обратный курс.
— А не сдается ли вам, Джолли, что вы перегибаете палку? — без тени волнения в голосе спросил Свенсон. — Похитить подводную лодку вам не удастся.
— Киннэрд, — обратился Джолли к сообщнику, — наведите-ка пистолет Хансену на грудь и, как только я досчитаю до пяти, нажмите на курок. Раз, два, три…
Свенсон махнул рукой, прошел через всю кают-компанию к висевшему на переборке телефону и отдал соответствующий приказ. Потом вернулся на свое место и посмотрел на меня с немым укором. Я окинул быстрым взглядом кают-компанию: Джолли, Хансен и Роулингс стояли, Забрински с каким-то журналом в руках сидел чуть поодаль. Остальные располагались за столом. Киннэрд с пистолетом держался от всех на почтительном расстоянии.
— Похищение атомной подводной лодки — дело весьма увлекательное и довольно выгодное, капитан Свенсон, — сказал Джолли. — Однако я не собираюсь превышать свои полномочия. Нет, мы попросту оставим вас. Неподалеку курсирует советский корабль с вертолетом на юте. Через какое-то время, капитан, вы отправите радиограмму на частоте, которую я вам назову, сообщите наши точные координаты — и за нами прилетит вертолет.
— Куда вы спрятали пленки? — настойчиво спросил я.
— Они уже у русских, на корабле.
— Где-где?! — воскликнул Свенсон. — Но как, черт побери, они могли к ним попасть?
— Уж не обессудьте, старина. В отличие от Карпентера, я не привык попусту чесать языком. Настоящий профессионал, дорогой капитан, никогда не раскрывает своих секретов.
— Неужели вы надеетесь, что все это сойдет вам с рук? — мрачно спросил я, едва ворочая языком и с трудом шевеля распухшими губами.
— А вы, похоже, уверены в обратном? Но ведь вам, как никому другому, должно быть известно — преступление отнюдь не всегда приводит к наказанию.
— На вашей совести восемь смертей, — изумленно рассуждал я. — А вы тут стоите и самодовольно похваляетесь…
— Самодовольно? — задумчиво переспросил Джолли. — Нет, лично я никакого самодовольства в этом не вижу. Я — профессионал, а профессионалы никогда не убивают без надобности. И уж если мне пришлось пойти на убийство, значит, это было необходимо. Только и всего.
— Вы уже трижды назвали себя профессионалом, — медленно проговорил я. — Допускаю, я, видно, и впрямь совершил ошибку, недооценив вас как противника. Вас не престо внедрили в команду «Зебры». Судя по всему, вы давно в этой игре…
— Лет шестнадцать, старина, — невозмутимо уточнил Джолли. — Мы с Киннэрдом — лучшие агенты во всей Великобритании.
— Так вы признаетесь в том, что совершили восемь убийств?
Джолли пронзил меня холодным взглядом и, немного по-, размыслив, произнес:
— Чертовски нелепый вопрос, Карпентер. Ну да, разумеется. Я ведь уже говорил. А почему это, собственно, вас интересует?
— А вы, Киннэрд?
Бросив на меня подозрительный взгляд, Киннэрд спросил:
— Зачем вам это знать?
— Если вы ответите на мой вопрос, я охотно отвечу на ваши. — Боковым зрением я уловил, что Джолли не сводит с меня сузившихся до щелок глаз. Он, очевидно, смекнул, что в моих словах кроется подвох.
— Вы прекрасно знаете, приятель, я тоже приложил руку к этому делу, — холодно проговорил Киннэрд.
— Что, собственно, и требовалось услышать. Таким образом, только что в присутствии свидетелей вы оба признались в том, что совершили восемь убийств. А теперь, Киннэрд, я отвечу на ваш вопрос. Мне нужно было услышать ваше устное признание, поскольку, кроме фольги и еще кое-чего, о чем я вскоре упомяну, у нас не было сколько-нибудь существенного доказательства вашей вины. Зато теперь оно есть, и, боюсь, вы уже никогда не сможете применить свои незаурядные таланты в какой бы то ни было области. И корабля с вертолетом вам не видать как своих ушей. Очень скоро вы оба будете болтаться на виселице.
— Что за вздор! — презрительно усмехнулся Джолли. Однако в его усмешке я уловил оттенок беспокойства. — Вы блефуете?
Оставив его вопрос без ответа я продолжал:
— О том, что у вас был сообщник, Джолли, я догадался пару дней назад. И мое подозрение пало именно на вас, Киннэрд. Вы жили с Джолли в одном домике и имели прямой доступ к радиопередатчику. Кстати, дверь в радиорубку вовсе не заклинило, когда Нэсби примчался к вам, чтобы предупредить о пожаре. Просто вы налегли на дверь изнутри всем весом и не впустили повара. Далее. Грант был помощником радиста — вашим помощником, Киннэрд. Он, вероятно, видел, как вы убили кого-то из людей Холлиуэлла, и вы попытались убрать его, ударив по шее, сбоку — на этом месте я обнаружил у него сильный кровоподтек. Вы оставили тело Гранта в горящем домике, надеясь, что тот сгорит заживо, но вы просчитались — капитан Фольсом бросился в охваченную пламенем радиорубку и вынес Гранта. Живого, но без сознания. А это совсем не входило в ваши планы, верно, Джолли? Если бы Грант вдруг очнулся, он немедленно сообщил бы обо всем, что видел. Но добить его сразу вам не удалось — в главном жилом домике, куда вы все перебрались после пожара, постоянно кто-то находился. Когда же прибыли мы, вами овладело отчаяние. Но вы все же рискнули. Помните, я удивился, узнав, что вы израсходовали почти все запасы морфия? Позже мне все стало ясно. Вы регулярно вводили Гранту морфий, чтобы он не пришел в себя. А потом вкололи ему последнюю шальную дозу, от которой он и умер. Или я не прав?
— А вы умнее, чем я думал, — невозмутимо сказал Джолли. — Я действительно недооценивал вас. Правда, теперь это уже не имеет никакого значения, старина.
— Джолли, — не обратив внимания на его слова, продолжал я, — как вы думаете, почему я, подозревая вас и Киннэрда, позволил вам обоим завладеть инициативой?
— Откуда вы могли знать, что Киннэрд вооружен? — спросил Джолли.
— Откуда? — Я перевел взгляд на Киннэрда. — А вы уверены, что ваш пистолет в полном порядке?
— На этой трухлявой мякине, приятель, меня не проведешь, — презрительно бросил Киннэрд.
— Я просто спросил, только и всего, — мягко ответил я. — Правда, при этом подумал — может, бензин, остававшийся в баке тягача, разъел в пистолете всю смазку?
Джолли приблизился ко мне почти вплотную, глаза его сверкали холодным блеском.
— Как вы узнали? Что вы еще удумали?
— Впрочем, на самом деле пистолет в топливном баке обнаружил капитан Свенсон, — сказал я. — Вы оставили его там потому, что знали — на борту вас могут подвергнуть досмотру. Но «профессионал» ни за что на свете не расстанется со своим оружием без серьезных причин, не так ли, Джолли? Я был уверен, вы воспользуетесь любой возможностью, чтобы вернуться на станцию и взять пистолет. Вот я и положил его обратно в бак.
— Черт бы вас побрал, Карпентер! — не выдержал Свенсон. — И вы ничего мне не сказали. Забыли, да?
— Я умышленно ничего не сказал. А пистолет я подложил в бак после того, как почти вычислил Джолли. Потом я понял, что у него есть сообщник и что скорее всего это — Киннэрд. Именно он извлек затем пистолет из бака, поскольку Джолли уже не мог вернуться на станцию. Это вызвало бы лишние подозрения. А теперь, Киннэрд, поднимите пистолет вверх.
— По-моему, ваш блеф слишком затянулся, приятель. — Оружие было направлено мне прямо в лицо.
— Это ваш последний шанс, Киннэрд. Делайте, что я говорю, иначе через двадцать секунд вам понадобится помощь врача.
Киннэрд грязно выругался. Тогда я коротко сказал:
— Действуйте, Роулингс.
