— Меня зовут не «маленькая Ливит», а просто Ливит. Единственная в своем роде Ливит. — Девочка нахмурилась.
— Понятно, — согласился капитан. — Единственная и неповторимая. В общем, как капитан на корабле, верно?
— Верно. — Ливит улыбнулась.
— А чем занимается маленькая Гот? — спросил капитан у третьей ведьмочки.
«Маленькая Гот», казалось, была оскорблена. За нее ответила Малин.
— Гот у нас по части телепортации.
— Да неужели? — вежливо удивился капитан.
— На самом деле я умею телепортировать только небольшие предметы. — Гот достала из-под куртки сверток, обмотанный куском тряпки, концы которой были стянуты узлом. Развязала узел и высыпала содержимое свертка на ковер. — Вот, например, такие, — сказала она.
— Великий Патам! — воскликнул капитан; перед ним было драгоценных камней не меньше, чем на четверть миллиона!
Малин и Ливит тут же выбежали из рубки. Капитан, не обращая на них внимания, пристально посмотрел на Гот.
— Деточка, — спросил он, — неужели ты не понимаешь, что на таких планетах, как Порлумма, тебя повесят без суда и следствия, если поймают с краденым товаром?
— Мы уже не на Порлумме, — раздраженно ответила Гот. — А это — вам. Вы же за нас заплатили, верно?
— Но не столько, — возразил капитан. — А что если Вансинг уже заметил пропажу? Это ведь из его магазина, надо полагать?
— Конечно, — Гот ничуть не смутилась.
— Если он сообщил в полицию, то у нас на хвосте в любой момент появится…
— Гот! — пронзительно крикнула Малин.
Гот моментально вскочила.
— Иду! Извините, — вежливо сказала она капитану и бросилась вон из рубки.
Капитан подбежал к панели управления и, исполненный самых мрачных предчувствий, включил все экраны.
Да, они уже висели у него на хвосте. Два темных остроносых корабля быстро догоняли их. Они были уже почти на расстоянии выстрела! Это не обычные полицейские катера, догадался капитан, а вспомогательные корабли имперского пограничного космофлота. Капитан врубил двигатели «Удачи» на полную мощность. И тут же за кормой корабля появились красно-черные вспышки. Одно из таких огненных щупальцев протянулось вперед и скользнуло всего в сотне ярдов справа от «Удачи».
А коммуникатор молчал. Видимо, власти Порлуммы решили пожертвовать драгоценностями Вансинга и ни в коем случае не дать капитану Посерту и его сомнительным подопечным уйти или сдаться…
И вдруг корабли преследователей исчезли. Все экраны одновременно потемнели, и вокруг «Удачи» заклубилась тьма, из которой прямо влицо капитану ударил свет — холодный, жуткий; потом свет каким-то неестественным образом «свернулся» и погас. Двигатели «Удачи» молчали.
Через некоторое время старый корабль дернулся, задрожал, агрессивно взревел и устремился вперед, влекомый собственной тягой.
Но солнца Порлуммы больше видно не было. Вокруг сверкали иные созвездия; некоторые из них казались капитану знакомыми, но он не был полностью в этом уверен.
Он вдруг почувствовал озноб и дикую усталость. И тут электрический буфетчик с развеселым кудахтаньем выдал целых четыре горячих завтрака.
Вокруг капитана зазвучали голоса, первый спросил:
— А может, так ее и оставить?..
Второй, более тихий, ответил:
— Ладно, давайте оставим. Вдруг опять понадобится?
Третий голос восторженно воскликнул:
— Ух ты!
Озираясь в полном недоумении, капитан вдруг понял, что голоса доносятся из динамика бортового интеркома.
Он прислушался. Но теперь из динамика доносилось лишь неразборчивое бормотание, затем смолкло и оно. Капитан вышел было в коридор, потом вернулся и выключил интерком. Когда он подошел к двери капитанской каюты, она оказалась закрыта.
Он с минуту прислушивался, затем резко отворил дверь.
Его встретил тройной вопль:
— Нельзя! Вы же все испортите!
Капитан замер на пороге. Ему удалось разглядеть лишь нечто вроде связки черных проволочек, едва скрепленных между собой и образовывавших некую геометрическую фигуру, напоминающую усеченный конус, который то ли стоял на столе, то ли парил над ним. Там, где должна была находиться его вершина, горело и крутилось оранжевое пламя. А вокруг освещенные этим пламенем стояли все три ведьмочки.
Затем пламя исчезло. Проволочки упали на стол. Сестры смотрели на Посерта, но по-разному: Малин с улыбкой сожаления, Ливит с откровенным раздражением, а Гот совершенно равнодушно.
— Именем Седьмого Ада Великого Патама я требую, чтобы мне объяснили, что это такое! — Капитан чувствовал, как волосы у него встают дыбом.
Сестры переглянулись. Малин с сомнением в голосе произнесла:
— Мы можем только сказать, как это называется…
— Это вжжик-тяга, ~ объяснила Гот.
— Что? — переспросил капитан.
— Ну, ее можно запустить только вместе с самим собой, — попыталась помочь Ливит.
— Заткнись, — велела Малин.
Воцарилось молчание. Капитан смотрел на кучку тонких черных проволочек дюймов двенадцать длиной, потом коснулся одной из них Она была абсолютно холодной.
— Понятно, — сказал он. — Полагаю, нам надо поговорить. — Он помолчал. — Где мы сейчас находимся?
— Примерно в двух световых неделях по тому же курсу, — ответила Гот. — Мы ее запустили всего на тридцать секунд.
— На двадцать восемь, — важно поправила ее Малин. — Ливит начала уставать.
— Понятно, — пробормотал капитан Посерт. — Ладно, пошли завтракать.
Ели они молча и одинаково жадно — и изящная Малин, и маленькая, как кукла, Ливит, и спокойная гибкая Гот. Капитан мгновенно покончил со своей порцией и теперь наблюдал за ними — с любопытством, изумлением и даже некоторым благоговением.
— Это была всего лишь вжжик-тяга, — объяснила Малин, перехватив его взгляд.
— Она берет силу в нас, — добавила Гот.
Ливит лишь одобрительно крякнула и продолжала насыщаться.
— Ею нельзя часто пользоваться, — продолжала Малин. — И слишком долго тоже нельзя. Иначе можно погибнуть.
— А что она из себя представляет, — спросил капитан, — эта вжжик-тяга?
Они тут же умолкли и надулись.
— Жители Карреса пользуются этим, — объяснила более вежливая Малин, — когда хотят куда- нибудь побыстрее добраться. На Карресе все это умеют.
— Но мы, конечно, еще малы, чтобы все сделать как следует, — добавила она.
— Ничего подобного! У нас все здорово сработало! — заявила Ливит, которая наконец покончила с едой.
— Но как у вас это получилось? — спросил капитан.
Они еще больше надулись.
— Вы такую не сделаете, — сказала ему Малин. — И понять, как это устроено, тоже не сможете.
