существует.
Талианна внимательно посмотрела в сторону лагеря наемников, сощурила глаза в узкие щелочки и напрягла зрение. Она была вполне уверена.
— Они что-то строят, — пробормотала она. — Кажется, плот.
— Плот? Зачем?
— Чтобы перебраться через реку, старик.
Талианна испуганно вздрогнула и обернулась, услышав голос Храбана. Воин подошел так беззвучно, что она заметила его только в последний момент.
— Мост разрушен. Разве ты не видишь?
Гедельфи, в отличие от Талианны не проявивший даже следа страха или хотя бы удивления, нарочито медленно повернул голову и поднял глаза на Храбана. На лице наемника появилось выражение смущения, когда он увидел матовые глаза Гедельфи.
— Ты слеп, — буркнул он. — Я не знал. Я приказал своим людям переправиться через реку и на той стороне поискать в лесах тех, кто остался в живых. Возможно, есть раненые внизу, в шахтах, о которых рассказала девочка. — Он подсел к ним, наклонился к разложенным припасам и отрезал узкую полоску сушеного мяса, чтобы пожевать, но явно не потому, что был голоден.
— Как ты себя чувствуешь, дитя? — спросил он, снова обращаясь к Талианне. — Лучше?
Талианна кивнула.
— Спасибо. Эта… еда очень хорошая. Я была голодна.
Храбан рассмеялся, как будто она пошутила, поднял руку и взъерошил ей волосы.
— Можешь взять еще, если хочешь, — сказал он. — Возможно, это не так вкусно, как то, что вы привыкли есть, но дает сытость и силы.
Гедельфи обратил к Храбану свои потухшие глаза. Его руки стали теребить складки одежды.
— Это тот человек, о котором ты рассказывала, Талианна? — спросил он.
— Это я, — ответил Храбан вместо Талианны. — Что же она рассказала?
— Что пришли воины, которые хотят нам помочь, — ответил Гедельфи. — Но я знаю, кто вы на самом деле.
— Вот как? — Храбан все еще улыбался, но это была уже совсем другая улыбка. Что-то в ней погасло, зато добавилось другое, предостерегающее. — Ты это знаешь, старик? Кто же мы, по-твоему?
— Вы несете смерть, — серьезно сказал Гедельфи. — Я это знаю.
Храбан продолжал улыбаться, но сейчас он выглядел совсем измученным. Он не возразил слепому, но бросил быстрый взгляд на Талианну, и этот взгляд говорил: «Не обижайся на него: случившееся выше его сил». Вслух Храбан сказал:
— Сейчас мы только дадим вам еду и приведем нашего лекаря, старик. А потом мы увезем вас отсюда.
— Куда? — спросила Талианна.
Мысль о необходимости уехать испугала ее. С другой стороны, что ей тут делать? Все ее близкие мертвы, а они, десятилетняя девочка и слепой старик, ничего не смогли бы восстановить.
Храбан пожал плечами и бросил в костер недоеденный кусок мяса.
— Посмотрим, — сказал воин. — Отправиться туда, куда следуем мы, вы не можете, но где-нибудь мы вас устроим. В другом городе. — Он опять пожал плечами, потом встал, вытер руки о край своей накидки из медвежьей шкуры и бросил испытующий взгляд на Талианну. — Хочешь осмотреть наш лагерь?
Талианна определенно хотела. После того как она избавилась от страха, некоторые необычные фигуры из сопровождения Храбана сразу же пробудили ее любопытство. Но она медлила с кивком.
— Иди спокойно, Талианна, — сказал Гедельфи, правильно истолковавший ее молчание. — Здесь я в безопасности. И другие пока тоже здесь.
Талианна вскочила и засеменила рядом с Храбаном. Она даже позволила ему взять ее за руку и вести рядом с собой, хотя в обычных условиях такое обращение она сочла бы слишком ребяческим.
— Кто этот старик? — осведомился Храбан, пока они шли вдоль берега к лагерю. — Твой дед?
Талианна ответила отрицательно:
— Он не родственник, — сказала она. — Мы с ним… — Какое-то мгновение она искала нужное слово, но так и не нашла. — Он слепой, вы поняли? — наконец снова попыталась она что-то объяснить. — И я у него поводырь. Я говорю ему, что вижу, а он за это рассказывает мне истории. Иногда, — добавила она.
На самом деле это было, наверно, с год тому назад, если не больше, когда Гедельфи последний раз поведал ей историю. Ей нравились его истории, даже несмотря на то что они большей частью были грустными и с плохим концом. Раньше дети и даже некоторые взрослые любили Гедельфи за его истории. Но с некоторых пор он перестал их рассказывать. Когда Талианна хорошенько поразмыслила, она поняла, что это было еще не все. Гедельфи вообще стал странным в последние месяцы. «Возможно, — подумала она, — он постепенно
— Что он имел в виду, сказав, что мы несем смерть? — спросил Храбан.
Талианна лишь беспомощно пожала плечами.
— Я не знаю. Может быть, это от старости.
Храбан рассмеялся.
— Ну да, — согласился он. — И старики часто болтают чушь, так? Но некоторые утверждают, что именно старики говорят правду. — Он снова засмеялся, но вдруг остановился и показал на почерневший остов дома, который наклонился настолько, что давно должен был бы обрушиться в реку. Обращенная к ним стена дома обвалилась, так что можно было видеть его внутренности. Под обломками были четко видны мощный кузнечный горн и нагромождение наковален, кувалд и прочих инструментов. — Вы делали железо и сталь, не так ли?
Талианна кивнула.
— И всякие вещи из металла, — сказала она.
— Вы тоже? — Храбан увидел ее наморщенный в смущении лоб и уточнил свой вопрос: — Твои родные, я имею в виду. Твоя семья.
— Мы — нет. — Талианна резко покачала головой. — У моего отца… он был торговцем. Мы продавали фрукты, овощи, еще кое-что — все, что нужно, одним словом.
Странно: почему у нее было чувство, что она должна защищаться? Вопрос Храбана был явно не очень тактичным, если учесть, что не прошло и двух дней, как она потеряла семью. Но она никогда бы не поверила, что этот хоть и очень суровый, но ласковый человек желал ей зла.
Когда они пришли в лагерь, то, что увидела Талианна, заставило ее немедленно забыть мрачные слова Гедельфи. Наемники соорудили на речном берегу за вытянутым полукругом палаток небольшой загон, в котором были привязаны их лошади. Человек тридцать воинов, еще оставшихся в лагере, являли собой пеструю смесь представителей разных народов и неведомых существ. Талианна с трудом могла себе такое вообразить.
Большинство из них — не все — были людьми, но их своеобразные одежды и оружие сразу же восхитили Талианну. Следующие полчаса она была лишь десятилетней девочкой, которая хотела все точно знать и имела тысячи вопросов, которые даже не могла сразу сформулировать. Но Храбан оказался терпеливым проводником: он показывал ей и то и это, давал ответы на все ее вопросы и проявлял понимание, когда что-то не сразу до нее доходило. Талианна забыла даже об ужасном несчастье, случившемся с ними, потому что лагерь был для нее не чем иным, как большой пестрой ярмаркой, даже стократ интереснее той, которая каждой весной проводилась в Стальной Деревне.
Не все верховые животные были внутри загона. На некотором расстоянии от лагеря лежали два огромных колючих колосса, коричневый и черный, такие большие, что Талианна в первое мгновение просто не поверила, что вообще бывают живые существа таких размеров и такие массивные на вид. Храбан улыбнулся, увидев, как она, разинув рот и широко раскрыв глаза, уставилась на покрытых броней гигантов, но ничего не сказал, пока Талианна наконец не спросила его, что же
— Гиппоцераты, — ответил вожак наемников. — Ты никогда о них не слышала?
Талианна умудрилась почти одновременно и кивнуть, и отрицательно покачать головой. Она слышала
