— Кеннер не может найти в темноте даже свой собственный зад.
— Может, ему повезет?
— Но я не собираюсь… — проворчал он.
— Ты уже собрался.
В одно мгновение он схватил ее и уложил на спину, усмехаясь своей порочной, чувственной усмешкой.
— Я— да, — он опять усмехнулся, потянулся к ней, коснулся щей. — Я хочу, чтобы мы повторили все сначала.
Лорел выскользнула до того, как он успел ее обнять.
— Матрос, поднимай якорь, пока я не достала свой пистолет.
У него вырвался низкий, призывный горловый звук. Как пружина, он в одно мгновение оказался рядом с ней, буквально сорвал поцелуй с ее губ и мгновенно отстранился, так как она могла бы его ударить.
— Мне нравится, когда ты командуешь мной.
Она подобрала со скамейки подушку и запустила ему в голову. Джек увернулся, усмехаясь.
Уже отказавшись от мысли снова заняться с ней любовью, он стал поднимать якорь, посылая проклятия, так как подцепил что-то запутавшееся в камышах. Он тащил нейлоновую веревку, проклиная людей, которые использовали реку, как мусорную яму. Наконец-то якорь поддался, и он втащил его на борт. Мгновение спустя заурчал мотор, и лодка, отчалив от берега, легко заскользила по воде, направляясь на запад…
… А изуродованное тело обнаженной женщины медленно всплыло на поверхность воды и закачалось на волнах. Ее невидящие глаза смотрели вслед ушедшей лодке, а искаженный жуткой гримасой рот, казалось, звал на помощь…
Глава ШЕСТНАДЦАТАЯ
Желтый, как масло, едва различимый в утреннем тумане, шар солнца висел на небе. Лорел сидела в удобном кресле на веранде, рассеянно смотрела через двор в сторону реки, где туман висел над водой легким, прозрачным покрывалом.
Старый кирпичный дом стоял величественно и одиноко, наполовину спрятанный буйно разросшимся кустарником, за которым уже много лет никто не ухаживал. С ветвей крепкого узловатого дуба свешивалась пара дюжин или даже больше пестрых галстуков. Легкий ветерок трепал их концы, и Лорел подумала, что это ясно говорило о неприятии Джеком правил и законов общества. Она даже представить себе не могла, чтобы он надел галстук, костюм — еще куда ни шло. Ведь он был бунтарем, бросал вызов всему.
Она легко могла представить его молодым, сильным, стремящимся к самоутверждению. Элегантный Джек в серой шелковой двойке. Красивый, хотя резкой, грубой, в сущности, красотой. Образованный мужчина, сохраняющий черты мальчишки, выросшего без присмотра на краю болота. Он был подобен прирученной пантере, за которой неотступно следовала тень прошлого и которую всегда окружала аура неизвестности и опасности.
Лорел было интересно, что оттолкнуло Джека от того мира, место в котором он завоевал тяжелым трудом. И еще она думала, разумно ли с ее стороны размышлять об этом.
Она поджала под себя ноги, обеими руками взяла чашку и с наслаждением принялась потягивать свой любимый чай «Эл Грей». Скоро соберутся остальные домашние. Каролина будет мучить свое тело ежедневными упражнениями йоги. Мама Перл в хлопковом одеянии и шлепанцах будет возиться на кухне — готовить кофе, вынимать фрукты из холодильника, слушать утренние новости и ворчать себе под нос, что мир перевернулся. Но пока терраса и утро принадлежали только Лорел, и она смаковала покой, свежесть и радость наступающего дня. После четырех часов Лорел уже не спалось, она приняла душ, надела шорты цвета хаки, белую блузку без рукавов с изящным воротничком и вышла на веранду, чтобы встретить рассвет.
Она ожидала, что после ночи, проведенной с Джеком, она будет испытывать нечто вроде смущения. В конце концов, она никогда не была женщиной, способной безрассудно предаваться страсти, — фактически она избегала этих отношений и смотрела на них свысока. Но сейчас, погруженная во влажную, мягкую тишину утра и сада, она ни о чем не жалела, ни в чем не упрекала себя. Он предложил ей то, что она хотела, что было ей нужно, — не просто секс, а возможность отойти от проблем, сбросить напряжение, и она приняла это. И все было прекрасно…
Саванна, немного опухшая со сна, слегка дрожащая в шелковом халате, появилась в дверном проеме. Волосы в страшном беспорядке путались по плечам, тушь расплылась кругами под глазами. Распутный образ жизни накладывал свой отпечаток, и она выглядела как утопленница, пробывшая сутки в воде.
Оттолкнувшись от двери, она нетвердым шагом вошла на террасу, босая, одна рука глубоко опущена в карман халата, другая теребила сердечко, украшавшее бусы.
Лорел не забыла обиду и чувствовала себя очень неуютно.
— Хочешь чаю? — спокойно спросила она.
Саванна, поджав губы, чтобы скрыть горькую усмешку, покачала головой. Да, это была Малышка. Она всегда пряталась за хорошие— манеры, чтобы скрыть свои чувства. Даже если все будет рушиться, она, по крайней мере, сохранит роль благовоспитанной девушки. Такая маленькая красавица. Вивиан следовало бы гордиться ею.
— Я хочу извиниться за вчерашнее. Я наговорила много такого, чего не должна была говорить. — Слова вырывались потоком смущения. Саванна теребила бант халата, чтобы как-то занять руки. — Я никогда не была такой черствой по отношению к тебе, но я была так обижена, так чертовски рассержена.
Озабоченно нахмурившись, Лорел поставила чашку и поднялась.
— Я не хотела тебя обидеть, сестра.
— Нет, это не ты, Малышка. Это Купер. — Она опустила глаза и смотрел, а сквозь пелену слез, чувствуя себя такой же хрупкой, как фарфоровая чашка Лорел. — Я не знаю, что мне делать, — сказала она, попытавшись улыбнуться. — Я ужасно люблю этого человека.
Саванна потерла лицо руками, как будто хотела избавиться от отчаяния, сознания вины и угрызений совести.
Желая приглушить все эти чувства, она повернулась к Лорел, которая широко раскрытыми глазами смотрела на нее. На какое-то мгновение Лорел стала опять никому не нужным ребенком, который ждал от Саванны любви и поддержки. И Саванна почувствовала прилив сил.
— Это не важно, — проговорила она, найдя в себе силы улыбнуться своей младшей сестренке. — Это не имеет к нам никакого отношения. Я не допущу, чтобы что-то стало между нами.
Лорел обняла сестру, дав себе обещание ничего не говорить о Конрое Купере и других мужчинах, с которыми была связана Саванна. Она не сможет изменить Саванну, не сможет изменить отношение Саванны к прошлому, и она не для этого вернулась домой. Она вер«. нулась, чтобы найти любовь и поддержку, думала она, обнимая сестру. И поэтому она ничего не сказала о застоявшемся запахе духов и несвежего тела, что напоминало о постельных увлечениях Саванны и что, казалось, навсегда пристало к ней.
— Я ничему не позволю встать между нами, — порывисто сказала Саванна, крепко обнимая хрупкую Лорел.
— Тебе бы стоило впустить между нами хоть струйку воздуха. Иначе ты просто выжмешь из меня жизнь.
Саванна нервно рассмеялась и обняла Лорел за плечи.
— Пожалуй, я выпью чашечку чаю после всего этого. Мы сможем посидеть здесь и поболтать. Ты опять все так прекрасно устроила в саду. Мы поговорим о наших планах.
Она стремительно направилась в дом, торопясь, как будто спустя мгновение стена отчуждения снова возникнет между ними. Лорел села на свой стул и взяла в руки коробок спичек, который нашла в предыдущий вечер на сиденье машины. Она подумала, что это Саванны. Она рассеянно вертела его, чтобы занять руки. Не прошло и пяти минут, как Саванна вернулась с подносом, заставленным чайником, чашками и полной тарелкой булочек, посыпанных пудрой.
— Это осталось со вчерашнего дня, — весело болтала она, накрывая на стол. — Я сунула булочки в микроволновую печь, чтобы подогреть, и посыпала их пудрой. Съешь хоть одну, — сказала она с неожиданным приливом сил и надежд. — Съешь полдюжины. Если кому-нибудь и нужна стряпня Мамы Перл,
