иной гражданской публики называть офицеров тупыми.
Но это явно несправедливо. Тупых везде хватает. Важно, чтобы тупыми были не все поголовно.
А «не тупые», сбежав из армии, задумывались над тем, почему произошло крушение их надежд и идеалов. Многие после этих размышлений пришли в политику. К сожалению, большинство из них попало под влияние явных провокаторов из числа так называемых «казённых патриотов».
Были, однако, и те, кто в итоге во всём разобрался и пришёл к верным выводам. А потом и нашёл свою истинную политическую нишу.
Таковы были и те трое, что составили, как их в шутку называл Батя, «министерство обороны». Первым пришёл к Бате его бывший подчинённый, высокий жилистый Майор, как будто сошедший с рекламного плаката про ВДВ. Вслед за ним пришли в чём-то внешне похожий на Батю Капитан и невысокий щуплый Сапёр.
Внешность Сапёра была обманчивой. Он был великолепным лыжником и, что довольно редко для офицера, не являющегося показным армейским спортсменом, неплохим альпинистом. Сапёр принадлежал к той распространённой среди нынешних россиян породе людей, которые были обмануты наиболее нагло.
Всю жизнь он делал всё, что от него требовали государство и общество «на отлично». С золотой медалью окончил школу, потом, с отличием, училище. Потом он также отлично служил, поступил в инженерную академию, которую также с отличием закончил.
А в итоге получил тесную комнату в офицерской гостинице и мизерную зарплату. Военная специальность и положение давали возможность заняться откровенным воровством, но Сапёр не понимал, почему он должен воровать, а не получать достойную зарплату за свою квалификацию и свои звезды на погонах.
Пока он размышлял, задавая себе бесконечные «почему?», жена не выдержала и ушла. Сапёр уволился из армии, попытался заняться бизнесом, но не имел успеха. И тут, волею случая, он попал в круг знакомых Бати.
Что касается Майора и Капитана, то они были бывшими Батиными сослуживцами. Которые тоже не нашли себя ни в службе свободной от ума и совести стране, ни в бизнесе.
Было в них всех нечто общее. Они были чуть лучше, чем среда, их окружавшая, чуть честнее, чуть брезгливее, чуть щепетильнее. И это было действительно чуть-чуть. Но жизнь, как это ни парадоксально, штука отнюдь не плавная, а дискретная. Вот опоздал на поезд всего на минуту, и не поехал. А если поедешь, то завтра. И так, если приглядеться, во всём.
И хороший мастер в любом деле не может найти себя в этой подлой системе российской жизни. И это не только сейчас. А если и находит, то лишь наполовину, и мается всю жизнь тоской, которую иные иностранцы называют русской национальной чертой.
Разумеется, тем мастерам, кто сумеет подавить в себе эту тоску, иногда и везёт. Хотя в России Мастера всегда чудят, компенсируя душевные противоречия. Не так ли чудил Суворов при дворе? Не так ли великий Менделеев не сумел стать академиком, женился второй раз, наплевав на церковный запрет, и стал основателем весьма нереспектабельной Чёрной сотни? В конце концов, не так ли Пушкин, родоначальник современного русского языка, языка на котором писали потом Королев и Вернадский, говорил в сердцах: «Чёрт меня дёрнул с моим умом и талантом родиться в России»?
Ну, а если ты не Пушкин, не Суворов и не Менделеев, но тоже Мастер не из последних? Но не хочешь, как Суворов, строить из себя шута у трона?
Именно поэтому Майор, великолепный профессионал, мастер спорта по стрельбе и перворазрядник ещё по трём видам спорта, окончивший училище в числе первой десятки из выпуска так и не стал полковником. А, уволившись из армии, не стал высокооплачиваемым киллером.
Он просто стал охранником. И работал в паре со своим не менее профессиональным, не менее щепетильным, но более весёлым и лёгким по характеру, и более молодым бывшим сослуживцем. Который, попав в команду Бати, получил псевдо «Капитан».
Эта троица дополнялась бывшим студентом-геологом, по прозвищу Вояка, Парашютистом и ещё несколькими похожими ребятами. А в регионах образовались мелкие компактные группы под руководством таких людей, как дотошный собеседник Интеллектуала на Чёртовом Городище, бывший капитан ВДВ Валера Антощенков.
Не так уж и густо. Но в иных ситуациях много и не надо.
Глава 23
Это было даже скучно и напоминало примитивную компьютерную игру. Заваливающегося монстра раскачивали всё сильнее и сильнее, и уже не надо было больших усилий, амплитуда колебаний росла уже сама собой. Власть корчило и лихорадило. Она шарахалась из стороны в сторону, и уже всем было видно, что она вот-вот рухнет.
Основной задачей Интеллектуала в эти дни было не допустить разбазаривания средств на второстепенные проекты. Он жёстко сказал своим соратникам – ни копейки в дальние регионы. Семь миллионов распределил следующим образом. По миллиону на работу во Владивостоке, Красноярске, Омске, Челябинске, Екатеринбурге, Волгограде и Саратове.
Однако в этих регионах Свароговы внуки просто держали свои опорные базы, и даже не базы, а корпункты. Нестабильность была во всей стране, и по идее можно было подливать масла в огонь везде. Но везде было не нужно. В самый острый момент, если надо будет провоцировать уже не кризис, а хаос, будет достаточно ударов по любым точкам на той линии, что составляли названные города.
Их же выбрали просто потому, что в них либо были наиболее сильные позиции Сварожичей, как в Челябинске и Красноярске, либо сильны тенденции к русскому сепаратизму, как во Владивостоке и Екатеринбурге.
Двадцать три миллиона выделялись на финансирование кампаний в центральных СМИ. А девяносто – целенаправленно шли на завоевание, если не власти, то, хотя бы, влияния, в Ярославской, Владимирской, Тверской, Рязанской, Калужской, Смоленской и Тульской областях. В этих регионах ситуация раскачивалась особенно упорно и концентрировались усилия Свароговых внуков даже из соседних областей.
Пользуясь возросшей организованностью и мобильностью, Сварожичи наносили концентрированные воздействия в пределах этих регионов, всё время курсируя по большому кругу вокруг Москвы. При этом, не затрагивая ни её, ни область. Обстановка там накалялась и без помощи Свароговых внуков.
С подключением к работе Бати, дерзость акций всё усиливалась. Под руководством Бати и с
