— Враги, — выдохнул Нассир.
Ему стало плохо. Сердце билось все быстрее. Еще никогда в жизни он не скакал с такой скоростью, и теперь, возможно, ему придется умереть, разделив судьбу загнанной лошади. Но главное, он сумеет предупредить Некрона и всех остальных.
— Враги, — повторил он. — Целая… целая армия. Там… в пустыне. Их сотни…
— О чем ты говоришь? — переспросил воин. — Что за армия, черт подери?
— Тамплиеры, — простонал Нассир. — Иди и… предупреди Некрона. Не теряй на меня времени.
Незнакомец какое-то время молчал. Затем, вздохнув, он подошел поближе, поднес левую руку к платку на лице, а правой сжал рукоять кинжала.
— Я бы с радостью оказал тебе эту услугу, друг мой, — мягко произнес он. — Но боюсь, что мне придется о тебе позаботиться.
Нассир не понял, что означают эти слова. С трудом подняв голову, он подавил подступившую к горлу тошноту и попытался встать на ноги. Но не успел, потому что в этот момент драконоборец опустил черный платок, закрывавший его лицо. Глаза Нассира округлились от изумления.
— Ты?! — охнул он.
— Да, — ответил тот. — Это я. Мне очень жаль, Нассир.
Нассир хотел закричать, но последние слова застряли в горле.
Он даже не почувствовал, как острый клинок вошел в его сердце.
Снаружи, за незастекленными, но зарешеченными окнами, солнце давно уже село, но, несмотря на всю роскошь обстановки, свет в комнате зажечь было нельзя. Я же никак не мог уснуть.
Наш странный разговор длился недолго. Некрон заявил, что дает нам ночь на размышление, чтобы мы спокойно обдумали его предложение, и после этого четверо его слуг провели нас в эти покои. Драконоборцы обращались с нами очень вежливо, но это была холодная, непреклонная вежливость. Я тщетно протестовал, узнав, что нас с Сидящим Быком и Тенью поселят в разных комнатах. Затем меня отвели сюда, в эту очень уютную комнату, чьим единственным недостатком являлось то, что на внутренней стороне двери не оказалось ручки, а снаружи был массивный засов.
И все-таки даже гнев, которым меня наполняло это зрелище, не был искренним.
Через час или два после того, как меня привели сюда, в комнату вошли два драконоборца Некрона и опустили на стол поднос с вином и обильным ужином. Угощение по-прежнему стояло на столе, однако я так и не прикоснулся к нему. Мне хотелось есть и пить, я устал, но в то же время меня будто парализовало. Я не мог думать о простейших потребностях моего организма, не говоря уже о том, чтобы их удовлетворить. В моем сознании клокотал вулкан эмоций.
Присцилла. Она проснулась. Я вновь обрел ее. Одно мое слово, крошечное слово из двух букв — и она будет свободна! Все, за что я боролся весь этот год, обретет смысл. Я мог бы забрать Присциллу, отправиться с ней домой и…
«И что?» — горько подумал я. Повиноваться Некрону? Стать его рабом? Слугой человека, которого я ненавидел больше всех на свете и который причинил мне столько горя? Это же просто смешно! Но если я откажусь от его предложения, а он сдержит свое слово и не убьет меня (что само по себе совершенно немыслимо), неужели мне придется оставить Присциллу у Некрона?
Это тоже было невозможно.
«А что, если он прав, — нашептывал тонкий злобный голосок в моей голове. — А что, если в этот раз он не солгал?» Да, Некрон был чудовищем, созданием, которое уже не заслуживало того, чтобы называться человеком. Но, возможно, он не лжет. Возможно, он лишь меньшее из двух зол… Возможно, возможно, возможно… Черт побери, слишком уж много «возможно» в моих мыслях. Ясно было только одно: я оказался в одной из тех ситуаций, о которых мне доводилось слышать, но которые я никогда не считал реальными. Что бы ты ни сделал в такой ситуации, все будет неправильно. Какое бы решение ты ни принял, оно в любом случае будет ошибкой.
Тихий скрип прервал мои мысли.
Подняв голову, я оглянулся, но не увидел ничего подозрительного или странного и уже хотел опять откинуться на подушки, как вдруг вновь услышал этот звук. Теперь он был громче, так что я даже сумел определить направление, откуда он доносился — от двери. Я сел на кровати, опустил ноги на пол — и замер.
Дверь беззвучно приоткрылась, и в мою темницу проскользнула хрупкая фигурка. Она замерла у входа, словно пытаясь убедиться в том, что ее не заметили, а потом, прикрыв дверь, повернулась ко мне. На какой-то миг серебристый луч луны, проникший сквозь узкое окно, озарил ее лицо. В последний момент мне удалось подавить вскрик.
— Ты? — охнул я. — Но как…
Присцилла одним прыжком очутилась рядом со мной и, приложив указательный палец к губам, испуганно махнула рукой.
— Не так громко, Роберт! — прошептала она. — Если Некрон заметит, что я здесь, то все пропало!
Я послушно замолчал, что скорее объяснялось моим изумлением, чем тем, что я понял смысл ее слов. Покосившись на дверь, Присцилла приблизилась ко мне и с едва сдерживаемым вскриком бросилась в мои объятия. Она прижалась к моей груди, и у меня перехватило дыхание. Я инстинктивно открыл рот, словно рыба, выброшенная из воды на сушу, которая ловит ртом воздух.
Присцилла поцеловала меня. Это было подобно электрическому разряду. На мгновение я замер на месте, как зачарованный, и тут в моей душе что-то вспыхнуло, как вспыхивают сухие дрова, к которым поднесли факел. Я обнял Присциллу так крепко, что ей, должно быть, стало больно, а затем ответил на поцелуй девушки и запустил пальцы в ее волосы. Те жалкие крохи, что остались от моей способности логически мыслить, были сметены в сторону. Я больше не мог думать и просто чувствовал ее близость, вдыхал аромат ее волос, ощущал опьяняющее тепло ее тела, нежное прикосновение тонких пальцев к моему затылку…
Прошло много времени, прежде чем мы отстранились друг от друга — Присцилла мягко высвободилась из моих объятий и повернула голову, чтобы отнять губы. Ее лицо пылало, в глазах светилось что-то такое, чего я еще никогда не видел и что, словно искра, перешло на меня, вновь разжигая во мне страсть. Я опять хотел притянуть ее к себе и поцеловать, но она отстранилась.
— Не надо, Роберт, — сказала При. — Погоди. Нам нужно поговорить.
Я послушно отпустил девушку, но, не удержавшись, вновь сжал ее в объятиях. Внезапно я почувствовал, насколько хрупким было ее стройное тело, и понял, что своими страстными объятиями я причинил ей боль. Осторожно подняв руку, я двумя пальцами погладил Присциллу по щеке и, притянув к себе голову любимой, поцеловал ее веки. Я почувствовал, как Присцилла задрожала от прикосновения моих губ.
— Ты пришла в себя, — прошептал я. — Боже мой, ты… Ты вновь такая же, как и раньше. Некрон тебя не…
— Некрон дурак. Я была в порядке с самого начала, — улыбнулась она. — Но я подумала, что будет лучше, если он не узнает об этом.
Рассмеявшись, Присцилла отпрянула в сторону и торопливо развязала пояс, удерживавший ее накидку. Под накидкой не было ничего, кроме тонкой полупрозрачной шелковой рубашки, скорее обнажавшей, чем скрывавшей ее тело.
В изумлении уставившись на нее, я не успел ничего сказать, когда она подошла ко мне и, обхватив меня руками, поцеловала в губы. Ее руки заскользили по моей шее, запорхали по волосам, опустились на грудь. В то же время она начала гладить левой ступней мою ногу, пощекотала подколенную впадину и так сильно толкнула меня, что я потерял равновесие и начал падать на спину. В этот момент Присцилла прижалась ко мне еще крепче. Я опрокинулся на кровать, потянув ее за собой.
И вновь прошло довольно много времени, прежде чем Присцилла открыла глаза, оторвавшись от моих губ.
— Что ты делаешь? — охнул я.
