– Мороны заселят планеты, которые они завоевали, – продолжал Гурк. – Гнезда в Париже и Кельне не единственные. Повсюду самки муравьев заняты увеличением колоний. Они невероятно плодовиты. И они не могут прекратить это размножение. Это и является единственной причиной их завоевательных походов. Просто им требуется жизненное пространство.
– Все это не очень ново, – заметил Скаддер, хотя по его лицу было видно, что услышанное потрясло его до глубины души.
– Я знаю, – ответил Гурк. – Но иногда происходит небольшая неудача, авария. Временами самки вступают в своего рода симбиоз, сожительство с коренными жителями завоеванного мира. Чаще всего эти соединения с самого начала обречены на неудачу. Но случается, что они все же функционируют, и тогда возникает новый биологический вид.
– Джереды, – пробормотала Черити. – Гнездо в Кельне…
– Это скачок или сдвиг, – подтвердил Гурк, кивнув головой. – Так они это называют. Джереды – это не что иное, как продукт соединения самки муравьев с человеком.
– Но это же совершенно исключено, – запротестовала Черити.
– Скажи это им, а не мне, – проворчал Гурк. – Видимо, они этого не заметили. – Он снова посерьезнел. – Такое случается не в первый раз. Это происходит редко, но происходит. Я думаю, здесь действительно речь идет об эволюционном скачке. Мороны боятся этого момента, как черт ладана. До сих пор они всегда теряли ту планету, на которой происходило подобное.
– Но почему? – озабоченно спросил Скаддер. – Джереды… жуткие. Но их мало. А на Земле, вероятно, миллиарды моронов.
– Стоун открыл мне не все свои тайны, – нетерпеливо ответил Гурк, – тем не менее достаточно. В действительности такой скачок означает возникновение совершенно нового биологического вида, у которого очень мало общего как с моронами, так и с коренными жителями планеты. Они их превосходят, Скаддер. Превосходят по всем статьям. И самый долгий период, который проходит с момента скачка до полного поражения моронов, составлял до сих пор десять лет. Вот что является истинной причиной существования сверхновой бомбы. Мороны боятся собственных потомков больше всего на свете, так как только потомки превосходят их. Момент, когда джередам удастся захватить трансмиттер и тем самым открыть себе путь в Галактику, будет означать конец моронов. Мороны стараются забрать с собой трансмиттер или, по крайней мере, разрушить его, если это им не удается, то в качестве последнего средства они используют солнце планеты, превращая его в сверхновую звезду и уничтожая тем самым все живое.
– И какое это имеет отношение к внезапной перемене образа мыслей Стоуна? – поинтересовался Скаддер.
Гурк надул щеки.
– Ты так глуп или только прикидываешься, дылда? У вашего друга, так же как и у нас, нет никакого желания быть поджаренным. Как ты думаешь, что случилось в Кельне?
– Кажется, я начинаю понимать, – в ужасе прошептала Черити. – Мороны…
– Готовятся к эвакуации с этой гостеприимной планеты, – мрачно закончил предложение Гурк. – И, возможно, взрыватель в их маленькой бомбе уже тикает: на тот случай, если им не удастся взять с собой или разрушить свой трансмиттер.
В первый момент Черити была слишком поражена, чтобы заметить логическую ошибку в этой аргументации. Но она все же оказалась слишком очевидной, чтобы не замечать ее долгое время.
– Но это же… совершенно бессмысленно, – вдруг сказала она. – На Земле тысячи трансмиттеров. Мы сами прошли через один из них. На каждой базе пришельцев стоит хотя бы один из этих аппаратов.
– Это не совсем то, – ответил Гурк. – Я не специалист по межгалактическим скорым поездам, но мне кажется, это совсем иная технология. У нее столько общего с остальной технологией, сколько у трехколесного велосипеда с этой машиной на воздушной подушке. И на том, и на другом можно добраться из одного пункта в другой, но на этом сходство кончается, – он ухмыльнулся: – По крайней мере, вы можете быть уверены, что муравьи Дэниеля недолго будут действовать вам на нервы. Не позднее чем через десять лет вы избавитесь от них.
Черити снова вспомнила о том, что она видела в подвалах Кельнского собора, и прежде всего о том, что она увидела в глазах джереда, когда разговаривала с ним. Ей стало жутко. Она не ответила на слова Гурка и радости от его слов не испытала. Вполне возможно, что они изгонят нечисть с помощью дьявола, в буквальном смысле этого слова.
– Тебе все это рассказал Стоун? – спросила она, помолчав.
– В основном, да, – подтвердил Гурк. – Остальное я уже знал, просто не понимая, что это означает. – Внезапно его голос изменился, и он спросил своим обычным пронзительным голосом ворчливого старика: – И, черт побери, я до сих пор все еще не знаю, а что вы тут делаете?
– Мы должны уничтожить определенную часть этого Вычислительного центра, – ответила Черити. – Если нет, то тогда у нас на шее будет половина флота моронов, как только мы приблизимся к Черной крепости.
– Ерунда! – убежденно сказал Гурк. – Несусветная чушь! Не существует никакого Центрального пункта управления их космическим флотом, – кстати, и флота такого вообще нет. У них нет космических кораблей. Да и зачем? Даже если бы у них были звездолеты, мороны не такие дураки, чтобы сделать их функционирование зависимым от одного-единственного компьютера.
– Я верю в это так же мало, как и ты, – спокойно ответила Черити. – Но нападение на компьютер – это условие, которое поставил Стоун. Не спрашивай меня, почему.
Гурк нахмурил лоб и на мгновение задумался.
– Возможно, в памяти компьютера есть что-то такое, от чего он хотел бы избавиться, – сказал он наконец. – Это похоже на Дэниеля: сочетать приятное с полезным. Мне бы очень хотелось расстроить его планы.
– Но, к сожалению, все козыри у него, а не у нас, – ответила Черити. – Связь с трансмиттером будет активирована только после разрушения компьютера.
Гурк что-то буркнул в ответ, но она не поняла, да и не очень хотела понимать.
