– А дальше? – спросил полковник.
– Давай Бомбодел, твоя очередь.
– У нас есть изделие килотонн на двадцать.
– Чего же вы до сих пор молчали?!
– Во-первых, надеялись обойтись без него. Во-вторых, не уверены в нем. Есть вероятность отказа. А в этом случае предложенный Юрой маневр весьма рискованный. Они вырываются за город, а потом, пройдя по тылам нашей осады, просто разгонят наших добровольцев ко всем чертям.
– Риск в данном случае оправдан. Тем более, что в городе ваше изделие все равно нельзя применять. А предпринимать нечто кардинальное все равно необходимо. Ситуация в стадии кульминации.
Но тогда встает вопрос о доставке.
– Есть несколько самолетов, полуспортивных.
– А они могут нести такой заряд?
– Он не настолько уж велик. Это вам не 1945 год.
– А кто полетит?
– Я, – сказал Василий.
– Успеешь уйти после взрыва?
– На войне, как на войне.
Его голубые глаза вдруг сверкнули сталью. Он всю жизнь хотел быть военным летчиком.
– Эх вы, повстанцы-любители.
– Во-первых, не повстанцы, а во-вторых, не такие уж любители – заметил Зигфрид.
Вдали грохотал шум боя.
– За пять минут до сброса нажмешь эту кнопку, – повторял Бомбодел Василию. – Изделие начнет активироваться.
– За пять минут до сброса это через десять минут полета от исходного пункта маршрута. Выдерживайте скорость и курс. Промахнуться здесь практически невозможно, – Алексей одновременно выполнял и роль техника самолета и роль штурмана наведения. – Потом рвите этот рычаг. И сразу полный газ и максимальный набор. А после, когда волна нагонит, главное не свалиться в штопор.
– Ладно, это уже мои проблемы. От винта!
Он взлетел почти без ошибок. Набрал высоту тысяча двести метров. Уточнил, что находится над исходным пунктом маршрута, и лег на курс. Ошибиться в принципе было трудно. Не так уж велико расстояние от места взлета до цели. Пятибалльная легкая кучевая облачность почти не мешала определяться по наземным ориентирам. Но периодически скрывала самолет от возможных наблюдателей с земли.
Впрочем, противник с земли особо не следил за небом. Атаки с воздуха не ожидали. Поэтому небольшой самолет, то показывающийся, то скрывающийся в легких облаках не привлек внимания.
Василий шел по компасу выше облаков. После того, как он лег на боевой курс, он смотрел на землю только изредка, убеждаясь в правильности выполнения полетного задания. Как пилот достаточно неопытный, он мог бы делать это чаще. Но он доверял небу больше, чем земле, а потом, он просто хотел вобрать его в себя. Через десять минут он оказался в точке, где облака совсем не скрывали землю.
Он увидел, что пролетает над колоннами прорвавшихся из Москвы войск хунты. До сброса оставалось пять минут. Под ним, несомненно, был противник. Ошибиться было трудно. Он нажал красную кнопку и продолжал полет, старательно выдерживая курс и скорость.
Прошло пять минут. Он дернул рычаг и почувствовал, что самолет немного подбросило. Машина явно стала легче.
«Отбомбился», – подумал Василий и на форсаже стал набирать высоту.
Грохот ядерного взрыва заполнил кабину.
«Й-й-йес! Я сделал это. Изделие сработало. Им конец!».
Разумеется, он не справился с управлением. Самолетик швырнуло, и смяло, как сломанный бумажный змей. Земля закрутилась не под ним, а над ним. А потом сбоку. Но в какой-то момент ему показалось, что он не падает вниз, а летит вверх.
И он действительно летел вверх. По тоннелю, из которого нет пути назад.
– А ты настоящий летчик, внучек.
Какой-то старик с серыми глазами смотрел на него с ласковым одобрением.
– Вперед, вперед! – орал Зигфрид. Он летел огромными прыжками и с высоты своего огромного роста крушил чьи-то головы, размахивая автоматом, как дубиной. Все патроны он давно истратил.
Его отряд атаковал позиции противника в тридцати пяти километрах от эпицентра.
Деморализованные ядерным взрывом, уцелевшие солдаты хунты разбегались перед Зигфридом как овцы. Взрыв отгремел с полчаса назад. Смертоносная ударная волна уже смяла дивизии прорыва. А испепеляющий свет испарил тех, кто был поближе к эпицентру. Но уцелевшим нельзя было дать опомниться. Нельзя было позволить им отойти в Москву. И поэтому несколько отрядов ополчения срезали основание клина, которым войска хунты прорвались на оперативный простор. Впрочем, клина уже не было. Была куча горелого мусора.
