— Хочу, чтобы вы были поближе ко мне, — тихо сказал он.
Элизабет невольно вздрогнула, выпрямилась и насмешливо улыбнулась.
— Правда, радость моя? — прошептала она. — Может, все-таки сначала закончим с пресс- конференцией? А то что скажут люди?
«Ничего, кроме того, что они уже говорят», — стиснув зубы, подумал Дэн. Он случайно услышал, о чем треплются секретарши у фонтанчика с питьевой водой, и чуть не оторвал голову Тине Одегард за посторонние разговоры на рабочем месте, объясняя это тем, что не позволит персоналу разносить сплетни. Было, однако, еще что-то, чему он не собирался придавать значения — некое неясное раздражение, вспыхнувшее в нем при гаденькой мысли, что у Элизабет могло быть что-то с Джералдом Джарвисом.
— Уверен, вы способны вызвать мятеж, — мрачно заметил он, — поэтому будьте там, откуда я смогу вас быстро забрать, если ситуация выйдет из-под контроля.
Элизабет хотела заспорить, но не успела, потому m он бесцеремонно поднял ее со стула и потащил за собой подиуму. Тут же по рядам пронеслось: «Элизабет Стюарт» и у нее запылали щеки. Дэн остановился у первого ряда вперил стальной взгляд в представителя «Почтового бюллетеня» из Рочестера.
— Это место занято, — прорычал он. Репортер хотел возразить, зашуршал бумагами, но поднял глаза и тут же залпом проглотил все свои претензии; бормоча извинения, вскочил с места и посторонился, давая Элизабет пройти. Она вяло улыбнулась и гневно посмотрела на Дэна, прошипев:
— Спасибо за то, что выставили меня на позорище.
— Не могу принять это на свой счет, — осклабился тот. — Благодарите того, кто вас одевал.
Элизабет щелкнула по сверкающей пуговице.
— Как мне кажется, я пребываю в лучшей рождественской блузке Джолин по вашей вине. — Раз так, потом я помогу вам ее снять, если вы меня как следует попросите.
Элизабет прищурилась, радуясь разливающемуся по всему телу теплу не более, чем человеку, бывшему причиной.
— Я попрошу вас катиться подальше.
— Извините, некогда.
Морщась от вспышек, он обвел взглядом толпу и остановился на входящем в боковую дверь Брете Игерр. Агент криминального бюро шел к столу со своим обычным рассеянным видом, прижимая к животу ворох бумаг.
— Смотрите спектакль, мисс Стюарт, — насмешливо улыбнулся Дэн. — Вы сидите на лучших местах, но зазнаваться я вам не советую.
— Наглец, — буркнула Элизабет, когда он отошел; села на указанное место и вытащила из сумки ручку и блокнот. Дэн уже вышел к микрофону и обратился к собравшимся.
Его речь была уверенной и убедительной, и Элизабет поймала себя на том, что думает о недавних словах Джолин. Действительно, ведь многие профессиональные спортсмены пришли с игрового поля на экран — по крайней мере, на телеэкран. Интересно, почему он так не поступил? Ни внешностью, ни голосом бог его не обидел…
— Наверно, не захотел никому подчиняться, — пробормотала она, рисуя в блокноте кружки, похожие на маленькие футбольные мячики.
Дэн закончил, и его место у микрофона занял Игер. Он вышел с ворохом мятых бумажек, положил их перед собой, но так и не тронул до конца выступления. При довольно высоком росте он был какой-то мешковатый, неряшливый и больше всего напоминал Элизабет неубранную кровать. Его галстук закручивался узкой спиралью, на макушке торчал соломенный вихор. Минут пять Игер рассказывал о методах лабораторного исследования, затем предложил задавать вопросы, но Элизабет не слушала его. Ее слишком занимал другой вопрос: о жене Дэна, бросившей его после краха его спортивной карьеры. Почему он уехал из Лос-Анджелеса: из-за нее или назло ей?
— …Мисс Стюарт!
Это вернуло ее к действительности. Элизабет нервно оглянулась, как зазевавшаяся на уроке ученица, которую неожиданно вызвали. Ей казалось, что все взгляды — нетерпеливые, пристальные, ожидающие — были направлены на нее одну.
— Простите, — негромко спросила она у сидевшего рядом мужчины, — сейчас действительно кто-то назвал мое имя?
Тут молчание нарушил другой голос, крикливый и резкий:
— Миссис Стюарт, верно ли, что вы не только нашли тело, но и состояли в интимных отношениях с покойным?
Элизабет обернулась на голос, пытаясь понять по лицам, кто говорил. Со стула в соседнем ряду поднялся плотный бородатый мужчина. Он сунул прямо ей в лицо диктофон, громко повторил вопрос, голосом перекрывая поднявшийся шум. Затем встал еще один и щелкнул вспышкой прямо ей в глаза. Элизабет шарахнулась от него, шаря рукой позади себя в поисках опоры, но только почувствовала, как чьи- то пальцы сжали ее. локоть. Она опять отвернулась, но на нее снова двинулись лица с горящими глазами, разинутыми ртами, громкими голосами, сливающимися в непрерывный гул.
Вдруг она поняла, что находится уже в другом зале суда — в округе Фултон, в Атланте, и репортеры со всех сторон обступают ее, крича ей в лицо:
— Верно ли, что вы спали с лучшим другом вашего сына?
— Верно ли, что вы соблазняли деловых партнеров мистера Стюарта?
— Вы можете представить какие-либо доказательства, опровергающие выдвинутые против вас обвинения?
— А фотографии?
— А видеозаписи? — Миссис Стюарт!
— Миссис Стюарт!
В ушах у Элизабет стучало все громче. Толпа начала смыкаться вокруг нее. Она почувствовала, как от паники сжимается горло, как трудно становится дышать, и вскочила на ноги, охваченная одним желанием — бежать, бежать все равно куда, лишь бы отсюда. Она уронила на пол блокнот и рванулась вперед, пытаясь проскользнуть между двумя фотографами, обеими ладонями оттолкнув объективы направленных на нее камер.
Потом в тумане выделила взглядом одно лицо — лицо Дэна. Оно было злым, и он кричал на обступивших ее людей, но Элизабет ни слова не могла разобрать. Она только схватила его протянутую руку, и эта рука вытащила ее из сутолоки и повлекла за собой. Спотыкаясь о какие-то ступеньки, Элизабет бегом пробежала вслед за Дэном в комнату для совещаний и остановилась, по инерции крутанувшись волчком, с расширенными глазами и перекошенным, хватающим воздух ртом. За ее спиной хлопнула дверь.
— Стойте здесь, — отрывисто приказал Дэн. — Я сейчас.
И вышел обратно в зал прежде, чем выражение животного ужаса на ее лице успело заставить его передумать. Кипя от гнева, он оглядел вставшую на ноги толпу. Его помощники уже успели навести какой-то порядок, оттеснить людей обратно на места, но воздух в зале все еще звенел от возбуждения. Чуют кровь, зло подумал он. Репортеры хреновы. Сволочи.
Шум утих немедленно, стоило только Дэну выйти к микрофону и рявкнуть: «Тихо!» Динамики во всех углах зала ответили ему пронзительным гудением. Какой-то бесстрашный дурак поднял руку, чтобы задать вопрос, но рука тут же упала, как только Дэн перевел на смельчака тяжелый взгляд.
— У мисс Стюарт нет заявления для прессы, — негромко, почти шепотом сказал он, но в наступившей мертвой тишине его слова достигли самых далеких уголков зала. — Я понятно говорю, уважаемые господа представители прессы?
После нескольких секунд молчания журналист из «Трибюн» неуверенно спросил:
— Шериф, а как же свобода слова? Дэн поймал его взгляд.
— Первая поправка к конституции не дает вам права преследовать свидетеля обвинения некорректными вопросами. Если мисс Стюарт пожелает что-либо сказать, она скажет это мне, и никому другому. Она привлечена к начавшемуся расследованию убийства. Всякий, кто потревожит ее, будет иметь дело со мной. Я достаточно ясно выразился?
Он снова окинул взглядом зал, но теперь все уткнулись в свои блокноты и подручную электронику. Сидевший рядом с ним за столом Кауфман громко хрустел пальцами и обливался потом; Игер качался на
