На экране появилось новое изображение. Похожий на полинезийца здоровяк и латиноамериканец с пистолетом выводили Майкла с Габриелем из небольшого домика.
– На следующее утро одна из команд слежения заметила братьев с двумя охранниками в доме Габриеля. Полчаса спустя они заехали на квартиру Майкла и забрали кое-что из одежды. Потом все четверо поехали на юг Лос-Анджелеса, на швейную фабрику. Владеет фабрикой человек по имени Фрэнк Салазар. Он заработал состояние на незаконной деятельности, а сейчас начал вести легальный бизнес, у него есть несколько предприятий. Кроме того, Салазар был одним из инвесторов офисного здания, которое приобрел Майкл. Сейчас люди Салазара охраняют обоих братьев.
– Они все еще на территории фабрики? – спросил Нэш.
– Да. Я прошу разрешения атаковать здание сегодня ночью и захватить братьев.
Несколько секунд люди за столом хранили молчание. Первым заговорил представитель Москвы:
– Фабрика располагается в жилом квартале?
– Да, – ответил Бун. – В пятистах ярдах от здания фабрики стоят двухквартирные дома.
– Несколько лет назад комитет постановил, что мы будем избегать действий, которые могут привлечь внимание полиции.
Генерал Нэш подался вперед.
– Будь это обычное устранение, я попросил бы мистера Буна отвести людей и подождать более удобной возможности. Однако в последнее время ситуация кардинально изменилась. Благодаря квантовому компьютеру у нас появилась возможность найти союзника огромной силы. Если проект «Переход» увенчается успехом, у нас наконец появится способ управлять всем населением Земли.
– Но ведь тут необходим Странник, – сказал один из сидящих за столом.
Генерал Нэш постучал пальцем по столу.
– Вот именно. Насколько нам известно, Странников больше не осталось. Братья Корриган – сыновья Странника, а данный факт означает, что дар отца мог передаться им по наследству. Мы обязаны их захватить. Выбора у нас нет.
18
Майя сидела спокойно и наблюдала за тремя мужчинами. Ей потребовалось некоторое время, чтобы оправиться от электрошока, но грудь и левое плечо жгло по-прежнему. Пока она была без сознания, трое мужчин разрезали старый вентиляционный ремень и связали Майе ноги. Запястья ей сцепили наручниками, заведя руки назад, за спинку стула. Сейчас она пыталась справиться с гневом и найти в собственном сердце спокойный уголок.
«Представь себе камень, – говорил когда-то Майе отец. – Гладкий черный камень. Достань его из ледяного горного ручья и зажми в кулаке».
– Чего она молчит-то? – спросил Бобби-Джей. – Я бы на ее месте крыл тебя последними словами.
Шеперд взглянул на Майю и рассмеялся.
– Она пытается придумать, как перерезать тебе глотку. Отец научил ее убивать, когда она совсем девчонкой была.
– Круто.
– Нет, не круто, – сказал Шеперд. – Одна ирландка по имени матушка Блэссинг поехала как-то в городок на Сицилии и за десять минут прикончила тринадцать человек. Она пыталась спасти католического священника, которого похитили наемники-мафиози. Священника подстрелили, и он умер в машине от потери крови. Матушке Блэссинг удалось скрыться. Теперь в одной придорожной часовне недалеко от Палермо есть алтарь, на котором нарисована та самая матушка Блэссинг в образе Ангела Смерти. Богом клянусь. Хотя черт с ней. Психопатка она чертова, вот и все.
Тейт, почесываясь и чавкая жвачкой, подошел к стулу и наклонился над Майей так, что его рот оказался всего в нескольких дюймах от ее лица.
– Так вот, значит, что ты делаешь, детка? Кумекаешь, как бы нас прикончить? Не очень-то хорошо с твоей стороны.
– Отойди от нее, – сказал Шеперд. – Пускай сидит на стуле. Наручники с нее не снимайте. Если попросит есть или пить, не давайте ничего. Я найду Причетта и сразу вернусь.
– Предатель! – вырвалось у Майи. Разговаривать с Шепердом не имело никакого смысла, но слово будто само выскочило у нее изо рта.
– Предателем называют того, кто совершил измену, – откликнулся Шеперд. – Мне предавать было некого. Хочешь знать почему? Потому что Арлекинов больше не существует.
– Табула не должна победить.
– У меня есть для тебя новость, Майя. Арлекины остались без работы, потому что Братство теперь не убивает Странников. Оно собирается их отлавливать и использовать в своих интересах. Именно это нам и следовало сделать много лет назад.
– Ты недостоин имени Арлекина. Ты предал память своей семьи.
– Моих деда и отца всю жизнь беспокоили одни только Странники. Ни тот, ни другой не подумали обо мне и двух раз за всю свою жизнь. Мы с тобой одинаковые, Майя. Нас обоих воспитали люди, которые поклонялись тому, чего больше нет.
Шеперд повернулся к Бобби-Джею и Тейту.
– Глаз с нее не спускайте, – сказал он братьям и вышел из комнаты.
Тейт подошел к столу и взял один из метательных ножей Майи.
