— Любовь слепа, — саркастически произнес Джек и резко захлопнул за собой дверь.
Он был все в тех же мятых джинсах. Без рубашки. Он так и не удосужился побриться. В его руке была дымящаяся кружка кофе. Лорел заметила, что напиток был черен, как ночь. Она вдохнула богатый ароматами запах и попыталась заставить свое сердце биться не так часто. Джек не выглядел радостным, увидев ее. Тот мужчина, который всю прошлую ночь обнимал и любил ее, исчез, а на его месте появился тот Джек, которого она предпочла бы и вовсе не знать, какой-то сердитый, чем-то сильно озадаченный мужчина.
— Если у тебя есть чуть-чуть молока разбавить то машинное масло, которое ты пьешь, я сама выпила бы чашечку.
С минуту он изучающе смотрел на нее, как будто пытался отгадать причину ее появления, потом пожал плечами и пошел в дом, предоставив ей возможность следовать за ним, если она пожелает. Лорел потащилась за ним через длинный холл, мельком кидая взгляды на комнаты, которыми не пользовались многие годы. Моющиеся обои. Шторы, изъеденные молью. Мебель в чехлах, которые покрыты небольшим слоем пыли.
Все выглядело так, как будто в доме никто не жил, и эта мысль вызвала в ней странное беспокойство. Конечно, Джек, лучший, по утверждению «Нью-Йорк таймс», автор бестселлеров, мог бы позволить себе ремонт своего жилища. Но она даже не стала спрашивать. Она чувствовала, что Л'Амур стал его собственным персональным чистилищем. Сердце ее екнуло, но она не подошла к нему. Его равнодушие установило правила общения для наступившего утра — никаких обещаний, никаких прикосновений друг к другу.
Он пропустил ее в кухню, которая, в отличие от всего остального дома, была в образцовом порядке. Краснота на стенах соответствовала цвету томатного супа, они были чистыми, без паутины. Холодильник новый. Навесные шкафы тщательно вымыты и отполированы. Единственное напоминание о пище — сплетенные в косу чесночные головки с наружной стороны окна и стручки красного перца, подвешенные над раковиной. Да, это было то место, где можно было приготовить пищу без риска добавить в нее трупный яд, которым, казалось, пропитался весь дом.
Он снял с полки кружку и наполнил ее из старенького эмалированного чайника, стоявшего на плите. Лорел сама налила в нее молоко — это, было лучшим оправданием, если суешь, нос в чужие дела. Одиннадцать бутылок спиртного, бутылка молока, банка маринадов для бутербродов и три гусятницы. Без сомнения, его женщины заботились о нем. Эта мысль вызвала в ней смешанное чувство ревности и усмешки.
Размешивая кофе, она облокотилась на стойку. — Ты видел Саванну после того утра, когда она ушла очень обиженной?
Джек повторил ее позу, заняв небольшое пространство напротив нее. Она терпеливо ждала ответа. Он уже почти забыл вопрос и смотрел, как будто видит ее впервые. Ему хотелось отвести ее наверх и расцеловать, глубоко вдыхая аромат ее кожи. Он не сделает этого, хотя и хочет. Отвратительно. Он глотнул свой кофе и с удовольствием ощутил резковатый и кисловатый вкус цикория:
— Нет.
— Я не видела тоже. И тетя Каролина и Мама Перл ее не видели. — Она стала внимательно смотреть на пупок Джека и на окружающие его черные волосики. — Я слегка волнуюсь из-за этого.
Он пожал плечами:
— Наверно, с любовником.
— Возможно. Может быть. Но это… — Она запнулась, так как все ее теории и подозрения пытались выбраться на поверхность. Как бы хотелось все эти проблемы разделить с ним, но он не был расположен к этому, и так и стоял, как бы надев на лицо каменную маску. Она чувствовала себя одинокой.
— Сладость моя, что тебе от меня нужно? — тупо поинтересовался он. — Тебе достоверно известно, что она не в моей постели.
Тишина треснула над ними. Лорел сердито смотрела на него, ругая себя за свое желание любить его, за то, что она позволяет себе нуждаться в нем.
— Зачем ты делаешь это? — требовательно спросила она. Ставя на стойку свою чашку, она подалась к нему.
— Что?
— Изображаешь из себя такого подонка? Джек вздернул бровь, резко усмехнулся:
— Ангел мой, это ведь то, что я делаю лучше всего.
— О, перестань говорить это! Еще слишком рано для такого дерьма.
Она осмелилась приблизиться к нему еще на шаг, глядя на него прищуренными глазами.
— О чем ты думаешь, Джек? Считаешь, что я пришла сюда просить тебя жениться на мне? — спросила она саркастическим тоном. — Нет, не за этим. Можешь успокоиться. Твои мученичества останутся с тобой. Я просила лишь о небольшой помощи. Несколько прямых ответов меня бы вполне устроили.
Он вскинул на нее сердитый взгляд, как будто ее реплика о мученичестве попала в цель. Избегая ее изучающего взгляда, он отставил кофе, неторопливой походкой прошел через кухню и достал из холодильника пиво.
— Что ты хочешь, чтобы я тебе рассказал? — спросил он, быстрым движением кисти открывая крышку. — Что я знаю, кто переспал с твоей сестрой этой ночью? Я не знаю. И если бы я взялся угадать возможного кандидата, то я бы просто дал тебе телефонную книгу.
— Отлично, — Лорел была ужалена ответом. Ее распирало от ярости. Она молила Бога сделать ее достаточно сильной и достаточно крепкой, чтобы выбить это хамство из Джека.
— Ты очень помог мне, Джек.
— Я уже говорил тебе, что ни во что не вмешиваюсь.
— Какое вранье, — возразила Лорел, сверкая глазами. Она была не совсем уверена, стоит ли топтать неровную почву их внезапно возникших отношений, но она точно знала, что делать в споре.
— Ты везде бродишь у самого края, Джек, и с «Френчи», и с Делахаусами, и с Болдвином, и со мной. Ты слишком большой трус, чтобы сделать что-нибудь большее, чем намочить штаны.
— Трус? — спросил он, вперившись в нее глазами, услышав это слово. Он называл себя различными словами, некоторые из них были даже лестными, но слово «трус» среди них отсутствовало.
Лорел давила, стреляя вслепую, сражаясь инстинктивно. Ее методы были немного грубоватыми, злыми, однако она никогда не могла бы удержать свое сердце от борьбы. Сейчас оно ввязалось в драку, переполненное новыми эмоциями. Слова вылетали из ее губ еще задолго до того, как она даже пыталась поймать их.
— Каждый раз, когда у тебя есть шанс сделать доброе дело, ты поворачиваешься задом и пускаешься наутек.
— Шанс сделать что-нибудь хорошее? — резко спросил Джек. Сердце сжалось в его груди. — Какой шанс? Имеешь в виду нас?
Она прикусила язык. Джек выдохнул ругательство и отвернулся от нее. Стараясь выглядеть непринужденным и безразличным, он вытряхнул сигарету из пачки и стал катать ее губами по рту.
— Подумаешь, ну трахнулись пару раз. И что? Она с трудом сдержала нахлынувшие слезы.
— Я пришла сюда за помощью потому, что думала, что мы друзья.
Джек сделал обиженный выдох и покачал головой:
— Я не способен помочь кому-либо. Даже себе.
Лорел попыталась собрать свое самообладание.
— Неужели? Хорошо, прости меня за просьбу нарушить твой дурацкий кодекс поведения, — усмехнулась она.-Я просто хочу зайти к Джимми Ли Болдвину и спросить его, не была ли моя сестра привязана к его кровати две прошлые ночи подряд. Я просто обойду весь этот чертов приход, стучась в каждую дверь, пока не найду ее. В любом случае большое спасибо. К сожалению, мне больше незачем тебя утруждать, — с горечью выдохнула она и резко выбежала из кухни.
Неприятная тяжесть повисла где-то в его груди.
— Это то, что я тебе все время и говорю, мой ангел, — пробормотал он, повернулся и пошел на поиски спичек.
Куп уставился в ящик шкафа для нижнего белья, хмуро взирая на весь набор — практичные
