хозяином.
В этот момент снова послышался писк, но он явно отличался от предыдущего и звучал более резко, пронзительно, немного разъяренно и как-то…
Это была крыса. Я увидел ее в нескольких шагах от себя, на другой стороне улицы. Сначала я подумал, что это была огромная крыса-альбинос, которую я встретил ночью на крыльце дома леди Макферсон, но затем, когда она полностью вышла из черной тени, понял, что это совсем другое животное. Но оно выглядело так же ужасно, как и тот кошмарный альбинос. Это была громадная лохматая крыса серо-бурого цвета величиной с кота, и она вела себя, как мне показалось,
Я был не единственным, кто заметил крысу. Говард, увидев ее, вздрогнул, как от удара, а из кареты донесся приглушенный крик — очевидно, это отвратительное животное попалось на глаза леди Одли.
Крыса зашипела как бешеная, выпрыгнула на дорогу и начала приближаться к собаке с отвратительным хрипением. Ее шерсть стояла торчком, и я заметил, что в пене, которая стекала с ее морды, была кровь. Овчарка начала жалобно скулить и прижала уши.
Крысиный писк становился все громче и превратился в безумное шипение. Сделав огромный прыжок, она оказалась на другой стороне улицы и набросилась на собаку. Визг несчастной овчарки потонул в яростном шипении крысы.
Все произошло невероятно быстро. Огромная крыса просто повалила овчарку, несмотря на то что собака была раз в пять больше нее. Огромные челюсти крысы раскрылись и сомкнулись на горле жертвы. Собака завизжала от боли и страха и начала бешено извиваться, но никак не могла дотянуться до серого отвратительного существа, которое впилось в ее горло.
Наконец я вышел из оцепенения. С криком рванувшись вперед, я выхватил из-под пальто маленький двухзарядный дамский револьвер, который в последнее время всегда носил с собой, и выстрелил. Выстрел маленького дамского пистолета прозвучал довольно слабо, но крысу отбросило в сторону, как будто по ней ударил невидимый сильный кулак. Она наконец оторвалась от своей жертвы и заковыляла прочь. Потом, остановившись, она стала пронзительно визжать и шипеть, но уже не от злости, а от боли. Словно безумная, крыса остервенело крутилась на одном месте и продолжала отчаянно пищать, пытаясь дотянуться до раны на спине, откуда шла ужасная боль, причину которой она не могла понять в силу своего скудного интеллекта.
Я остановился, снова прицелился, но теперь более тщательно, и выпустил второй заряд из своего маленького пистолета. В этот раз выстрел был намного точнее — крысу резко подбросило, она судорожно сжалась в комок и мгновенно скончалась.
Неожиданно позади меня раздался чей-то злобный визг.
Я испуганно развернулся, увидел летящую на меня тень и инстинктивно выставил руки вперед. От довольно чувствительного удара я поскользнулся на мокрой брусчатке и упал, в последний момент успев закрыть лицо и шею руками.
Но нападение было не на меня.
Из здания, находившегося за моей спиной, скорее всего из канализации или открытого подвального окна, выбежала целая дюжина крыс, и теперь они с громким визгом и шипением, полным злобы и жажды крови, приближались к поверженной собаке. Почувствовав опасность, овчарка, несмотря на боль, которую ей причиняли глубокие раны от укуса, быстро отреагировала на эту атаку. Она вскочила, зарычала и набросилась на крыс. Первую она убила сразу, сомкнув свои мощные челюсти на ее горле. Но уже в следующее мгновение в несчастное животное вцепились все остальные крысы, и бедолага вскоре исчезла в куче шипящих серо-коричневых тел.
Из кареты донесся отчаянный вопль леди Одли, и Рольф спрыгнул с козел, чтобы прийти ей на помощь. Но, как и я, великан поскользнулся на мокрой мостовой и, растянувшись во весь рост, так и остался лежать. Две, три, а потом полдюжины крыс мгновенно оставили в покое овчарку, которая тихо скулила от боли, и бросились к Рольфу.
Увидев, что Рольфу грозит опасность, я усилием воли сбросил с себя оцепенение и в отчаянии рванулся к нему, хотя прекрасно понимал, какому риску подвергаюсь. По пути я отшвырнул ногой одну крысу и поспешно вытащил из трости свою шпагу. Рольф кричал и стонал от боли и страха, в то время как я пытался сбить с него крыс, которые впились в его одежду и кожу. Я пронзил шпагой с полдесятка маленьких тварей, но их становилось все больше и больше. В течение нескольких секунд я почувствовал несколько болезненных укусов за руки, а одна крыса едва не впилась мне в горло. Я сломал ей шею, а другую крысу подцепил за шкуру и отбросил ее от груди Рольфа. Неловко повернувшись, я снова упал, но в падении успел убить еще одну серую тварь. Вскочив на ноги, чтобы успеть помочь Рольфу, я развернулся и замер от ужаса.
Мне показалось, что улица ожила. Прошло некоторое время, прежде чем я осознал, что означает серо-коричневое бушующее море, которое надвигалось на нас.
Это были крысы. Сотни, тысячи крыс, которые приближались к нашей карете со злобным писком. Их твердые как сталь когти издавали ужасающий скрежещущий звук. С влажных клыков маленьких хищников стекала слюна, а черные глаза-бусинки кровожадно поблескивали от предвкушения добычи.
Эти серые твари были везде. Крысы всевозможных видов и величины, старые и молодые, размером с мышь и почти такие же, как терьер. У них были такие острые зубы, что они с легкостью могли откусить человеку руку. Я с ужасом увидел, что кольцо крыс медленно, но неумолимо сжималось вокруг нас!
Крысы наступали! Они хлынули, словно серо-коричневая волна, из окон подвала и водостоков и заполонили всю улицу. Эта многотысячная бурлящая армия, покрытая грязной всклокоченной шерстью, быстро, и неотвратимо приближалась к нам. За несколько секунд до того как они поравнялись с нашей каретой, бурный поток разделился на два рукава, и теперь казалось, будто живое море из серых тел омывает остров со всех сторон. Бедные лошади в испуге встали на дыбы. Одна из них упала, запуталась в поводьях и уже не смогла подняться, потому что злобные грызуны тут же накинулись на нее. Вторая лошадь в отчаянии заржала и стала рваться из кожаных ремней упряжи, которые ее держали, но все закончилось тем, что она перевернула карету. Наполненный ужасом, крик леди Одли потонул в предсмертном ржании лошадей и грохоте переворачивающейся кареты. Рольф попытался дотянуться до вожжей, но сразу же скорчился от боли, когда в его ногу впились десятки острых как бритва зубов.
К сожалению, масштабы этого нашествия мы с Говардом осознали слишком поздно, когда уже были окружены армией агрессивных серых хищников. Несколько секунд крысы ждали, пока замкнется смертельное кольцо, а потом начали набрасываться на нас.
У меня сложилось впечатление, что животные получили чей-то безмолвный приказ. Они наступали на нас почти в боевом порядке — дружно, напористо, с какой-то отчаянной решимостью. Казалось, весь мир состоял теперь из серо-коричневой шерсти, острых когтей и щелкающих зубов. Охваченный безотчетным страхом, я поднял шпагу вверх и стал размахивать ею вокруг себя. Несмотря на то что каждый мой удар попадал в кого-то из грызунов, толку от этого было мало, потому что на место каждой убитой или раненной мною крысы прибывало еще десять.
Рядом со мной, словно обезумев от всего происходящего, закричал Говард. Я увидел, что десятки крыс гроздьями повисли на его плечах и ногах, и подумал, что по какой-то причине атака злобных тварей сосредоточилась на мне и Говарде.
Я снова вскочил, стряхнул крысу со своего плеча и сбросил еще двух или трех, вцепившихся в мои волосы и куртку, и поспешил к Говарду. Мое сердце бешено забилось в груди, когда я увидел, как под напором крыс он упал на землю. Я опустился на колени рядом с ним и начал голыми руками отбрасывать крыс в сторону. Две или три твари успели укусить меня, но, странное дело, в этот раз их атака была вялой, а через несколько секунд они и вовсе бросились врассыпную. Я повернулся к Рольфу и увидел, что крысы, напавшие на него, тоже разбежались в разные стороны, оставив его в покое. Не успел я прийти в себя, как серые хищники исчезли из нашего поля зрения.
Внезапно наступила тишина.
Атака крысиной армии не просто остановилась на некоторое время — она вообще прекратилась:
