следующих изменений внешней среды. Засушливые эпохи сменялись влажными и наоборот. Ареалы обитания наших речных обезьян то расширялись, то опять сужались. Впрочем, это были уже не совсем речные обезьяны. Распрямившись и прочно встав на ноги в процессе битв со своими сородичами- противниками, эти обезьяны ходили по суше как современные люди. Вероятно, именно в это время они стали отваживаться переходить из долины одной реки в другую, если засуха лишала их привычного местообитания. Но рацион их питания при этом существенно не изменился – те же плоды, моллюски и… сородичи из других групп.
Хотя в процессе миграций могли осваиваться и другие виды питания: мелкие животные, некоторые корни и плоды, – это расширение рациона не могло быть решающим. По мере привыкания к калорийной, богатой белками и витаминами относительно мягкой пище: полуразмокшим в воде плодам тропических деревьев, речным моллюскам, мозгам своих противников, – у наших предков значительно уменьшилась массивность зубов, и теперь они вряд ли охотно осваивали более жёсткую и менее качественную пищу сухих саванных междуречий. Хотя при определённых условиях были вынуждены использовать и её.
Вероятно, останки именно этих прямоходящих существ и обнаружил Р. Лики (находка 1470). Уверенное прямохождение упомянутых человекообразных даёт основание некоторым исследователям назвать их Homo erectus – «человек стоячий» или «человек распрямлённый». Возраст «человека стоячего» около полутора миллионов лет. Кстати, заметим, что после своего достаточно резкого «очеловечивания» Homo erectus весьма большой срок эволюционировал медленно, плавно увеличивая степень выраженности своих чисто человеческих черт.
Итак, уже не пресловутая речная обезьяна, а «человек распрямлённый», обладатель достаточно большого мозга, имеющий зачатки второй сигнальной системы, пересекал саванны в поисках лучших мест. Повторим, что лучше, чем у реки, мест не было, и отогнать нашего предка из приречных лесов могла только засуха, иссушившая реку, либо более сильная группа врагов-сородичей.
Мы не думаем, что более слабые группы оказались полностью оттеснёнными от рек, гораздо вероятнее и более соответствует популяционной экологии то, что они оказались вытесненными на окраину ареала распространения своего вида, а именно на границу сухих саванн и долинных лесов. При этом вытеснение носило эпизодический характер. Слабые группы чаще бывали на внешних границах долинных лесов, но не жили там постоянно.
В чём состояла относительная слабость этих групп? Совершенно очевидно, что это не могла быть слабость деградантов. «Недораспрямившиеся» и у родных рек не удержавшиеся аутсайдеры погибли бы в менее комфортных условиях на границе саванн. Гораздо вероятнее другое: распрямились и стали на ноги все, кому суждено было выжить. Однако по завершении этого эволюционного рывка конкуренция продолжалась. И на данном этапе преимущество получили более массивные и агрессивные, они-то и остались на лучших местах у воды. Хотя следует отметить, что во время катастрофических засух и эти особи бывали вынужденными пересекать участки саванн в поисках более влажных участков.
Чем же выделялась граница долинных лесов и сухих саванн?
Экологическая реконструкция № 3. Согласно данным науки о лесных и степных пожарах – пирологии – граница саванн и долинных тропических лесов исключительна по своей пожарной опасности и горючести. С одной стороны, здесь достаточно сухо, чтобы весь древесный, кустарничковый и травяной материал каждый год хотя бы на короткое время был достаточно сухим, с другой стороны, этого потенциально горючего материала очень много. Кроме того, именно над долинами рек обостряются все атмосферные процессы и наиболее часты грозы – источники очагов возгорания. Натурные наблюдения и расчёты показывают, что здесь практически каждый год бывают пожары той или иной интенсивности. На этом закончим экологическую реконструкцию и посмотрим, как может реагировать на пожары стая вытесненных сюда «людей распрямлённых» – Homo erectus. Заметим, что это стая уже аномально стрессирована своими более сильными и удачливыми конкурентами. Есть вариант поведения, согласно которому в этих условиях она может и не так сильно реагировать на огонь как на ещё один стрессирующий фактор. Во всяком случае, вполне спокойно используя для своей текущей деятельности чёрные обгорелые палки, эти человекообразные могут уже и отличать остывшие головешки (или их остывшие концы) от головешек и концов горячих. Во всяком случае, знание огня и его последствий у этой стаи гораздо большее, нежели у их более сильных сородичей у реки.
Ситуационная реконструкция № 1. Напомним, что каннибализм как один из основных источников питания распрямлённого человека в описываемых нами ситуациях пока сохраняется, и групповая охота на сородичей – обычное явление. Допустим, группа «сильных речников» вышла на войну-охоту на «окраинных» сородичей. Напав врасплох на нескольких представителей более слабой популяции, удачливые людоеды начинают преследовать их. Совершенно очевидно, что слабые пытаются убежать. Они, разумеется, стараются бежать от реки «к себе». Один из них или группа вырывается на недавно выгоревшую поляну. Не тут-то было: с другой стороны поляны заходит ещё одна группа «силачей». Камней под рукой нет. Преследуемые хватают палки, головешки, оставшиеся после пожара. Хватают, разумеется, за остывшие концы. Один из преследуемых схватил головешку, противоположный конец которой ещё тлеет. Бегущий наперерез силач выпрямляется во весь рост и заносит своё ужасное каменное рубило… Конечно, хрупкой обгоревшей палкой бить навстречу бесполезно, да и размахнуться уже не успеешь, можно только так, бессознательно ткнуть палкой вперёд… Ужасный рёв оглашает окрестности. Выронив рубило, зажимая руками ожог на животе, силач в ужасе бежит куда глаза глядят.
В этой ли или в иной ситуации осознали наши предки силу горящего дерева в поединке с себе подобными – неизвестно, однако совершенно очевидно, что, осознав её, они не упустили возможности пользоваться именно этим приёмом.
Любовь и привычка к огню сравняли шансы на победу «силачей» и «слабаков». Именно тогда «слабаки» и превратились в «умников», которые близость к огню на границе лесов и саванн уже не рассматривали как поражение, но как свою среду обитания. При этом вполне могло активизироваться и каннибальское по целям «контрнаступление умников на силачей» с помощью горящих головешек.
Однако «на войне как на войне», и баланс сил в этой ситуации был весьма хрупок. Пока есть источник огня, «слабаки» в выигрыше, нет его – они в проигрыше. Так или иначе, распрямлённый человек с зачатками второй сигнальной системы, постоянно живя, что называется, на линии огня, не мог не догадаться об использовании его себе во благо. На первых порах – пассивно, сохраняя его естественные очаги.
Однако даже это дало толчок для новых достижений. Например, в описанной выше ситуационной реконструкции использование подожжённой с одной стороны палки могло привести к появлению первого копья. Ведь если у палки подпалить только конец, то, даже если огонёк потухнет, обожжённый конец останется плотным и слегка заострённым. Колющее движение снизу острым предметом, не свойственное обезьянам и пока не освоенное «силачами», выравнивает шансы бьющих сверху высоких «силачей» и менее рослых «слабаков», которым открывается незащищённый живот их противников.
Итак, война на истребление закончилась. Теперь бои идут на равных. Какой же эпизод может сдвинуть хрупкое равновесие?
