось тайком, но тем не менее было страшной реальностью.
Посольство занимало небольшую территорию — этакий маленький кусочек Англии на чужой земле. Как только я ступила туда, сразу почувствовала себя дома.
Взамен восточных одеяний меня снабдили привычной одеждой. Мне задавали вопросы, и я подробно рассказывала, что со мной произошло. Им уже было известно, что «Атлантик Стар» затонул и спаслись только несколько человек. Посольство немедленно связалось с Лондоном. Я рассказала им историю своего спасения, которым обязана одному из корабельных помощников, и как потом мы очутились на острове, где нас подобрали корсары и позднее продали в рабство. Я знала, что не должна упоминать о том, что вместе со мной бежал Саймон. Все внимательно слушали мой рассказ, и он не вызвал ни у кого сомнений.
Я должна была на какое-то время остаться в посольстве. Мне посоветовали расслабиться и чувствовать себя в безопасности. Ко мне пригласили доктора, пожилого англичанина, очень доброго и мягкого. Он задал мне несколько вопросов. Я рассказала ему, как у меня появились друзья и как всё это время мне удавалось избежать позорной участи. Похоже, это вызвало у него большое облегчение. Доктор сказал, что физически я здорова, но тем не менее мне следует поберечься. Последствия моих злоключений могут не сразу сказаться на моём самочувствии. Если мне хочется выговориться, то нужно последовать своему желанию, если нет, то все отнесутся к этому с пониманием.
Я очень много думала о Саймоне, вполне естественно, что я не могла выбросить его из головы. Я постоянно пребывала в задумчивости, и те, кто окружал меня, считали, что я переживаю заново тот ужас, который выпал на мою долю.
Кроме того, я очень хотела бы знать, что произошло в гареме, когда обнаружилось, что вместо Фатимы увезли меня? Как реагировала на это Рани? И что было, когда выяснилось, что Саймон тоже исчез? К счастью, во всей этой истории был замешан главный евнух, и он, конечно, позаботился, чтобы было как можно меньше шума.
Интересовала меня и Николь. Она сполна отплатила мне, и я искренне надеялась, что она будет вознаграждена за свои добрые поступки и останется с Самиром в милости у паши.
Но мне так и не удастся узнать их дальнейшую судьбу. Они исчезли из моей жизни так же неожиданно, как и вошли в неё.
Вскоре мне предстоит насладиться удивительным чувством свободы. Я буду жить нормальной жизнью английской девушки. И никогда не перестану благодарить судьбу за то, что мне удалось целой и невредимой выбраться из этого кошмара. Но, обретя свободу, я потеряла Саймона.
* * *
Теперь я с трудом вспоминаю дни, проведённые в посольстве. Помню, как, просыпаясь по утрам, мне казалось, что я в гареме, на своём диване. И меня вновь охватывали ужасные предчувствия, что, может, именно сегодня наступит моя очередь идти к паше. Я и не осознавала до сих пор, в каком страшном напряжении находилась всё это время.
Потом, вспомнив, где я нахожусь, я испытывала невероятное облегчение… пока не начинала думать о Саймоне. Как он в этом чужом городе? Удалось ли ему отыскать корабль, на котором он мог бы отправиться в Австралию? Мне казалось, в данных обстоятельствах это самое подходящее место для него. Как он будет жить? Но ведь Саймон молод, силён и изобретателен. Он что-нибудь придумает. И когда-нибудь наступит день, когда ему удастся доказать свою невиновность, и он вернётся домой. Возможно, мы ещё увидимся, и наша дружба возобновится вновь и станет ещё крепче, чем раньше. Он намекал, что любит меня. Было ли это особенным чувством? А может, просто привязанность, которая вполне естественно возникает между людьми, прошедшими вместе через испытания, подобные нашим?
Теперь я могу отправиться домой, в Блумзбери. А принадлежит ли этот дом по-прежнему нам? Что случилось с моими родителями? И где мистер Долланд, миссис Харлоу, Мег и Эмили? Всё так же на кухне? Но как они могут там быть, если нет моих родителей? Я часто представляла себе мистера Долланда, сидящего во главе стола. Сдвинув очки на лоб, он рассказывает о кораблекрушении. А если мои родители не вернулись, что тогда случилось с моими друзьями?
Иногда жизнь в посольстве представлялась мне такой же неопределённой, как и за стенами гарема.
И вот однажды меня пригласил в гости посол, и я с удовольствием приняла его приглашение. Это был высокий благородный мужчина с манерами человека, привыкшего следовать протоколу. Он был со мной добр и мягок, как, впрочем, и все в посольстве.
— У меня есть новости, — сказал он. — Хорошие и… плохие. Хорошая новость — ваш отец жив, ему удалось спастись после кораблекрушения. Сейчас он дома, в Блумзбери. Плохая новость — ваша мать пропала без вести в море. Мы сообщили вашему отцу, что вы в безопасности, он с нетерпением ждёт вашего возвращения. Мистер и миссис Дэрдон через несколько дней отправляются домой, поскольку заканчивается срок их полномочий здесь. Мне пришла неплохая идея, к тому же это будет чрезвычайно удобно, отправить вас в Англию вместе с ними.
Я почти не слушала его. Моя мама погибла! Я очень старалась вспомнить её лицо, но в глазах стояла лишь рассеянная улыбка, когда она, бросив на меня мимолетный взгляд, сказала:
— Ах, ребёнок. Это наша дочь Розетта. Боюсь, вы найдёте её не слишком образованной.
