утром церемония проходила как обычно. Сначала его преподобие Морганфилд произнес проповедь о манне небесной, о том, что не хлебом единым жив человек, и о том, как богат истинный верующий. Потом трио музыкантов заиграло ритмичный госпел, и прихожане запели «Призови свою веру» – старый церковный гимн. Все люди пели стоя и в конце каждого припева говорили о том, что беспокоит их больше всего.
Почти все упомянули Вики Фрейзер. Они волновались за нее. Они боялись. Они знали, что Господь ее защитит. Вики смотрела прямо перец собой, стараясь скрыть смущение. Они говорили так, будто считали Виктори Фрейзер виновной в том, что долг не оплачен. Зазвучал очередной припев. Потом снова исповедь. Потом хор. Опять исповедь. Вики хотелось развернуться и выбежать из церкви, но она знала, что люди бросятся за ней следом.
Пение становилось все громче, и тут возле алтаря открылась дверь, и появился Холлис Уилсон. Все до одного прихожане перестали петь, но молодого человека это ничуть не смутило. Стоя перед прихожанами, он достал из кармана книгу в кожаном переплете. На обложке стояло название – «Избранные письма Исаака Т. Джонса».
– Я хочу исповедоваться, – сказал Холлис. – Хочу сказать всем вам одну вещь. В четвертом письме из города Меридиан на Миссисипи Пророк пишет, что ни один мужчина и ни одна женщина не могут быть павшими целиком и полностью. Каждый человек, даже самый презренный грешник, способен изменить свою жизнь и вернуться к Господу и единоверцам.
Холлис взглянул на его преподобие Морганфидда, и тот почти автоматически ответил:
– Аминь, сын мой.
Все прихожане глубоко вздохнули и заметно расслабились. Да, перед алтарем стоял опасный человек, но он говорил правильные слова. Холлис впервые с момента прихода посмотрел на Вики и слегка кивнул ей, будто подтверждая, что они заодно.
– Много лет назад я сбился с пути, – продолжил Холлис. – Я упрямо жил в грехе и непослушании Господу. Я хочу извиниться перед всеми, кого обидел, хотя и не требую от вас прощения. В девятом письме Исаак Джонс говорит, что простить нас может только Бог. Он дарует свое прощение всем грешникам, независимо от их пола, расы и национальности.
Холлис открыл зеленую книгу и прочел:
– Мы все равны в глазах Господа нашего и должны быть равны в глазах всего человечества.
– Аминь, – сказала одна пожилая дама.
– Я не прошу прощения и за то, что присоединился к Арлекину и выступил против Табулы. Сначала я поступил так ради денег, как наемный убийца, но теперь с моих глаз упала пелена. Теперь я вижу, насколько сильна Табула, и знаю, что она хочет управлять всеми жителями Третьего Вавилона. Многие годы наша церковь не знала согласия по поводу того, уплачен долг или нет. Теперь я понимаю, что этот спор давно не имеет никакого смысла. Захария Голдман из Темпла погиб вместе с Пророком. Это чистая правда, и никто ее не оспаривает. Самое главное то, что зло вершится и сейчас, в наши дни. Табула предает все человечество. Пророк сказал: «Праведник должен бороться с демоном и в полной темноте, и при ярком свете».
Вики посмотрела на лица прихожан. Некоторых из них слова Холлиса убедили, а его преподобие Морганфилд оставался непреклонен. Пожилые люди кивали, молились и шептали: «Аминь».
– Мы обязаны помочь Арлекинам и их союзникам не только молитвами, но и собственными сыновьями и дочерьми. Именно поэтому я сюда и пришел. Я хочу, чтобы Виктори-Фром-Син Фрейзер помогла нашей армии. Я прошу ее вступить в наши ряды и разделить с нами все невзгоды.
Он поднял правую руку, словно призывая Вики. Она поняла, что сейчас ей предстоит сделать самый главный выбор в своей жизни. Вики посмотрела на мать и увидела, что Джозетта плачет.
– Благослови меня, – шепнула ей Вики.
– Не ходи. Они убьют тебя.
– Это моя жизнь, мама, и мой выбор. Ты знаешь, что я не могу остаться.
Джозетта со слезами на глазах обняла дочь, крепко прижала ее к себе, а затем отпустила. Вики вышла в проход между скамьями и встала рядом с Холлисом.
– Прощайте, – сказала она всем, кто сидел в церкви, и сама удивилась той силе и решительности, с которыми прозвучал ее голос. – В скором времени я могу попросить кого-нибудь из вас о помощи, а сейчас идите домой и молитесь. Решайте, хотите ли вы к нам присоединиться.
Холлис взял Вики за руку и быстро повел к выходу. В боковом переулке их ждал пикап с крытым кузовом. Они сели в автомобиль. Холлис достал из-за пояса автоматический пистолет и положил его на сиденье между собой и Вики.
– Через дорогу от церкви дежурят двое наемников, – сказал он. – Будем надеяться, что у них нет второй команды и за нами никто не следит.
Холлис медленно поехал вниз по грязной подъездной дороге между двух рядов зданий. Они отъехали от церкви на несколько кварталов и добрались до мощеной дороги, а Холлис все оборачивался назад.
– С тобой все в порядке? – спросила Вики. Холлис улыбнулся.
– У меня была небольшая стычка с тремя «склейками». Расскажу позднее. Вообще последние дни я в основном ездил по городу, ходил в библиотеки, сидел там за компьютерами. Связался с одним Арлекином из Франции, его Линденом зовут. Это он мне деньги высылал.
– А кто еще в той армии, про которую ты в церкви говорил?
– Ну, пока только мы с тобой, Майя да Габриель. Она привезла его обратно в Лос-Анджелес. И знаешь, что самое главное? – Холлис стукнул кулаком по рулю. – Габриель перешел через барьеры. Он самый настоящий Странник, представляешь?
Они повернули на автостраду, и Вики стала смотреть на встречные автомобили. Тысячи людей сидели, запертые в металлических коробках на четырех колесах, и, глазея на бамперы других автомобилей, слушали радио и твердо верили, что их мир – единственная реальность из всех возможных. Для Вики все стало совершенно иным. Странник порвал узы, которые удерживали людей в их мире. Дорога, автомобили и водители были не единственной реальностью, а только одной из возможных альтернатив.
