ощущала жар, исходящий от его кожи, чувствовала запах его мыла. Но был еще один запах, земной и соблазнительный, и она заподозрила, что этот запах присущ лишь ему. Она испытала странное желание протянуть руку и положить ладонь ему на грудь, и это желание было таким причудливым и так не соответствовало ее характеру, что она почувствовала себя шокированной этим порывом. Очевидно, ее самоконтроль ослабел, и она должна продолжать интервью с большей осторожностью.
– Вы не кажетесь человеком, который занимался бы этим с удовольствием.
– Нет, я именно тот человек, что вам нужен, – настаивала девушка.
– Вы должны быть доступны в любое время. И никаких отговорок, когда я потребую ваших услуг.
– Я не боюсь тяжелой работы.
– Вы должны будете делать все, о чем я вас попрошу.
– Само собой разумеется.
– У меня очень специфические вкусы, – заявил граф.
– Я буду рада удовлетворить их.
– Что вы потребуете в качестве вознаграждения?
– Немного. Ровно столько, чтобы оплатить мои счета.
– Что? – Он был беспредельно удивлен. – Никаких хорошеньких безделушек? Никаких платьев из Парижа? И дома на Мейфэре? И вы не требуете собственную ложу в театре?
Для гувернантки? Что за странные вопросы! Другие претендентки, должно быть, отличались невероятной жадностью. Он богат, поэтому они, возможно, предвкушали, что могут использовать его в своих интересах, или, может быть, в Лондоне были иные стандарты.
– Это было бы нелепо. У меня очень скромные потребности.
– А-а… бережливая и щедрая душа. Как это свежо и необычно.
– А что вы можете сказать о девочках? – Ее интересовали две осиротевшие сестры, о которых она должна будет заботиться. Одной было шестнадцать, другой – девять.
Он словно бы не понял, о чем идет речь, и явно смутился:
– Какие девочки?
– Ваши новые подопечные.
– Мои подопечные? А почему они вас интересуют?
– Вы позволите мне встретиться с ними, чтобы вы решили, совместимы ли мы?
Явно заинтригованный, он еще раз оценивающе оглядел ее; затем энергично тряхнул головой.
– Нет необходимости представлять вас друг другу. – Она была сломлена. Очевидно, она не получит это место. Чем она разочаровала графа? Внешним видом? Одеждой? Манерами? Тем… тем, что опьянела от пунша?
Эмили была так расстроена, что боялась расплакаться. Неужели она не способна получить простое место гувернантки? Если ей это не удастся, что случится с Мэри и Роуз?
Он склонился над ней, тогда она отступила на шаг, отчего потеряла равновесие. У нее дрожали колени, ее подташнивало, и девушка покачнулась. Она так устала, что прекрасно было бы немного отдохнуть.
Уинчестер удержал ее за талию.
– С вами все в порядке?
– Мне немного не по себе.
– Это точно.
– Мне нужно идти.
Однако эта перспектива огорчила ее. Уйдя сейчас, она больше никогда не увидит его. Несколько коротких минут, проведенных с ним, были самыми возбуждающими и радостными, которые она когда-либо испытывала в жизни.
– Не думаю, что вам следует уходить, – сказал граф, доставив ей тем самым временное облегчение. – Во всяком случае, сейчас.
Он ласкал ее руку выше локтя. Его действия мешали ей сосредоточиться.
– Но… но… мне кажется, что я не та, кого вы ищете.
– Не согласен. Вы можете оказаться именно той, которая нужна мне.
У Эмили подогнулись колени, и граф немедленно заметил это, обняв ее так, чтобы она не упала на ковер.
Он прижал ее к груди, и девушка испытала удививший ее неожиданный импульс поцеловать его. Она никогда никого не целовала раньше, никогда не задумывалась об этом, но неожиданно ей захотелось попробовать это. Он смотрел на нее так, словно и ему пришла в голову та же мысль.
Определенно он не мог быть подлецом, развлекающимся со слугами. А может быть, мог? Комната была так порочно украшена, а атмосфера так наполнена жаждой наслаждений, что все это наводило на мысль о хитроумном замысле.
Имел ли он привычку завлекать ничего не подозревающих женщин в свою паутину, используя наем на службу как наживку?
