от нас земля поднялась, а потом разлетелась, как будто ее взорвали снизу. Гравий, комья земли и крупные камни полетели, словно смертоносные пули. Вся мостовая растрескалась. Вскоре в ней появилась трещина шириной в метр, которая невероятно быстрыми зигзагами начала приближаться к нам, все более и более расширяясь. Где-то невдалеке один за другим прогремели два выстрела из пистолета Коэна.
Я в отчаянии схватил леди Одли за руку и потянул ее за собой, стараясь уйти в сторону от приближающейся трещины. Второпях я споткнулся, растянулся во весь рост и услышал громкий крик леди Одли. В двух шагах от нас земля разверзлась, и там, где всего мгновение назад была твердая земля, теперь зияла бездонная яма.
Оступившись, грузная леди Одли медленно, но неумолимо начала в нее сползать. Она отчаянно пыталась за что-нибудь ухватиться, но ее пальцы с ужасающим звуком соскальзывали с камней и утопали в рыхлой земле. Я бросился к ней и чудом успел схватить ее за руки. От моих ногтей на ее коже остались кровавые царапины, но я продолжал держать ее, понимая, что в любой момент она может полностью потерять опору и с оглушительным криком упадет вниз.
Леди Одли, словно обезумев, начала карабкаться вверх, упираясь ногами в рыхлую стену ямы. Под ней, словно гигантская каменная пасть, дрожал и изгибался провал. Мое тело уже наполовину было в расщелине, и я из последних сил удерживал леди Одли. Чувствуя, что смогу продержаться всего несколько секунд, я отчаянно закричал:
— Прекратите дергаться! Я вытащу вас наверх!
К моему удивлению, она отреагировала на мои слова и в самом деле перестала дергаться. Ее нога наконец-то нашла опору на каком-то камне, и на какой-то миг мне показалось, что огромный вес женщины хоть и немного, но уменьшился.
Я за что-то зацепился ногой и начал изо всех сил тянуть ее к себе. В какой-то момент я подумал, что у меня вот-вот вырвутся из суставов руки, но затем почувствовал, что леди Одли сантиметр за сантиметром начала двигаться вверх, помогая себе ногами и отталкиваясь, насколько ей позволяло ее тучное тело и возраст. Несмотря на всю обреченность нашего положения, я поразился хладнокровию, с которым действовала пожилая женщина весь этот день.
— Давайте! — прошептал я. — У нас получится. Еще немного — и вы будете наверху!
До этого момента я никогда не верил в предрассудки. Но после того, что случилось в следующее мгновение, мне ничего не оставалось, как начать верить в них.
He успел я произнести эти слова, как поверхность почвы вокруг меня разошлась из-за расширившейся ломаной трещины, и мы с леди Одли вместе с огромным обрушившимся пластом земли полетели вниз.
Я даже не почувствовал удара. За последние двенадцать часов я потерял сознание уже во второй раз.
Прошло не более нескольких минут, прежде чем я пришел в себя. Сначала я почувствовал сильную боль в виске, а потом обнаружил глубокую рану на лице, из которой довольно обильно текла кровь. Кроме того, меня тревожила ноющая боль в бедре. Сквозь глухой шум в ушах пробивался звук человеческих голосов. Затем я почувствовал, как к моему лицу прикоснулась чья-то рука, и открыл глаза.
Надо мной склонился Говард. У него был очень потрепанный вид: его одежда была порвана, а на лице и руках было множество маленьких, но очень страшных ран от укусов. Тем не менее в его глазах появилось облегчение, когда он увидел, что я был в сознании и мои раны были не очень тяжелыми.
— Все в порядке? — спросил он.
Я с трудом кивнул и попытался встать на ноги. Крепко сжав зубы и превозмогая головокружение, я стоял и покачивался из стороны в сторону. Кладбище плыло у меня перед глазами.
— О Господи! — прошептал кто-то рядом со мной. — Что… что здесь произошло?!
Я устало повернулся к Коэну, испытывая желание огрызнуться и сказать ему какую-нибудь дерзость. Но уже при первом взгляде на капитана все мое торжество от собственной правоты и злобные фразы, которые вертелись у меня на языке, исчезли.
Я никогда в жизни не видел человека более потрясенного, чем Коэн. Его лицо было не просто бледным — оно было белым. А глаза за стеклами очков настолько округлились, что в какой-то момент мне показалось, что если так будет продолжаться и дальше, то они выпадут из глазниц.
Не сказав ему ни слова, я отвернулся и снова посмотрел на то, что осталось от часовни.
Здание не просто развалилось — оно
Маленькие хищники не могли войти в часовню, поэтому они нашли другой путь. За ночь, когда леди Одли и я немного успокоились, будучи уверенные, что в часовне нам ничего не грозит, серые твари сделали подкоп. Сотни тысяч крыс вырыли целый котлован, который был настолько большим, что в него провалилось целое здание. В результате часовня разрушилась в одно мгновение, словно карточный домик. Я попытался себе представить, какое количество крыс понадобилось для того, чтобы выкопать котлован глубиной двадцать ярдов. Но у меня ничего не получилось, и, наверное, это было даже к лучшему.
— Где леди Одли? — тихо спросил я, хотя давно догадался, каков будет ответ.
Говард указал на зияющую расщелину в земле, из которой они с Рольфом вытащили меня.
— Там, — глухо произнес он. — Они утащили ее.
Я не был удивлен. В глубине души я даже предполагал подобный исход, потому что это было единственным, что поддавалось осмыслению. Крысы пришли не для того, чтобы убить леди Одли: она была им нужна. Поскольку ритуал был прерван, они хотели завершить его.
— Но… каким образом? — пробормотал Коэн.
От его высокомерия и агрессивности не осталось и следа, и даже голос капитана звучал иначе. Коэн производил впечатление совершенно обессиленного человека.
Я посмотрел на него, хотел что-то сказать, но только молча покачал головой. Как я мог ему что-либо объяснить, если сам не понимал, что происходит.
— Почему они не напали на нас? — пробормотал Коэн, оторопело озираясь по сторонам. В его голосе звучала беспомощность. — Они все убежали, после того как… — Он немного подумал, затем указал на руины часовни. — После того как произошло все это.
— Вы были не нужны им, — угрюмо сказал я, — как, впрочем, и я… Только леди Одли.
— Но почему?
Я не ответил. Бросив испытующий взгляд на Коэна, который никак не мог выйти из оцепенения и как загипнотизированный смотрел на руины, я подумал о том, что капитан так ничего и не понял из нашего разговора.
— Но это же… это же невозможно! — пробормотал Коэн.
Он с трудом оторвал взгляд от развалин, оставшихся от часовни, и осмотрелся вокруг. Удивление на его лице сменилось ужасом, когда он увидел оскверненное кладбище.
— Зачем они это сделали?
Истерические нотки в его голосе не ускользнули ни от Говарда, ни от меня. Коэн был сильным мужчиной, но он привык объяснять ход вещей логически, опираясь на факты. Когда было нужно, действовал силой. То, что он переживал сейчас, наверняка перевернуло все его мировоззрение до самого основания.
— От кого вы узнали, где я? — спросил я, чтобы отвлечь капитана от созерцания ужасающей картины. — От Говарда?
Некоторое время Коэн в недоумении смотрел на меня, как будто не понимал смысл моих слов. Затем энергично тряхнул головой.
— Вы ведь покупали билет, не так ли? — сказал он. — Честно говоря, мы потратили порядочно времени, но кассир в конце концов вспомнил вас.
Коэн громко вздохнул, хотел еще что-то сказать, но вместо этого лишь покачал головой и посмотрел на Говарда.
— Ваша карета там?
Говард, не сказав ни слова, махнул рукой в сторону улицы. Я вдруг подумал, что меня совершенно не
