горы росли маленькие белые эдельвейсы, и блестел горный ручеек. Все казалось таким ярким и чистым. Наверное, потому что я видела это в последний раз.
Глаза Татьяны сверкали. Она ненавидела меня и не могла дождаться момента, когда я сорвусь со скалы… вниз, к забвению, навсегда из ее жизни.
Нам пришлось ехать верхом, а затем оставить лошадей и подниматься пешком на вершину скалы. Там почти не было травы, и земля осыпалась у нас под ногами.
Вдруг на фоне неба прямо на вершине скалы, откуда я должна была броситься вниз, выросла фигура. Она не двигалась.
Я подумала: у меня галлюцинации. Может, это случается со всеми в преддверии смерти? И вдруг я услышала свой собственный крик: «Фрея!».
Фигура не пошевелилась. Она просто стояла на вершине. Она была призрачна. Плод моего воспаленного воображения. Фрея была мертва. Она мне привиделась.
Я обернулась к Татьяне. Та не отрываясь смотрела вперед, ее лицо было бледно, а тело дрожало мелкой дрожью.
И вдруг призрак — если это был призрак — стал к нам приближаться.
Татьяна закричала:
— Нет… нет… Ты мертва.
Она попыталась побежать, но оказалась в руках Большого хозяина. Фрея повторяла:
— Анна… Анна… Она хотела сбросить вас со скалы. Анна, что случилось? Вы тоже думаете, что я привидение?
Она обняла меня и прижала к себе. Меня сотрясали рыдания. Я не могла ни говорить, ни контролировать своих чувств, ни думать ни о чем другом, кроме того, что она здесь… живая или мертвая… и она спасла мне жизнь.
— Анна, — попросила она, — успокойтесь. Я не привидение. Я только хотела ее напугать. Если вы перестанете дрожать, я вам все расскажу.
Фрея крикнула, и из-за выступа скалы появились несколько всадников, которые там прятались. Среди них был Гюнтер.
Он приказал Большому хозяину:
— Отведи мою сестру обратно в замок. Мы последуем за вами.
— Она выглядит ужасно, — заметила Фрея. — Но как же иначе. Я знала, на что она способна. Сбросить Анну со скалы! Но мы с ней разберемся.
Графиня Фрея молчала, пока мы не вернулись в замок. Там она отвела меня в маленькую комнату рядом с залом, усадила на стул, а сама села на табуретке у моих ног. Мы были вдвоем.
Я не хочу, чтобы нам мешали, — сказала она. Я хочу сама вам все рассказать. Гюнтер придет, когда я его позову.
— О, Фрея! — воскликнула я. — Я не могу думать ни о чем другом, кроме того, что вы здесь, живая и здоровая. А мы думали…
— Не надо так волноваться. Куда делась моя милая спокойная английская гувернантка? Итак, я решила, что не выйду замуж против своей воли.
— Вы имеете в виду Зигмунда?
— Мне Зигмунд нужен не больше, чем я ему. Зачем принуждать нас к этому браку? Глупо! Я не хотела этому подчиняться. Так же, как и Гюнтер. Мы с Гюнтером решили, что мы поженимся. Нам никогда бы не разрешили этого сделать, поэтому единственным выходом было просто пожениться, а потом поставить всех перед фактом. Тогда бы никто ничего не смог сделать. Не помог бы ни контракт и ничто другое. Кто знает? Может, я уже была enceinte[11]. Очень похоже. Как я могла выйти замуж за кого-то другого?
— О, Фрея, Фрея, не надо так торопиться.
— Мы решили убежать. Провидение было на нашей стороне в ту ночь. Перед уходом я свернула одежду и укрыла одеялом, чтобы это напоминало лежащую фигуру. Как будто графиня Фрея спит в своей кровати. Я сделала это на всякий случай, чтобы никто не поднял тревогу, пока мы еще не скрылись. Татьяна планировала войти ко мне в комнату, оглушить меня, а потом поджечь комнату. Я поняла это, когда вернулась и узнала, что произошло… потому что она вошла еще до того, как ушла я. Я сидела у окна в халате, накинутом поверх моей дорожной одежды и ждала, как вдруг дверь потихоньку открылась. Меня не было видно за занавесками, а я видела, как она подкрадывается к моей постели. В руках у нее была кочерга. Я сидела в темноте, потому что не хотела привлекать внимания. Сидела у окна и ждала условного знака Гюнтера. «Что вам нужно, Татьяна» — спросила я. Она страшно испугалась и ответила, что ей послышалось, что я звала ее. Я спросила, почему у нее в руках кочерга. Она сказала: «Ой, я не успела положить ее. Я разжигала камин у себя в комнате и услышала, что вы звали…» Конечно, все это было очень странно, но я забыла об этом, потому что мои мысли были заняты другим. Вскоре мы с Гюнтером пустились в путь. Мы пошли к священнику и обвенчались, и знаете, милая Анна, быть замужем за тем, кого любишь, очень приятно.
— О, Фрея, милая Фрея…
— Не надо слез. Я здесь. Вы в безопасности. Больше нет этого ужасного обвинения против вас. Ведь нельзя обвинять кого-то в убийстве, если убийства не было. Но Татьяна пыталась убить меня и убила бы, если бы я не убежала в ту ночь, чтобы выйти замуж. Видите, какая я удачливая. Я так счастлива, Анна. Гюнтер самый замечательный муж на сете, намного лучше, чем был бы Зигмунд. Кому надо быть какой-то там великой герцогиней? Я лучше буду женой Гюнтера. Только подумайте о замечательных малышах, которые у нас родятся и будут похожи на него… и немножко на меня, потому что я не такая уж и уродина, а? Гюнтер считает, что я красивая.
— О, Фрея, перестаньте! — воскликнула я. — Давайте говорить серьезно. Приехал ли Зигмунд?
— Его старались найти и сообщить ему, что случилось. Конечно, когда я появилась вместе с Гюнтером, началась путаница. Они все решили, что вы убийца и что вас увезли для вашей же безопасности. Представьте себе их смятение при моем появлении. Ведь без убитого нет убийства. Граф и графиня были в ужасе. Вы ведь знаете, почему. Они подумали, что раз меня не стало, Татьяна сможет заполучить Зигмунда. И тут явилась я. Убийства не было, но кое-кого сослали для ее же собственной безопасности. Моя милая Анна, которая не тронула бы и волоса на моей голове, которая мучила меня лишь тем, что заставляла учить мерзкие английские слова. Почему англичане не могут говорить по-немецки, понять не могу! Ведь это гораздо проще и разумнее.
— Фрея, Фрея, прошу вас…
— Ладно. Я продолжаю. Это потому что я очень счастлива. У меня есть Гюнтер. И я спасла вас. Ох, Анна, я так боялась. Я боялась опоздать. Но я знала, что это она, ведь я застала ее перед своим побегом. И я знала, что она вернется. Она ударила в темноте этот сверток с одеждой… Она ведь не стала бы приносить с собой свечу. Потом она решила, что я без сознания, и подожгла мою постель. Она свалила все на вас. Я узнала, что вас отвезли в Клинген и что она собирается с вами сделать. Поэтому я решила одеться привидением. Она страшно суеверна, и я знала, что это ее до смерти напугает. Любой бы испугался, увидев призрак того, кого он убил. У меня здорово получилось. И теперь она во всем созналась… или сознается, а мы с вами будем вместе.
Не прошло и часа, как появился Конрад. Он влетел в замок, и я подумала, что сейчас умру от счастья, когда очутилась в его объятиях. Слишком быстрым был переход от полного отчаяния к высотам блаженства. Потом он отстранил меня от себя и стал разглядывать так внимательно, как будто хотел удостовериться, я ли это. Я не понимала, как могла сомневаться в нем.
Фрея смотрела на нас с удовлетворением.
— Все хорошо, — сказала она. — Какой замечательный конец. Теперь я понимаю, почему говорят: «И они зажили счастливо и прожили многие годы». И надо же: все
потому, что я такая умная. Хотя должна признать, что Гюнтер тоже во многом помог, Гюнтер!
Теперь нас было четверо, улыбающихся, льнувших друг к другу.
Все было прекрасно. Впереди были еще трудности, и никто не знал этого так хорошо, как Конрад, но в тот момент мы были просто счастливы оттого, что мы вместе, и что мы преодолели такое страшное испытание.
