— Я тоже люблю тебя, — сказала я, в горле стоял ком.
Затем, взяв с меня клятву, что буду звонить, по крайней мере, три раза в неделю, мама ушла.
И я легла на не-розовую кровать и заплакала, как дура.
Глава 4
Когда я пришла в себя, оставался всего лишь час до обеда. Я решила осмотреться. Я открыла две маленьких двери в нашей комнате, надеясь на личные ванные комнаты, но нет. Всего лишь шкафы.
Единственная ванная комната на весь этаж была в противоположном конце холла, а он, как остальная часть дома, был жутким. Свет в нем поступал только из нескольких низковольтных лампочек окружающих большое зеркало возле раковин. Это значит, что душевые кабины в задней части зала таились во мраке. Оглядев душ поближе, мне показалось, что у меня никогда не было истинной причиной использовать слово «сырой» до сих пор.
Так и знала, что нужно прихватить с собой вьетнамки.
И в дополнению к заплесневелым душевым, была также куча ванн на львиных лапах, расположенных вдоль одной из стен, отделённых перегородками по пояс. Я хотела бы знать кто хотел бы когда нибудь принять ванну перед кучей других людей.
Рискуя всевозможными инфекционными болезнями, Я пошла к одной из раковин плеснула воды на лицо. Глядя на себя в зеркало, я увидела, что вода не очень помогла. Мое лицо все еще было ярко-красное от слез, с очаровательным эффектом — мои веснушки выделялись еще сильнее.
Я потрясла головой в надежде, что все преобразиться. Но этого не произошло. Вздохнув, я отправилась дальше исследовать Геката Холл.
Было не так много происходящего на моем этаже; просто обычный хаос, который происходит, когда вы сталкиваете примерно 50 девочек вместе. Существовали четыре коридора на третьем этаже, два слева от лестницы, два с правой стороны. Площадка была огромной, так что она была превращена в зал. Тут было два кресла и несколько стульев, но ничто не соответствовало друг другу, и все это выглядело ужасно. Так как все места были заняты, я осталась рядом с лестницей.
Фея, которую я видела раньше, та с синими слезами, видимо овладела собой. Она раскинулась на зеленовато-желтом диване и веселилась с другой феей. Эта была со светло-зелеными крыльями, которые тихо ударялись об спинку дивана. Я всегда думала, будто крылья феи «будут, как у бабочки», но они были тоньше и прозрачнее. Можно было даже видеть проходящие через них вены.
Они были единственными феями в комнате. Другое ложе было занято группой девочек, которые выглядели около двенадцати. Они нервно шептались друг с другом, и я гадала, были они ведьмами или оборотнями.
Темноволосая девушка, которую я видела на лужайке сидела в кресле из слоновой кости, лениво переключая каналы крошечного телевизора, который стоял на небольшом книжном шкафу.
— Не могла бы ты сделать тише? — сказала зеленокрылая фея, глядя на девушку в кресле. — Некоторые из нас разговаривают, девочка-собака.
Ни одна из двенадцатилетних девочек не среагировала, поэтому я решила, что они все ведьмы.
Голубая фея засмеялась, когда темноволосая девочка встала и выключила телевизор.
— Меня зовут Тэйлор, — сказала она, бросив пульт в зелёную фею. — Тэйлор. И я обращаюсь горным львом, а не собакой. Если мы собираемся жить здесь ближайшие несколько лет, ты должна запомнить это, Навсикая.
Навсикая закатила глаза, её зеленые крылья затрепетали.
— Мы не будем жить вместе долго, уверяю тебя. Мой дядя — король Благого Двора, и как только я скажу ему, что делю комнату с оборотнем… ну, скажем, я ожидаю, что условия моего проживания изменятся.
— Да, не слишком похоже, чтобы твой дядя мог уберечь тебя от этого места, — ужалила в ответ Тэйлор.
Лицо Навсикаи её не выдало, но крылья затрепетали быстрее.
— Я не буду жить с оборотнем, — сказала она Тэйлор. — Естественно я не хочу иметь ничего общего с твоей конурой.
Синяя фея снова засмеялась, и Тэйлор стала ярко красной. Даже с нескольких шагов я видела, как её карие глаза становятся золотыми. Она тяжело задышала и произнесла:
— Заткнись! Почему бы тебе не пойти и не пообниматься с деревом или что там ещё, ты, фейский выродок?
Её речь звучала искажённо, как-будто она в рот орехов набрала. Тут я поняла, что она бормотала сквозь клыки.
Навсикае хватило здравого смысла, чтобы испугаться. Она повернулась к синей фее и сказала:
— Пошли, Сиобан. Пусть это животное возьмёт себя в руки.
Двое из них встали. Они скользили мимо меня, и вниз по лестнице.
Я оглянулась на Тейлор, которая все еще тяжело дышала, глаза зажмурены. Через некоторое время, она вздрогнула, и, когда она открыла глаза, они были снова коричневые. Потом она подняла голову и увидела меня, стоящую там.
— Феи, — сказала она с нервным смешком.
— Хорошо, — сказала я. Как и я никогда не видела фей до сегодняшнего дня.
— Это тоже твой первый день? — спросила она.
Когда я кивнула, она произнесла:
— Я Тэйлор. Оборотень, разумеется.
