которые тоже брали деньги. Брали не потому, что хотели, а просто чувствовали, что у них нет выбора. Существующую систему не сломаешь, хотя система была гнилой. Большинство из них восхищались Гордоном и уважали его. Однако все же держались в стороне. Никто не хотел оказаться рядом, когда до него доберутся.
Говорили, что Джим Гордон не только не подкупный, он попросту чума для полиции, как Фрэнк Серпико в Нью-Йорке. Все хорошо знали, что случилось с Фрэнком Серпико. Так Джим Гордон обнаружил себя в необычной роли одного из двух людей, отмеченных коррумпированной частью полиции как серьезная угроза. Второго он должен был арестовать.
Поначалу у Гордона с этим не было сложностей. Его главной задачей были купленные чиновники в полицейском управлении, которые запятнали всех остальных, и он собирал материалы против них, в то же время прикрыв свою спину. Бэтмэн был добровольным линчевателем, который взял закон в свои руки. Получив распоряжение арестовать Бэтмэна, Гордон не колебался. Но снова все было не так просто.
Насколько безответственно Бэтмэн «взял закон в свои руки»? Закон не запрещает носить маскарадный костюм. Гражданин имеет право на самовыражение. Нет закона, запрещающего скрывать свою личность, если только она не скрывается в преступных целях. Гражданин имеет право на частную жизнь и уединение, если он или она того желают. Не возбраняется патрулирование городских улиц, если гражданин не выдает себя за полицейского и не носит оружия. Уличные комитеты наблюдения и Ассоциации защиты граждан круглосуточно заняты этим. Гражданин облечен властью арестовывать других граждан, но в рамках, очерченных уголовным кодексом. Такое же право на арест дается частным службам безопасности и частным детективам. Насколько это касается Бэтмэна, думал Гордон, он, по существу, не нарушает законы.
Он всегда патрулировал безоружным. Правда, он пользуется разными необычными приспособлениями, но никто ни разу не видел его с огнестрельным оружием. Насколько известно, он никогда не выдавал себя за полицейского. Он вмешивался и предотвращал преступления, но формально он никого ни разу не арестовал. Он оставлял преступников связанными или без сознания, но в каждом случае хороший адвокат легко мог бы показать, что он не превышал прав гражданина на совершение ареста. Он скрывал свою личность, но и в этом случае не в целях мошенничества или свершения иных преступлений. Впрочем, не все случаи были однозначны.
Если полиция бывала настроена найти повод для ареста, то это ей обычно удавалось. Возможно, в суде собранные улики не были бы приняты всерьез, но они могли по крайней мере считаться веским основанием для ареста. В случае же Бэтмэна у полицейского департамента не было бы затруднений в поисках причин, чтобы упечь его за решетку. Хотя бы нападение на государственного служащего, или неоказание помощи полиции, желающей допросить его, а это включало сопротивление представителю закона при аресте, уклонение от вызовов в суд, вмешательство в полицейское расследование. Полицейский департамент без труда нашел бы обвинения против Бэтмэна. К тому же совершенно справедливые и веские обвинения. В этом Джим Гордон не видел противоречий. Противоречия возникли позже, когда Гордон, наконец, впервые встретился с Бэтмэном.
Все началось достаточно невинно. Угнанный грузовик. Бездомная женщина на его пути. Гордон не смог вовремя остановить грузовик, но из ниоткуда появился ОН, в последний момент отшвырнув женщину в сторону. Напарник Гордона бросился за ним, вызвал по радио подмогу, но Бэтмэн ускользнул и укрылся в заброшенном доме. Тут-то и началось сумасшествие.
Вызвали группу захвата. Вызвали вертолеты. Вызвали флот патрульных судов. Они преследовали его, используя все имеющиеся у них средства, словно в разрушенном доме засела группа хорошо вооружениях террористов. Гордон стоял в стороне и наблюдал, как разворачивается третья мировая война. Дюжины пулеметов строчили по мелькающим теням, разрывались гранаты со слезоточивым газом, они даже бомбили чертово здание, но Бэтмэн все же ускользнул, не поранив серьезно ни одного полицейского. А что еще более удивительно, он избежал ареста благодаря слетевшейся по его зову громадной стае летучих мышей, которая привела его преследователей в полное замешательство. Это напоминало кадры из научно- фантастических фильмов. Джим Гордон не имел ни малейшего понятия, как Бэтмэн провернул этот фокус. Он даже не понимал, как к этому относиться. Зато он вполне отчетливо ощущал два впечатления. Первое — Бэтмэн определенно был неординарным человеком. И второе — их полицейское отделение безумно переборщило. Частным владениям был нанесен ущерб. Завязалась непостижимая перестрелка, и кто-нибудь из невинных посторонних запросто мог быть убит. А ради чего? Бэтмэн спас жизнь незадачливой старушке, а в благодарность, отделение предприняло все возможное, чтобы он взлетел на воздух. Джим Гордон уже чувствовал, как его раздирают противоречия.
Конец этим противоречиям положило похищение его новорожденного сына. Это было сделано по распоряжению «Римлянина» — самого большого босса организованной преступности в Готэм-Сити. Гордон знал: «Римлянин» не был заинтересован в выкупе от простого уличного полицейского. Но Гордон был слишком близко к разгадке тайных связей между высшим эшелоном власти Готэма и элементами организованной преступности. У «Римлянина» были свои способы проталкивать дела и идеи. Бэтмэн спас ребенка Джима Гордона, и благодаря его вмешательству Гордону удалось схватить похитителя, который на допросе запел как канарейка. Разразился самый большой скандал, с тех пор как комиссия по похищениям «чистила» Нью-Йорк-Сити. Была создана новая администрация, а Гордона повысили до капитана. Своим повышением он был обязан Бэтмэну, да и жизнью своего новорожденного сына тоже.
Однако, как и прежняя коррумпированная, новая администрация была также заинтересована убрать Бэтмэна с улиц. Для них Бэтмэн являлся угрозой обществу, стоящим вне закона линчевателем. Поэтому снова пришел приказ: Бэтмэна арестовать, выставить из города. Только многое значительно изменилось с тех пор, как Бэтмэн появился в первый раз.
Когда средства массовой информации перестали воспринимать Бэтмэна как шутку, а для этого не понадобилось много времени, они присоединились к травле, требуя освободить улицы от Бэтмэна. По крайней мере они занимали эту позицию, пока не выяснили, что значительный процент жителей города — очень значительный процент — симпатизируют Бэтмэну и поддерживают его. Для многих Бэтмэн был героем, и им не нравилось, когда пресса пыталась изображать его как преступника. Журналисты поняли и еще кое-что. Со дня появления Бэтмэна статистика преступлений пошла на убыль. Но и это еще не все. Оказалось, что, в то время как городская и полицейская верхушка лезла из кожи вон, чтобы избавиться от Летучей мыши, рядовые патрульные полицейские придерживались совсем другого мнения.
Ни одного из них невозможно было уговорить высказать его или ее мнение перед камерой или на пленку магнитофона. Но многие говорили примерно следующее: «Хорошо, если точно следовать букве закона, он нарушает установленные порядки. Но насколько это касается меня, Бэтмэн на нашей стороне. По мне, так он отличный парень. Гражданин, которому не наплевать на то, что творится в городе. Ему нравится шататься одетым летучей мышью? Что ж, это его дело. Но позвольте мне вам кое-что объяснить: это работает. Бэтмэн вышел на улицы, и уровень преступлений резко снизился. В тот день, когда он станет носить оружие и палить по людям, о'кей, я буду первым, кто попытается доставить его в зал суда. Но до того дня я не собираюсь ломать себе челюсть, понимаете, о чем я говорю?»
Джим Гордон был как раз из тех, кто не собирался ломать себе челюсть, чтобы арестовать Бэтмэна. Он был перед ним в долгу. За спасение сына и множество других вещей. За долгие годы, с тех пор как Гордон впервые приехал в Готэм-Сити, многое изменилось. Полицейские силы уже не были коррумпированы. И часть заслуги в том принадлежала Бэтмэну. Берущий взятки полицейский стал теперь исключением, а не правилом. И Джим Гордон, — когда-то воспринимаемый как смутьян, из-за принципа не брать денег, — сегодня был комиссаром полиции. Это звучало как «счастливый конец», но опять, как и прежде, дела шли не слишком гладко.
Давление. Теперь Гордон привык к постоянному давлению. Человек с характером мог сжиться с этим, но это было непросто. Во многом все оставалось по-прежнему. Мэр все еще требовал избавить город от Бэтмэна. Губернатор штата тоже не был его поклонником. Большая часть городского совета относилась к Бэтмэну с сомнением, как и некоторые члены Торговой палаты. «Он вредит репутации города, — говорили они. — Из-за него все выглядит так, как будто мэрия, городской совет и полиция не могут выполнять свою работу без помощи какого-то балаганного ночного сторожа. Он подает плохой пример, Что будет, если и другие граждане вобьют в себе в головы что-нибудь подобное? Во что превратится наш город?» «Не знаю», часто хотелось сказать Гордону, «может, наконец, в нем воцарится закон и порядок?» Но он этого не говорил, по крайней мере, не говорил громко. Давление. Что случилось бы, если эти люди узнали, что он
