морщинах... я знаю, что он был когда-то вершиной горы и звёзды были ближе к нему, чем теперь, - он это помнит, и ему скучно... Понимаете? Об этом камне я мог бы рассказать в четырёх строках... только четыре строгие строки! Видите? Так живёшь... Вдруг - полюбишь вас и думаешь о вас целый день... носишь ваш образ в сердце своём, и вы поёте мне такие славные, чудные песни...
З и н а (отнимая у него руку). Что вы говорите? Разве можно говорить со мной об этом... сегодня!
М а с т а к о в (удивлён). Нельзя? (Она быстро идёт прочь от него.) Но... когда же можно... странная девушка!
О л ь г а (выходит, иронически). Вы - поторопились!
М а с т а к о в (тревожно). Ты - снова... Послушай - Елена тоже здесь!
О л ь г а. Вот почему вы не приходите ко мне! Это и есть та работа, которой вы так заняты?
М а с т а к о в (тревожно, тихо). Если вы встретитесь - я не знаю, что буду делать...
О л ь г а (стараясь сохранить спокойствие). Не знаете? Да?
М а с т а к о в. Честное слово...
О л ь г а. Честное слово и - вы?
М а с т а к о в. Когда люди смотрят друг на друга свирепыми глазами мне стыдно, я... я чувствую себя совершенно лишним...
О л ь г а. Вы отдаёте себе отчёт?..
М а с т а к о в. Ах, отчёт! Конечно... я всегда делаю глупости!
О л ь г а. Не притворяйтесь!
М а с т а к о в. Ш-ш! Зачем же кричать?
О л ь г а. Что это такое? Ваш способ обратить в шутку отношение ко мне, да? Вы плохо, вы пошло придумали!
М а с т а к о в. Ах, зачем ты говоришь этим тоном? Что я тебе сделал? Ведь ты - не девушка... и я не могу жениться на тебе немедленно... это смешно! Ей-богу - это смешно!
О л ь г а (тише). Не смейте издеваться надо мной! Я требую объяснений! Я не знаю... это, наконец, жестоко... это - грязно! Послушайте, проповедник добра и красоты, или как вас там зовут...
(Из дома выходит Елена.)
М а с т а к о в (раздражаясь). Я же объясняю вам русским языком...
О л ь г а (видит Елену). А, милостивый государь, теперь я вам сделаю небольшой скандал... вам всё- таки будет неловко...
М а с т а к о в. Что же это будет! Чего вы хотите?
О л ь г а (бросив цветы). Елена Николаевна... позвольте вам напомнить ваши слова... мы обе женщины...
Е л е н а (кутаясь в платок, тихо говорит, подходя ближе). Пожалуйста, уйдёмте отсюда.
О л ь г а. Но вы - умнее меня... вы устроили как-то так, что... я, кажется, с ума схожу!
Е л е н а. Константин, ты плохо выбрал место...
М а с т а к о в (почти грубо). Я ничего не выбирал! И ничего не понимаю! Что требуют от меня? Чтобы я немедленно венчался? 'Исайя ликуй'? Ещё раз - 'ликуй Исайя'?
О л ь г а. Что за пошлая шутка! Послушайте, он сейчас объяснялся в любви Зине...
М а с т а к о в (удивлён). Я?
О л ь г а. Он носит её образ в сердце своём... говорил он ей...
М а с т а к о в. Послушайте! Что за глупость?
О л ь г а (мечется, взбешена). Это не глупость, это носит другое имя! Авантюризм, распущенность... Мне - стыдно, сознаюсь - я никогда не бывала в таком смешном, дурацком, унизительном положении... о да, сознаюсь!
М а с т а к о в (смотрит на них обеих по очереди). Довольно! Говорите что вам угодно, делайте что хотите, а я - я уеду! Я не позволю тащить меня на верёвке даже и в рай... Ничего дурного я не сделал, и никто не страдает, это я страдаю!
О л ь г а (Елене). Какова наглость?
Е л е н а (спокойно). Не надо сильных слов... они ничего не объясняют.
М а с т а к о в. Вам угодно, против всякой очевидности, считать меня виновным в проступке, который... в котором и вы принимали участие, как я помню... Позвольте! Я осуждён? Очень рад! Я уезжаю, Елена... я иду уложить чемоданы... вы уж доконайте меня в моём отсутствии!
О л ь г а. Что за дикая выходка! Неужели это нормальный человек? Или очень ловкий? Не понимаю!
М а с т а к о в (горячится). Перестаньте болтать! Я уезжаю! Я не могу так жить - у всех на меня какие-то вассальные права... и - при чём тут Зина? Ты же сама, Елена, просила меня развлечь эту вдовую девицу! (Спокойнее и проще.) Если я действительно виноват - я извиняюсь... совершенно искренно, да! Но я скажу, что правда, великая правда сказана о женщинах словами... я забыл эти слова... вы заставите всё забыть! (Он быстро уходит из палисадника. Ольга растерянно смотрит вслед ему. Елена сумрачно задумалась.)
О л ь г а (тихо). Он действительно уедет?
Е л е н а. Не думаю.
(Пауза.)
О л ь г а (подавленно). Вот мы снова друг против друга... Вы действительно поставили меня в смешное положение... ведь это вы, да?
Е л е н а (тихо). Нет, не я...
О л ь г а. Гм... Мне надо уходить... (Елена молчит.) Послушайте, вы так много говорили о женской солидарности и высоких идеях... но - как же вы можете прощать ему это... эти выходки... распущенность эту?
Е л е н а. Прошлый раз я, должно быть, говорила недостаточно ясно и виню себя за это теперь...
О л ь г а (издеваясь). Слышали бы вы, как он говорил Зине о своей любви!
Е л е н а. Завтра он может повторить это другой девушке или вам...
О л ь г а (зло). О, нет! Я-то уж не позволю издеваться под собой!
Е л е н а. Я сказала вам - он как во сне живёт и верит в свои сны...
О л ь г а. Лечите его! Посадите в больницу! Привяжите на цепь!
Е л е н а. Не надо быть грубой! Вы любите его рассказы?
О л ь г а. Теперь они будут напоминать мне... только моё унижение! Вы счастливы слышать это? (Елена молча взглянула на неё.) Странный вы человек... трудно вам поверить! (Задумчиво.) Я считала его таким чистым, честным...
Е л е н а. Он таков и есть...
О л ь г а (усмехаясь). Таков? Но - как же это? Неужели вы не чувствуете оскорбления... впрочем, это не моё дело!
Е л е н а. Не будем говорить обо мне... Если он или я сделали вам больно - я готова просить у вас извинения за него и за себя...
О л ь г а (поражена, не верит). Вы, женщина, просите у меня прощения, у меня... которая... я вам не могу верить, не могу! Это - христианское смирение, что ли? Великодушие? Что это?
Е л е н а. Я - женщина, но - рассудочный человек...
О л ь г а. Не верю... вы говорите необычно... Он вас свёл с ума, этот... паяц! Иногда мне кажется, что вы - человек искренний... и, честное слово, в эти минуты - мне больно за вас!.. (Задумываясь.) Должно быть, потому больно, что мы, женщины, действительно близки друг другу... Но я тоже сойду с ума, если буду продолжать такой фантастический разговор! Прощайте. (Идёт, но тотчас возвращается и говорит серьёзно, просто.) Послушайте, мне захотелось сказать вам... кажется - это необходимо сказать, но - почему?.. Я не понимаю! Лёгкое сумасшествие... во всяком случае - я далека от раскаяния... Видите ли, я кокетничала с ним... я очень хотела того, что называется победой над мужчиной... Не знаю, зачем нужно было мне это... может быть, хотелось встать рядом с вами и выше вас... уж очень раздражало меня это ваше великолепие, ваше спокойствие... то, что вы сами называете рассудочностью... вероятно, это какой-то новый род бабьей хитрости... приём, незнакомый мне! (Говорит как бы сама с собой.) Он долго не замечал моих атак... вы знаете, конечно, к чему это приводит нас, женщин? Он всё рассказывал мне какие-то сказки... об индусах, берёзах, о Калевале, русских мужиках... удивительно он говорит иногда! Точно не человек... Ну, я кажется, увлеклась им серьёзно... и, желая поскорее выиграть партию, вот - проиграла! (Она растерялась, ей мучительно неловко, и она хочет скрыть это бойким тоном, небрежными словами.) Я поняла это... очень скоро... и особенно ясно - после разговора с вами... Вы гораздо убедительнее говорите тоном и глазами... а
