тысячи людей утверждают, что видели, как она движется. Но минутку, Киеран точно знал, где статуя и, не задумываясь, отвез меня прямо туда. А ведь если бы движущаяся статуя отвечала своему названию, никто не знал бы наверняка, где она может находиться. Понадобились бы расспросы. Располагало ли местное радио свежими новостями о передвижениях статуи?
«В последний раз статую видели у супермаркета в Бэндоне и, говорят, она направлялась в сторону Клонакилти. Подробности о Движущейся статуе позже, а сейчас — „Извещения о смерти“ — Рори О’Брайан трагически погиб, когда статуя выскочила перед его мотоциклом на трассе Р-600…»
В Корке я купил газету и увидел, что красуюсь на первой странице «Вечернего эха Корка», рядом с историей о каком-то валлийском женихе, для которого мальчишник завершился в больнице, так как он выпал через стекло оранжереи. Похоже, вчерашний день явно был полон событий. Тем не менее мне это было на руку, потому что прямо под заголовком «Классная идея!» — фотография: мы с Сирша.
За этим следовала забавная статейка на третьей странице, где было еще две фотографии. Нет вчерашний день все-таки явно не изобиловал событиями. Я стал грандиозной новостью для Корка. Я занял первую страницу «Вечернего эха», и мне даже не пришлось пробивать телом стекло оранжереи.
Я въехал в отель, который забронировал для меня «Вест-минстерз». Не считая того, что там не работал лифт, у двери ванной комнаты не было ручки, занавеска на душе все время падала, окно не открывалось, а по телефону нельзя было никуда позвонить, кроме как администратору, все остальное было отлично. Эту бронь организовал Эрик, позвонив со своей рыбалки и узнав, что я в городе. Он значительно сократил свой отдых, чтобы «Холодильную вечеринку» можно было провести следующим вечером. Я все еще понятия не имел, что это будет за вечеринка. Но сколько я ни спрашивал, все, к кому я обращался, только вежливо пожимали плечами.
Эрик и его жена Кэролайн также не смогли пролить свет, когда я встретился с ними вечером в баре.
— Просто посмотрим, что выйдет, — сказал Эрик.
Эрик объяснил, что в тот день позвонил на «Шоу Джерри Райана» в шутку, потому что у него были проблемы с ребятами, которые чинили в пабе холодильник, и предложение провести «Холодильную вечеринку» должно было как-то их подстегнуть.
— Тогда шутка обернулась для тебя серьезными последствиями, потому что я здесь, — сказал я.
— Ничего страшного! Мы отлично проведем вечер.
Было решено, что завтрашний день я должен провести с пользой, и Эрик пообещал взять нас с холодильником к камню Бларни. Как гласит легенда, он одаривает магическим красноречием, а в этом, по крайней мере, один из нас должен был совершенствовать свои навыки. Большинству ирландцев, которых я встречал, такая помощь была ни к чему. Я же с нетерпением ждал, когда спросят, понравился ли мне камень Бларни, чтобы остроумно парировать: «Я так впечатлился, что потерял дар речи».
Уже не в первый раз за время путешествия я начинал день с беседы по национальному радио с Джерри Райаном. Его очень заинтересовала идея «Холодильной вечеринки».
— И что именно ты будешь делать на этой вечеринке?
— Если честно, мы не знаем.
— А если предложить всем взять что-нибудь из своих холодильников, формы для льда или лотки для яиц или что-нибудь еще, что объединило бы их в группу поддержки?
— Мне нравится идея, хотя и не представляю, что из этого может получиться.
Не важно. Согласно философии холодильника, поживем — увидим.
Я встал, воспользовался в ванной тем, что работало, и направился в «Вестминстерз», чтобы встретиться с Эриком. На большой доске у паба было с ошибками написано:
Я начал волноваться.
Морской порт Ков стал главной достопримечательностью дня. Эрик позвонил и объяснил, что забыл о благотворительном вечере в гольф-клубе и потому не может отвезти меня к камню Бларни. Мою изящную остроту о «потере дара речи» пришлось приберечь до лучших времен.
В баре Алан и Ноэль настаивали на том, что я должен взять холодильник на дневную экскурсию.
— Ему будет одиноко, если ты оставишь его на весь день.
Жестоко. Мне нужно было сберечь силы для вечера, и я знал, что, если взять с собой холодильник, на нашу долю выпадут какие-нибудь приключения, и это все, без сомнений, закончится безнадежным простоем в том или ином питейном заведении.
Поездка в Ков стала моим первым путешествием на поезде по Ирландии. Она была омрачена тем, что я просчитался и сел напротив человека, чьи волосы выглядели так, будто их не мыли с 1967 года. А пахли так, будто их не мыли с 1952 года. Они казались ужасно тяжелыми, чем-то вроде трех влажных тряпок, надетых на голову. Резкий аромат волос хорошо ощущался по мере движения поезда, однако я не пересаживался, отчасти из-за боязни обидеть, а отчасти надеясь, что он вместе со своей, к счастью, неповторимой, аурой сойдет на одной из множества остановок, которые делал этот неторопливый поезд.
Ков — прекрасный образец портового города викторианской эпохи, обладающий одной из крупнейших в мире естественных гаваней. Его единственный минус состоял в том, что здесь жил человек с вонючими волосами, из-за чего по прибытии я с жадностью хватал ртом свежий воздух. Я забрался на холм, чтобы поближе рассмотреть величественный собор. При населении всего восемь тысяч человек Ков, казалось, не заслуживал такого огромного здания, расходы прихожан на его восстановление также были несоразмерны — 3 700 000 фунтов. Что происходит с церквями? Все без исключения церкви Европы нуждаются в средствах на восстановление, когда на американском Среднем Западе едва ли можно увидеть церковь, требующую реставрации. Довольно странно, потому что те церкви строили ковбои.
На обратном пути в поезде я заметил человека, читающего «Вечернее эхо» с моим изображением на первой странице, и задумался о природе славы. Учитывая ее характер, мое положение оказалось уникальным, так как я полностью контролировал свой статус. Если я хотел, чтобы меня узнали, и желал оказаться в центре внимания, я брал с собой холодильник. Если я хотел провести время для себя и вернуться к какой-то видимости нормальной жизни, я оставлял холодильник дома. Великолепно просто. Как, должно быть, Майкл Джексон и Мадонна мечтают о таком спасении! Что ж, им следовало задуматься до того, как продавать один за другим миллионы альбомов и помещать свои лица на постеры по всему миру. Может, у меня и нет их богатств, но я определенно перехитрил их в отношении славы, и это радовало.
Тем вечером я нервно ходил взад и вперед по своему номеру, репетируя речь, которую собирался произнести на вечеринке. У меня не было ни малейшего желания оказаться в том же положении, что и на празднике холостяков. В этот раз я следовал девизу Баден-Пауэлла для скаутов — «Будь готов».
Я отправился в паб. Все начиналось неплохо. Перетащив холодильник через пешеходный мост, я столкнулся с группой из пяти-шести студенток художественной школы Корка, которые шли на вечеринку. Если именно такую аудиторию собирался привлечь на вечеринку холодильник, то вечер обещал быть неплохим.
— Смотрите, это же Человек-с-Холодильником! — сказала хорошенькая круглолицая девушка, которая сразу понравилась мне больше всех.
Затем последовал непрерывный поток вопросов, и на все я смог ответить. Кроме одного:
— Так что это за «Холодильная вечеринка»?
— Я правда не знаю. Там видно будет, как пойдет. Все зависит от нас.
Это были неизведанные дали, ничего подобного раньше не бывало, и предсказать, какая среда лучше всего подойдет для проведения «Холодильной вечеринки», было невозможно. Зато узнать, какие условия будут неподходящими для такого события, было несложно, потому что они ждали нас, когда мы вошли в «Вестминстерз». Обстановка в пабе изменилась. Свет был приглушен, со сцены играла громкая музыка, выступал молодой дуэт в окружении синтезаторов и ударных установок.
— Что происходит? — прокричал я Алану, который стоял за барной стойкой.
— Это группа «Рыбы в квадрате». К сожалению, два месяца назад они договорились о выступлении
