ведь половой извращенец, скорей всего, у тебя на стороне есть какая-нибудь пятнадцатилетняя.
Он хмуро посмотрел на нее, втянув свои тонкие узкие губы.
— Ты маленькая тупая сучка, я не имею в виду секс. У меня с Вивиан уже много лет ничего не было. Зачем мне это. Она холоднее водяной ведьмы. Она никогда не хотела этого.
— Какое это имеет значение, если вместо нее, ты мог насиловать ее дочь?
Подобно приливу, краска медленно залила его лицо, ставшее пурпурно-красным, сузившиеся глаза наполнились кровью.
— Я никогда никого не насиловал. Саванна была маленькой соблазнительницей.
— Ей было всего тринадцать! — Лорел кричала, совершенно не заботясь о том, что ее голос доносится до соседних домов.
Росс попытался выкручиваться. Лицо ее стало раздраженным.
— Это уже в прошлом.
— Я бы сказала, что Саванна мертва. Дальше уже ничего быть не может.
— Но я не убивал!
— Но ты сделал свое дело, гадюка! Если ты даже на минуту задумаешься, что я облегчу тебе жизнь…
— Ради всего святого, поговори с матерью, — бушевал он, придвигаясь к ней.
— Почему? — продолжала допытываться Лорел. — У нее уже нет дочерей подросткового возраста, которых ты мог бы совращать.
— Деньги, — выпалил он, отвечая сквозь пьяный гнев, хотя все эти годы тщательно держал в секрете. — Это всегда были деньги. Джефферсон, этот подлец, оставил все в распоряжении попечителей. Я не могу и прикоснуться к чертовым деньгам, не спросившись Вивиан.
Лорел захотелось смеяться. Она сомневалась, что Вивиан поверит ей. У матери была удивительная способность к рационализации и опровержениям. По крайней мере, сейчас Росс мучился. И он будет так мучиться каждый раз, думая, кому еще она может рассказать об этом, поверят ли ей немного или нет. Трусы умирают тысячами смертей. Ей казалось, что для Росса Лайтона это не так уж много.
Он затряс головой, его лицо исказилось от отвращения.
— Все вы одинаковые, оказываетесь шлюхами и суками. Твоя сестра, ты ведь знаешь, была такой, — зло сказал он, указав пальцем на Лорел. При этом верхняя часть его туловища стала тяжело отклоняться вправо. — Маленькая такая проституточка с горячей задницей. Она обычно меня долго упрашивала.
Если бы у нее был пистолет, она бы пристрелила его. Без колебаний, без угрызений совести. Вместо «тысячи смертей» ее бы вполне устроила одна — кровавая, агонизирующая. Но оружия у нее не было. Она могла лишь стоять на дорожке напротив Бель Ривьера и дрожать от ненависти и гнева.
— Ты сукин сын, — выпалила она. — Саванна была ребенком!
— Но не со мной в постели, — усмехнулся он в ответ. Лорел не знала, что делать. Ее мозг сверлила идея выцарапать ему глаза, но в этот момент дверь открылась и напряжение прорезал голос Данжермона.
— Лорел? Росс, здесь возникли трудности?
— Трудность — это Росс, — кратко ответила Лорел, повернулась и проскользнула мимо окружного прокурора в дом.
На крыльцо, одетая в шелковую длинную пижаму цвета меди, вышла Каролина. На ней не было ни украшений, ни косметики. Она выглядела крошечной и хрупкой.
Именно хрупкой, хотя Лорел никогда не применила бы это слово к тетке.
— Все в порядке, дорогая, — пробормотала она. — Я слышала, как ты подъехала.
Лорел тяжело вздохнула и провела рукой назад по волосам.
— Со мной все хорошо, насколько это возможно.
— Я слышала голос Росса? — спросила она немного озадаченная.
— Да, но не волнуйся об этом, тетя. Ему не позволено войти.
Каролина подняла вверх подбородок, и на ее щеках появились обычные при упоминании о Россе тени гнева.
— Без сомнения, не позволено. Я не позволяю ему входить в этот дом уже двадцать лет. Не позволю сделать это сегодня.
— Зачем здесь Данжермон?
— Он хочет поговорить с тобой о… — Она замолчала, прижав маленькую руку к губам, как будто сражалась со своим мозгом, подбирая слово, менее травмирующее, чем слово «убийство». — Ситуации. Он думал, что ты будешь спокойнее при отсутствии шерифа Кеннера.
— Ну-у-у…
Лорел было просто необходимо сконцентрироваться на чем-то земном, поэтому она отложила свою сумку в сторону и потянулась за оставленной для нее на столике в холле почтой. Ей казалось неправильным, что в такой день она получает почту, но почты работают и в дни личных трагедий. Было письмо из Атланты, от ее прокурора. Счет из больницы. Веленевый конверт цвета слоновой кости с адресом, выписанным элегантным курсивом. Она как можно осторожнее постаралась открыть его и вытащила приглашение.
«Лига женщин-избирателей Партаут Пэришо сердечно приглашает на обед с почетным гостем — окружным прокурором Стефаном Данжермоном в субботу вечером… Май, двадцать третье.
Загородный гольф-клуб «Вистерия»
Коктейль с 7 до 8».
И вот с лужайки, весь дыша спокойствием, появился он сам.
— Не скажу, что мне приходилось видеть Росса в таком состоянии, — сказал он. Его взгляд упал на Лорел. — Он и Саванна были близки?
— По манере говорить, — проворчала Лорел, кидая приглашение обратно на стол. — Вы хотели поговорить со мной, Данжермон? — спросила она, слишком измотанная, чтобы выдержать даже маленький разговор. — Я совсем не хотела бы быть грубой, но не могли бы мы начать? Мне бы очень хотелось завершить этот день.
Он склонил свою голову, как принц, дарящий ей встречу, и направился в кабинет Каролины, приглашая ее следовать за ним. Он занял трон командующего, стоящий за дамским столиком. Однако это придало ему еще более мужественный вид. В янтарном свете лампы его сексуальность окружала его подобно священной ауре.
Лорел ходила вдоль книжных полок, слишком утомленная, чтобы просто стоять на ногах, и слишком возбужденная, чтобы присесть. Она чувствовала, что его глаза преследуют ее, но не сделала попытки повернуться и увидеть их.
— У вас есть вопросы? — попробовала она начать разговор.
— Как ты, Лорел?
От такого вопроса она похолодела. Она вскользь посмотрела на него.
— А как я должна себя чувствовать? Моя сестра убита. Убийца играет со мной в кошки-мышки. Мне это не кажется приятным времяпрепровождением.
Он изучающе посмотрел на нее немного дольше, чем она могла это вынести даже при обычных обстоятельствах. Под его взглядом она чувствовала себя недокормленной и плохо одетой, она попыталась подавить в себе желание поправить волосы, но вместо этого поправила очки. Сидя за столом, он походил на красивого, заслуживающего доверия ведущего ночной программы новостей, прямого и высокого, пиджак подчеркивал ширину его плеч, падающий свет красиво оттенял его правильные черты.
— Кажется, ты со всем хорошо справляешься, все смогла предусмотреть.
У Лорел вырвался короткий циничный смешок, она ходила от одного стула, покрытого зеленым вельветом, к другому, жалея о том, что не курит, тогда, по крайней мере, хоть на минуту она могла найти успокоение, чем-то заняв руки.
— Не боитесь казаться недоверчивым, — сухо сказала она.
— Мне кажется, что вы сильнее, чем отпущенный себе самой кредит, — пробормотал он.
Лорел подумала, что вся ее сила сплошная иллюзия, на нее что-то давит и, кроме того, она охвачена страхом. Но Данжермону она об этом ничего не сказала.
— Какое отношение это имеет к делу? — спросила она.
