отметить две общие закономерности всех НТР.
Во-первых, реализация любой радикальной НТР наиболее вероятна в странах, которые, с одной стороны, достаточно продвинуты в научно-техническом плане, а с другой – всё же находятся на некой «обочине» ядра цивилизации, господствующей в настоящий момент. Именно так на окраине тогдашнего цивилизованного мира возникла металлургия железа. Даже зная о железе, древние металлурги «развитых стран» тех лет были слишком сильно связаны с производством бронзы. Чем более развита инфраструктура того или иного производства, тем более трудно от неё отказаться в пользу принципиально новой технологии. Аналогичные примеры имели место и позднее. Самый последний в этом ряду – свёртывание работ по термоядерной энергетике в США под давлением нефтяных кампаний.
Вышесказанное в двух словах можно кратко выразить: «От хорошей жизни цивилизационными поисками не занимаются, однако не занимаются ими и слишком отсталые».
Во-вторых, переход к новой цивилизации – это решение большинства текущих экономических, социальных и политических проблем для стран, решившихся стать на этот путь. Здесь опять же приведём многократно упоминаемый нами классический пример. Обладающие бронзовым оружием развитые государства древности использовали окрестные племена как источник рабской силы, осуществляя эту политику, опираясь на своё превосходство в вооружении (бронза у окрестных племён была в большом дефиците). Освоившие железо бывшие аутсайдеры вырвались вперёд, прекратили грабёж собственных народов и в ответных набегах (успешных из-за достигнутого превосходства железного оружия над бронзовым) вернули награбленное.
Заметим, цивилизационный прорыв, являющийся неизбежным следствием НТР, – всегда самое эффектное решение текущих политических и экономических проблем, гораздо более действенное, чем любые политические усилия и экономические манёвры на пространстве сокращающихся ресурсов.
Итак, после осуществления НТР, далее уже в рамках нового типа цивилизации идёт эволюционное развитие технологий, которое определяется последовательным ростом коэффициента полезного использования материалов и энергии (в частности, ростом КПД двигателей). При этом могут появляться всё новые разновидности верхних звеньев технологических цепочек. Это совершенствование верхних звеньев технологических цепочек может заметно изменять производство и быт, однако данный процесс происходит всё-таки внутри некоего типа цивилизации в промежуток между двумя соседними научно-техническими революциями.
Следует заметить также, что эволюционное развитие технологий в рамках одного типа цивилизации всегда имеет свой предел, ибо коэффициент полезного использования не может превысить единицу. Впрочем, до такого «малоотходного» этапа эволюционное развитие обычно не доходит. Производство в рамках старого типа цивилизации как правило становится ресурсно-энергетически нерентабельно задолго до достижения своего эволюционного предела.
Реальная жизнь всегда сложнее схемы, и эволюционное развитие технологий зачастую сопровождается некими, если так можно выразиться, «мини-революциями». Например, освоив ископаемые углеводороды как источник энергии, человечество расширило круг используемого сырья, присоединив к углю нефть и газ. Попутно уже в рамках в основном эволюционного развития технологий паровой двигатель был заменён карбюраторным и дизельным.
Изменило ли это технологическую ситуацию? Безусловно, да. Но было ли это изменение столь же революционным, как первое применение угля в качестве источника энергии для производства? Безусловно, нет. Замена дров на уголь увеличила потенциальную энергооснащенность человечества в сотни и тысячи раз (во столько раз энергия, аккумулированная в разведанных на тот момент запасах угля, была больше соответствующей энергии дров), а применение нефти параллельно с углём не увеличило потенциальную (не путать с реальной!) энергооснащенность даже в два раза (мировые запасы нефти, оценённые в т. н. тоннах условного топлива, меньше соответствующих запасов углей).
Аналогично обстоит дело и с традиционной ядерной энергетикой. По своим возможностям традиционная ядерная энергетика (не путать с термоядерной, ещё не освоенной, а также с некоторыми новыми технологиями ядерной энергетики) лишь подспорье, пусть и важное, но подспорье тепловой электроэнергетике. А с учётом транспортного энергопотребления, в обеспечении которого ядерная энергетика занимает ещё меньшую долю, можно сказать, что настоящей «энергетической революции» она не обеспечила.
Эти наши замечания очень важны для дальнейшего понимания. В настоящее время в науке получила преобладание концепция т. н. «технологических укладов», которая отличает один уклад от другого по чисто формальным признакам наличия в хозяйственной структуре той или иной страны наиболее современных отраслей типа тонкой химии или электроники. С внешней точки зрения все правильно. С конца XIX века в связи с массовым применением электричества, освоением некоторых новых конструкционных материалов, применением электроники в системах управления и т. п. новшествами производство и быт развитых стран, действительно, сильно изменились.
Но все эти изменения явно меньшего масштаба (при всей их значимости), чем замена меди на железо, замена дров на уголь и замена лошади на тепловой двигатель. И сейчас никакая электроника не спасёт человечество от хозяйственного краха, когда будут исчерпаны запасы нефти, газа, качественных углей (что при сохранении нынешних экономических тенденций прогнозируется даже оптимистами не позже второй половины следующего столетия, несмотря на прирост разведанных запасов нефти в последние годы типа каспийских, якутских или эвенкийских перспективных месторождений).
Касаясь эволюционного развития технологий, автор не хотел бы предстать перед читателем этаким верхоглядом с прямо-таки «кавалерийским» темпераментом. Мы признаем всю серьёзность проблем этапов эволюционного развития технологий. Более того, именно эти этапы и занимают большую часть истории техники, именно в рамках этих этапов зреют предпосылки радикальных НТР. Однако любой этап эволюционного развития технологий имеет свой предел, когда решить проблемы можно только в процессе новой НТР. И не следует путать задачи и принципы управления в рамках эволюционных этапов и задачи и принципы управления на этапе радикальной НТР.
Мы убеждены и можем доказать с цифрами и фактами, что новая НТР назрела. И попытки решить кардинальные проблемы новой НТР некими мероприятиями лишь на верхних этажах технологической пирамиды (в информатике, электронике, тонкой химии и т. п.) нынешней индустриальной цивилизации обречены на неудачу.
В этой связи особенно драматично выглядит положение в информатике. По существу, возможности современной информатики выходят далеко за пределы потребностей нынешней индустриальной цивилизации. Информатика уже готова к обеспечению соответствующих потребностей гораздо более развитой цивилизации.
Однако эта новая цивилизация ещё не создана, и не информатика будет её основным «создателем». В отрыве же от реальных потребностей информатика становится всё менее функциональной, все более «вычурной», «оформительской», нацеленной на внешние эффекты, иными словами, становится родом прикладного искусства. И находит все меньше пользователей, желающих оплачивать её развитие. Это
