Зеркальное время

— Троллей, что ли? — усмехнулся Юлиан. Он не хотел ввязываться в дискуссию, потому что не знал, как долго еще сможет противостоять соблазнам яркого, сверкающего мира вокруг. — Мне надо вернуться туда. Пожалуйста, Алиса. Я не могу остаться. И не только из-за троллей. Есть еще одна причина.

— Какая? — спросила Алиса.

— Ты, — ответил Юлиан и, лишь произнеся это, понял, что сказал правду.

Рогер нахмурил лоб, а глаза Алисы наполнились сле­зами.

— Юлиан, ты еще не знаешь, я...

Нет! — перебил ее Рогер. — Оставь его. Я думаю, он прав. Я его понимаю. Идем!

Юлиан почувствовал, что Рогер сказал это искренне, а вовсе не из стремления избавиться от соперника.

Внутри лабиринта опять горел волшебный свет, ко­торый превращал стекла в зеркала, а зеркала — в двери другого мира. Странно; до сих пор Юлиан делал различие между настоящим и призрачным миром. Но теперь он уже не знал, какой мир настоящий и есть ли такой вообще; Может быть, обе стороны зеркала давали только иллюзию, а может быть, у зеркала было не две стороны, а больше...

Рогер указал на одно из зеркал, и Юлиан спросил:

— А ты разве не идешь со мной?

— В этом нет необходимости. Ты сам знаешь дорогу. Иди. Не мучай себя и меня. Ты был молодцом.

— Если бы... был еще один шанс, Рогер, — осторожно начал Юлиан, — если бы мы смогли вернуть осколок?.

В глазах Рогера вспыхнула искра отчаянной надежды, но тут же погасла. Юлиан хорошо продумал свои слова. Однажды он уже испортил все только потому, что слишком много болтал.

— Другого шанса не будет, — жестко сказал Рогер. — Все погибло.

Юлиан ничего на это не сказал. Он ступил в зеркало.

Глава двенадцатая ПОЕЗД В НИКУДА

Ветер, холод, легкая морось и печальный вид полу­разобранной ярмарки встретили Юлиана, когда спустя три дня он вышел из такси. От ярмарки осталось совсем немного, разве что скелет, по которому сновали, словно прилежные жучки, рабочие в спецовках.

Последние три дня Юлиану пришлось проделать целую одиссею, о которой даже вспоминать не хотелось. Он ездил в поисках ярмарки из города в город.

Деньги, которые он взял тогда в сейфе отеля вместе с таинственной запиской отца, оказались очень кстати, но для четырнадцатилетнего подростка, странствующего в одиночку, существовало еще множество проблем, ко­торые с помощью одних только денег не решишь. Ночлег, например. Вряд ли найдется отель, который поселит подростка без сопровождающих его взрослых. Один усерд­ный портье даже позвонил в полицию.

Но теперь он добрался до цели.

Небольшие павильоны были уже полностью разобра­ны. На другом краю площади двигалась целая колонна грузовиков, тягачей, платформ и легковых автомобилей, ко многим были прицеплены жилые вагончики. Земля была завалена мусором: обрывками лотерейных билетов, окурками, пустыми банками и объедками сосисок. Юлиан шел дальше, и ярмарка вокруг него постепенно разре­жалась и растворялась в Ничто. Вскоре он увидел то, что искал.

Балаган одиноко стоял на пустом месте. Вид у него был зловещий. Юлиан думал, что ему придется разыс­кивать владельцев этого фрек-шоу в бесчисленных жилых вагончиках, и даже сочинил правдоподобную историю. Но это не понадобилось.

Внутри палатки оказалось пусто. Юлиан прошел вглубь и увидел деревянные загородки, в которых прежде находились «объекты выставки». Они пустовали. По­следняя, в которой он видел старика, тоже. И стул и зеркало в позолоченной оправе исчезли.

— Что ты здесь ищешь?

Юлиан обернулся и увидел рабочего в грязном ком­бинезоне.

— Нечего тут слоняться, мы закрылись.

— Я ищу одного человека.

— Здесь больше никого нет, — неприветливо ответил рабочий. — И не будет. Мы сворачиваемся.

— А где мне найти... этих...

— Уродцев? — спросил тот с отвратительной улыбоч­кой. — Их нет. За исключением мальчика с крокодильей мордой, которого ты видишь перед собой. Многие уже уехали. Один нашел другую работу. А где остальные... — Он пожал плечами.

— А старик? Черепахо-человек?

— Он умер. Поэтому мы и сворачиваемся. Он был хозяином нашего шоу.

— Этот старик?

— Да. Мы сами были ошарашены, когда вдруг появился адвокат и сообщил нам, кто все это время был нашим кормильцем.

— А сам он никогда этого не говорил?

— Он вообще никогда не говорил, мальчик. Он не мог говорить. Я сам тут уже десять лет и за все это время не слышал от него ни одного слова. Иногда он сидел тут подряд два дня и две ночи и не шевелился, можно было подумать, что он мертв. Мы считали его сумасшедшим, которого здесь держат из милости. А то, что ему принадлежала вся эта лавочка... — Он помотал головой. — Все это время мы имели дело только с ад­вокатом. Мы думали, все принадлежит какому-нибудь банку или кому-то еще, кто только вложил в это пред­приятие деньги.

— Но что же с ним случилось? — спросил Юлиан. Он не хотел поверить, что опоздал. Ведь старик провел в этой палатке почти сто лет! И не дождался каких-нибудь нескольких дней до прихода Юлиана!

— Несколько дней назад его нашли на стуле мертвым. Он был очень стар, как мне кажется.

— Да, очень, — пробормотал Юлиан. — Даже старше, чем вы думаете.

Его собеседник удивленно посмотрел на него:

— Ты его знал?

— Не впрямую, — уклончиво ответил Юлиан. — Я толь­ко хотел... кое о чем спросить его. Это было очень важно.

— Тогда тебе придется попытать счастья на кладбище. И кроме того, как я уже упоминал, он совсем не мог говорить. Так что не думаю, чтобы он мог ответить хоть на какой-нибудь вопрос. А теперь тебе действительно лучше уйти. Тут сейчас все несколько раздражены. Старик завещал нам это заведение. Если его продать, можно получить круглую сумму. Но пока что никто не знает, с чего начать.

— Куда его дели? — спросил Юлиан, помедлив.

— Куда же еще? На кладбище. У него не было родных.

— А его вещи?

— У него не было вещей.

— Так не бывает. У каждого человека есть хотя бы какие-то мелочи.

— У него не было. Только то, что на нем, то есть лохмотья. Спал он прямо здесь. В теплые ночи иногда под открытым небом. Он был со странностями. — Мужчина посмотрел на Юлиана задумчиво и в то же время по­дозрительно: — А скажи-ка, почему тебя все это так ин­тересует, если, как ты говоришь, ты даже не знал его лично?

— Я... видел его однажды, — запнувшись, ответил Юлиан. — Мне стало его жалко, и вот, оказавшись по­близости, я решил навестить его.

— Да, — мужчина иронично засмеялся, — причина убе­дительная. Ну ладно, меня это не касается. Может быть, адвокат окажется тебе чем-то полезен. Он собирался прийти во второй половине дня. Ты можешь его подождать.