разоблачил еще кого-нибудь из гостей.
– Смех смехом, Бен, но боюсь, что мисс Слейтон не простит нам подобной выходки, – озабоченно нахмурилась Джесси.
– И я не стал бы ее винить за это, – еще шире улыбнулся полковник. – Знаешь что? Укладывай Дена в постель и возвращайся сюда. Мы попробуем уладить дело совместными усилиями.
– Мне бы не хотелось, Бен. Ведь сегодня твой день рождения и твой праздник, поэтому я чувствую себя неловко среди всех этих незнакомых людей. К тому же не думаю, что Эмму удовлетворит мое извинение.
– В таком случае, – понизил голос Треверс, беря Джесси за руку выше локтя и отводя в сторонку, где их не могли услышать, – подожди, пока все уйдут, и спускайся вниз. Мне необходимо обсудить с тобой одно не терпящее отлагательства дело. Это имеет отношение к будущему Дена, и я хотел бы узнать твое мнение. Слова Треверса заставили Джесси встревожиться.
– Надеюсь, ты не имеешь намерения послать его в какую-нибудь закрытую частную школу или куда- либо в этом роде?
– Нет, – покачал головой Бен, все еще продолжая придерживать ее за руку. – Моя идея совсем иного рода, и ты играешь там далеко не самую последнюю роль. Так что буду тебя ждать.
– Хорошо, – кивнула Джесси.
Загадочный тон Треверса заставлял ее нервничать.
И все время, пока купала и укладывала в постель Денни, ее не покидали мысли о предстоящем разговоре. Она даже позабыла, что на сегодняшний вечер у нее назначена еще одна встреча, и по возвращении в свою гостиную вздрогнула, увидев стоящую возле письменного стола Хетти Фаул.
– Извините, что вошла к вам без разрешения, – улыбнулась та, – но мне не хотелось оставаться в коридоре, чтобы не привлекать к себе внимания.
– Я ничего не имею против, – пожала плечами Джесси, хотя на самом деле сожалела о подобном вторжении. У гостьи было достаточно времени, чтобы порыться в ящиках стола и обнаружить в одном из отдаленных уголков доказательства обмана. Поэтому интонации ее голоса были достаточно резкими, когда она спросила: – Вы нашли то, что искали?
Хетти слегка порозовела.
– Нет. Я ничего не искала, хотя признаюсь, что искушение было велико. Однако мне кажется, что вы имеете право сначала выдвинуть свою версию.
– Благодарю вас, – вздохнула Джесси, жестом пригласив гостью сесть. Сама она устроилась в кресле у окна. – Вы уже поняли, кем я являюсь на самом деле, верно?
– Скажем так, я все больше утверждаюсь во мнении, что вы и есть та женщина, изображение которой я видела на снимке, показанном мне в свое время моим погибшим другом. А если так, то вы должны находиться в очень близком родстве с Денни. Чего я до сих пор не поняла, так это почему вы решили скрыть этот факт. И пока не узнаю, в чем заключаются мотивы вашего обмана, я не могу разоблачить вас публично. – Хетти откинулась на спинку дивана и поправила юбку на коленях. – Тем не менее меня тревожит совесть, поэтому я хотела бы поскорее услышать ваши объяснения.
– Меня зовут Джессика Бриджмен. Если вам о чем-либо говорит это имя… И я являюсь бывшей женой Рона Уотерсона.
– Выходит, я не ошиблась, – грустно покачала головой Хетти. – Бедняга Рон показывал мне именно вашу фотографию. А у вас имеются какие-либо документы?
– Конечно. У меня тоже есть фотография, на которой изображены мы все: Рон, я и Денни. Он тогда был еще совсем крошечным. Кроме того, у меня есть свидетельство о разводе и еще кое-какие документы. Вы можете сами посмотреть, если найдете в нижнем ящике письменного стола книгу по вязанию на спицах. В нее вложен голубой конверт с бумагами. Вам известно, что мы с Роном развелись?
– Да, – вздохнула Хетти. – Он говорил об этом.
– А мне он рассказывал о вас. Кстати… – Джесси замялась, не зная, стоит ли спрашивать о том, что ее интересовало. – Рон успел сделать вам предложение?
Хетти подняла полные слез глаза.
– Нет. Хотя я понимала, что все идет к этому. Но откуда вам известно?…
– Рон обмолвился, что хочет жениться на вас, когда приезжал ко мне в Лондон, чтобы оформить развод. Собственно, ради этого он и пожелал покончить с формальностями. Рон только о вас и говорил. Не скрою, в каком-то смысле мне это было приятно – ведь не стал бы он вести доверительные беседы с человеком, которого до сих пор считает своим врагом? – Джесси горько усмехнулась. – Понадобилось почти три года, чтобы мы поняли и простили друг друга. И чтобы я наконец получила возможность общаться с сыном.
– Почему же вы не приехали в Сидней сразу?
– У меня был контракт, я должна была принимать участие в спектаклях. А как только срок контракта истек, я сразу бросилась сюда. К сожалению, ни Рона, ни его матери уже не было в живых. – Джесси порывисто поднялась с кресла, отыскала в столе конверт с документами и протянула его Хетти. – Прошу вас, прочтите. Я хочу, чтобы вы поверили мне окончательно.
Пока бывшая возлюбленная Рона читала документы, Джесси подошла к окну, окрасив небосклон в нежно-розовый цвет. По океану бежала к берегу красноватая дорожка, а на землю опустились голубые сумерки.
Пианист уже закончил исполнять в гостиной популярные мелодии, но следом за ним начал играть расположившийся на лужайке струнный квартет. Эмма, полностью оправившаяся от недавно перенесенного унижения, расхаживала среди гостей с таким видом, словно являлась здесь хозяйкой.
Треверса Джесси заметила не сразу. Он стоял в отдалении, беседуя с двумя мужчинами, в осанке которых чувствовалась военная выправка, хотя оба они были в смокингах. Большая часть приглашенных собралась вокруг накрытых для фуршета столов. По всему чувствовалось, что вечер удался.
За спиной Джесси послышался вздох, а затем шелест складываемых бумаг.
– Боже мой! – тихо произнесла Хетти Фаул. – Должно быть, несладко вам приходилось все это время. И все же я не могу взять в толк, почему вы не доверились Бену. Уверена, он смог бы понять.
– Возможно… – почти согласилась Джесси, отворачиваясь от окна. – Но я ничего не могла знать об этом в тот день, когда впервые оказалась здесь. Треверса назначили опекуном ребенка, который по степени родства гораздо ближе мне, чем ему. Полковник мог заподозрить меня в том, что я приехала, чтобы забрать Денни.
– А вы действительно собираетесь забрать мальчика?
– Нет, – печально покачала головой Джесси. – Не знаю, что ожидает нас с сыном в будущем, но пока я хочу просто находиться рядом с ним. Если же я расскажу Треверсу правду, он изменит отношение ко мне. Судя по некоторым обрывочным разговорам, здесь не очень хорошо относятся к матери Дена. Впрочем, нужно признать, что в свое время я и в самом деле дала повод для подобных суждений.
– По-моему, вы несправедливы к полковнику.
– Наверное… Конечно, я понимаю, что поступила опрометчиво, выдав себя за няньку, но меня сильно потрясли неожиданные и трагические известия. – Джесси посмотрела на Хетти и встретила полный сочувствия взгляд. – К тому же я настолько истосковалась по сыну, что не могла рассуждать здраво. Тут мне и пришла в голову мысль стать его нянькой. Я считала, что это никому не причинит вреда.
– Кроме вас самой, – вздохнула Хетти. – И Бена. Я давно с ним знакома, Джесс, и знаю, что ему не понравится ваш обман. Сам он является человеком строгих принципов и не терпит лжи.
В глазах Джесси заблестели слезы.
– Мне не очень приятно слышать об этом сейчас, Хетти. Все и так достаточно сложно.
– Боюсь, что положение может стать еще хуже. Ведь я же, например, узнала вас, хотя видела лишь фотографию. Значит, существует большая вероятность того, что узнает и еще кто-нибудь. Правда, Ронни говорил мне, что уничтожил все семейные фотографии сразу после того, как вы с ним расстались. Он был очень зол и обижен. Но ведь один-то снимок остался!
– Вы думаете, его мог видеть Бен?
– Скорее всего, нет. Ронни даже со мной мало говорил на эту тему, а уж вступать в пересуды с
