В такой обстановке обвести наблюдателей вокруг пальца было очень сложно. Арлекины всю жизнь избегали Системы, а Майе предстояло засветиться перед всеми ее датчиками и уйти непойманной. Компьютерные программы Табулы рыскали по Системе в поисках самых разных сведений, включая номер кредитной карточки Майкла. Если карту успели объявить украденной, то Майе придется иметь дело с охранниками, которые понятия не имеют о Табуле. Арлекины старались не причинять вреда обывателям и трутням, но иногда – ради спасения своей жизни – приходилось.
Осмотрев все соседние казино, Майя решила, что легче всего будет скрыться из «Нью-Йорк, Нью-Йорк». Днем она заглянула в магазинчик Армии спасения и приобрела там два подержанных чемодана и мужскую одежду. Потом купила футляр для туалетных принадлежностей и положила в него крем для бритья, наполовину пустой тюбик зубной пасты и зубную щетку, предварительно натертую о край душевой кабины. Последний и самый важный штрих – дорожная карта с отметками маршрута через всю страну до самого Бостона.
Кроме мотоцикла, Габриель оставил в фургоне шлем, перчатки и мотоциклетную куртку. Вернувшись в мотель, Майя надела их и подумала, что ее как будто обхватывает сам Габриель или его кожа. В Лондоне Майя ездила на мотороллере, но итальянский мотоцикл был гораздо больше и мощнее. Управлять им оказалось непросто, и всякий раз, когда Майя переключала передачу, раздавался противный скрежет.
В тот же вечер, оставив мотоцикл на стоянке перед отелем, она вошла в «Нью-Йорк, Нью-Йорк» и по телефону-автомату заказала номер. Через двадцать минут Майя появилась у конторки портье с двумя чемоданами в руках.
– Мой муж заказал у вас номер. Сам он прилетает позднее, сегодня ночью.
Портье был мускулистым парнем со светлыми, коротко стриженными волосами и выглядел так, словно управляет спортивным лагерем в Швейцарии.
– Желаю хорошо провести выходные, – сказал портье и, взяв кредитную карточку Майкла, вставил ее в считывающее устройство. Настольный компьютер передал ряд цифр на главную ЭВМ, а с нее – на центральный блок обработки данных где-то далеко от Лас-Вегаса. Майя пристально наблюдала за лицом портье. Если на экране монитора вспыхнет надпись «карта украдена», молодой человек обязательно выдаст себя. Майя приготовилась лгать, или спасаться бегством, или даже убивать… Однако портье улыбнулся и спросил, какой она желает номер – для курящих или нет.
Майя поднялась в свой номер на четырнадцатом этаже. Кровать, два телевизора, вся мебель и ванна с раковиной – все оказалось гораздо больших размеров, чем принято в британских гостиницах. Майя подумала, что американцы – крупные люди. А кроме того, они сознательно хотели, чтобы роскошная обстановка их подавляла.
Майя включила все краны, вымыла руки куском мыла и намочила пару полотенец. Затем отправилась в гостиную, расстелила на столе дорожные карты, а на них бросила карандаш. Рядом с телевизором Майя оставила бумажный пакет с промасленной упаковкой из закусочной. Каждая деталь, каждый клочок мусора писали историю, которую должны были прочесть и разгадать наемники Табулы.
С того момента как номер кредитки поступил в Систему, прошло около десяти минут. Майя вернулась в спальню, открыла чемоданы и разложила вещи по шкафам. Затем, немного подумав, вынула из сумки маленький автоматический пистолет, который достался ей от двух братьев из «Запчастей „Возрождение“.
Оружие должно было стать самым главным подтверждением того, что Майя была в гостинице. Табула никогда не поверит, что Арлекин способен намеренно бросить оружие. Если пистолет будет найден полицией, его номер занесут в специальную базу данных, и компьютеры Табулы немедленно обнаружат это через интернет.
Майя сминала простыни и одеяла, когда из коридора послышался легкий щелчок. Кто-то вставил ключ в замочную скважину и теперь осторожно открывал дверь.
Майя прикоснулась к футляру с мечом. Как и любому Арлекину, ей сразу хотелось напасть и уничтожить то, что угрожало безопасности. Однако сейчас такое поведение все только испортило бы. Табулу следовало запутать ложными сведениями, а не убивать ее наемников. Майя огляделась по сторонам и увидела раздвижные стеклянные двери на балкон. Достав стилет, она подошла к занавескам и за пару-другую секунд отрезала от ткани две длинные полосы.
В соседней комнате тихонько скрипнула половица. Кто-то входил в гостиную, осторожно ступая по ковру. Незваные гости уже находились за дверью спальни, но почему-то на несколько секунд замерли. Майя подумала: уж не набираются ли они перед нападением храбрости?
Она открыла стеклянную дверь и выскользнула на балкон с полосками ткани в руках. Снаружи дул теплый сухой ветер. Звезды на небе еще не появились, а внизу мигали зеленые и красные неоновые огни. Сплетать веревку времени не оставалось. Майя привязала обе полоски к перилам и перебралась на другую сторону.
Занавески, сшитые из тонкой хлопчатой ткани, не смогли бы держать Майю долго. Она начала спускаться, и одна из полосок тут же порвалась. Майя повисла в воздухе на второй полосе, немного помедлила и продолжила спуск. Наверху раздались голоса. Наверное, ее заметили.
На то, чтобы думать или бояться, времени не оставалось. Майя схватилась за перила и спрыгнула на балкон этажом ниже. Там она снова достала стилет и только тогда заметила, что порезала ладонь. Прокляты плотью, спасены кровью. Майя раздвинула стеклянные двери и заскочила в пустую комнату.
47
Одной из причин, по которым Майклу так нравилось жить в исследовательском центре, было то, как местный персонал относился к его желаниям. Впервые вернувшись из-за барьеров, он чувствовал себя слабым, растерянным, не до конца уверенным в реальности собственного тела. После нескольких медицинских тестов доктор Ричардсон и Лоуренс Такава отвели его на первый этаж стеклянной галереи к генералу Нэшу. Майкл попросил апельсинового сока, и через пять минут ему принесли картонный пакетик, вероятно, вынутый из коробки с обедом у какого-нибудь уборщика.
Теперь он вернулся из-за барьеров во второй раз, и для его удобства уже приготовили все необходимое. На столике стоял стеклянный графин с охлажденным апельсиновым соком. Рядом пристроился серебряный поднос со свежевыпеченным шоколадным печеньем, будто к возвращению Майкла готовилась целая команда матушек в цветастых передниках.
Кеннард Нэш сидел напротив него в кожаном кресле с бокалом вина в руке. Когда они разговаривали в первый раз, Майкл удивился, что генерал, слушая его объяснения, не делает никаких записей, а потом догадался – в комнате постоянно работают камеры видеонаблюдения. Майклу это ужасно понравилось. Все его слова и поступки считали настолько важными, что записывали на пленку и анализировали. Весь
