пор я танцевала только с мальчиками на школьных балах, а они обычно просто двигались по кругу, пока не заканчивалась песня. В этом не было ровном счетом ничего интересного или волнующего, зато танцевать с мистером Кадамом оказалось гораздо веселее. Он вел меня по всей площадке и кружил так, что моя юбка раздувалась колоколом. Я хохотала, наслаждаясь танцем. Мистер Кадам закручивал меня юлой, но каждый раз ловко останавливал и возвращал на место. Его мастерство позволяло мне чувствовать себя хорошей партнершей.
Когда мелодия закончилась, мы вернулись к столу. Мистер Кадам галантно притворился выдохшимся стариком, хотя на самом деле это я пыхтела, как паровоз. Во время нашего танца Кишан нетерпеливо постукивал ногой по полу, и, как только мы вернулись, он тут же вскочил, сгреб меня за руки и потащил на площадку.
На этот раз заиграла более быстрая песня. Кишан все схватывал на лету, он внимательно наблюдал за другими танцорами и старательно копировал их движения. У него было врожденное чувство ритма, однако он слишком старался казаться естественным. И все-таки мы прекрасно провели время, и я смеялась до конца танца.
Когда заиграла медленная романтическая мелодия, я повернулась, чтобы вернуться к нашему столику, но Кишан вцепился в мою руку.
— Постой, Келси! Я хочу попробовать еще!
Несколько секунд он внимательно следил за соседней парой, потом положил мои руки себе на шею и обхватил меня за талию. Еще пару секунд он приглядывался к танцующим, а потом с плутовской улыбкой посмотрел на меня.
— Теперь я понял очевидные преимущества этого танца! — Он притянул меня к себе и прошептал: — О, да. Это замечательно!
Я вздохнула и позволила себе ненадолго забыться. Какой-то звук дрожью отозвался в моем теле. Низкий рокот. Нет. Тихий раскат, едва различимый на фоне музыки. Я подняла глаза на Кишана, гадая, слышал ли он этот звук, но он смотрел куда-то поверх моей головы.
Потом за моей спиной раздался тихий, но непреклонный голос:
— Я полагаю, это мой танец.
Это был Рен. Я почувствовала его близость. Его тепло согрело мне спину, и я вся затрепетала, как весенняя листва на ветру.
Кишан прищурился и процедил:
— А я полагаю, что это даме решать.
Он посмотрел на меня. Я не хотела устраивать сцену посреди зала, поэтому коротко кивнула и сняла руки с его шеи. Кишан бросил испепеляющий взгляд на занявшего его место и сердито пошел прочь с танцплощадки.
Шагнув ко мне, Рен мягко взял мои руки и положил себе на шею, приблизив свое лицо мучительно близко к моему. Затем он с нарочитой неторопливостью провел руками по моим обнаженным предплечьям, скользнул вниз по бокам и обхватил за талию. Он прочертил пальцами несколько кругов по моей открытой пояснице, потом крепко обнял меня за талию и с силой притянул к себе.
Рен уверенно вел меня в медленном танце. Он ничего не говорил, по крайней мере, словами, зато посылал мне множество беззвучных сигналов. Он прижимался лбом к моему лбу и утыкался носом в ухо. Он зарывался лицом в мои волосы, и его рука то и дело взлетала, чтобы погладить их по всей длине. Его пальцы порхали по моей голой руке и талии.
Когда песня закончилась, Рен дал нам обоим время прийти в себя и вспомнить, где мы находимся. Потом медленно провел пальцем по моей нижней губе, снял мои руки со своей шеи и вывел меня на галерею.
Я думала, что здесь он остановится, но Рен повел меня вниз по лестнице в небольшую рощицу с каменными скамейками. Его кожа сияла в свете луны. На нем была белая рубашка и черные брюки. Белый цвет напомнил мне Рена-тигра.
Он увлек меня в тень дерева. Я стояла тихо-тихо и молчала, боясь сказать что-нибудь, о чем горько пожалею.
Рен поднял мое лицо за подбородок, чтобы заглянуть в глаза.
— Келси, я должен кое-что сказать тебе и хочу, чтобы ты выслушала меня, не перебивая.
Я нехотя кивнула.
— Во-первых, я хочу, чтобы ты знала: я внимательно выслушал все, что ты сказала мне вчера, и очень серьезно обдумал твои слова. Мне очень важно, чтобы ты это поняла.
Переступив с ноги на ногу, Рен дотронулся до выбившейся прядки моих волос, заправил ее мне за ухо, а потом нежно провел кончиками пальцев по моей щеке до уголка губ. Он нежно улыбнулся, и я почувствовала, как росток моей любви распустился под этой улыбкой и потянулся к ней, словно к животворным лучам солнца.
— Келси. — Рен провел ладонью по своим волосам, его улыбка превратилась в кривую усмешку, — дело в том… что я люблю тебя, и уже давно.
Я с шумом втянула в себя воздух.
Рен взял меня за руку и стал перебирать мои пальцы.
— Я не хочу, чтобы ты уезжала. — Не сводя глаз с моего лица, он стал целовать мои пальцы. Это было как гипноз. Рен достал что-то из кармана. — Я хочу подарить тебе одну вещь. — В руке у него оказалась золотая цепочка, увешанная маленькими блестящими брелоками в виде колокольчиков. — Это ножной браслет. Очень популярное в Индии украшение, я выбрал для тебя именно этот, чтобы нам больше никогда не пришлось искать колокол.
Он присел на корточки, обхватил меня за голень, скользнул пальцами по щиколотке и застегнул замочек. Я пошатнулась и едва не упала. Прежде чем встать, Рен нежно провел пальцами по колокольчикам. Выпрямившись, он положил руки мне на плечи, крепко сжал и притянул меня к себе.
— Келлс… пожалуйста. — Он стал целовать меня в висок, в лоб, в щеку. И нежно молил между поцелуями: — Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста. Скажи, что останешься. — Вот его губы легко коснулись моих, он прошептал: — Ты мне нужна, — и впился поцелуем в мой рот.
Я чувствовала, как рушится моя решимость. Я хотела его, безумно хотела. Он тоже был нужен мне. И я чуть не сдалась. Чуть не сказала ему, что больше всего на свете хочу остаться с ним. Что я не знаю, как смогу жить без него. Что он мне дороже всего в жизни. Что я отдам все, чтобы быть с ним.
Но тут Рен прижал меня еще крепче и тихо прошептал мне на ухо:
— Пожалуйста, не покидай меня, прийя. Мне кажется, я не смогу выжить без тебя.
Мои глаза наполнились слезами, мокрые блестящие капли потекли по щекам. Я дотронулась до его лица.
— Неужели ты не понимаешь, Рен? Именно поэтому я должна уехать. Ты должен понять, что можешь жить без меня. Что, помимо меня, в мире есть много такого, ради чего стоит жить. Ты должен убедиться, что мир открыт для тебя, что у тебя есть право выбора. Я не хочу стать твоей клеткой. Да, я могла бы взять тебя в плен и удерживать возле себя ради собственной выгоды. Неважно, хотел бы ты этого или нет — это все равно было бы неправильно. Я помогала тебе для того, чтобы ты стал свободным! Свободным видеть и делать все то, чего ты был лишен долгие годы. — Я погладила его по щеке, спустилась к шее. — Неужели же теперь я своими руками надену на тебя ошейник? Прикую тебя к себе цепью, чтобы ты из чувства признательности всю жизнь провел возле меня? — Я отчаянно затрясла головой. Теперь уже я открыто плакала, не стыдясь своих слез. — Мне очень жаль, Рен, но я не могу так поступить с тобой. Не могу… Потому что… я тоже люблю тебя.
Я в последний раз поцеловала его в щеку. Потом подобрала юбки и бросилась обратно в ресторан. Мистер Кадам и Кишан увидели, как я вошла, посмотрели на мое лицо и молча встали из-за стола. К счастью, на обратном пути они оба не проронили ни слова, позволив мне тихо плакать, вытирая потоки слез тыльной стороной руки. Когда мы приехали, мрачный Кишан молча сжал мое плечо, повернулся и скрылся в доме. Я судорожно вздохнула и сказала мистеру Кадаму, что хочу улететь домой завтра же.
Он кивнул, а я опрометью бросилась в свою комнату, закрыла дверь и рухнула на постель. Я растеклась беспомощной лужей слезливого отчаяния. Постепенно меня сморил сон.
