Ясное дело, Майя защищает его. Но, кажется, она не способна понять, как сильно нужен Габриелю отец. Только он может подсказать, как поступить дальше — теперь, когда Габриель осознал себя Странником. Сам Габриель понимал, как меняется, но что с этим делать?
Наконец он уснул и увидел отца: тот шел по темной нью-йоркской улице. Габриель кричал, бежал за ним. Отец был слишком далеко, не слышал. Мэтью Корриган свернул за угол, но когда Габриель добежал до того места, отец исчез.
В том же сне Габриель стоял под фонарем на блестящем от дождя тротуаре. Оглядываясь, он заметил на крыше здания камеру наблюдения. Вторую — на фонарном столбе. И еще с полдесятка — по всей улице. Тогда Габриель понял, что Майкл тоже ищет отца. У него камеры, сканеры и прочие устройства Большого Механизма. Между братьями началась гонка — ужасное состязание, — и победить у Габриеля нет никакого шанса.
5
Арлекины считали себя последними защитниками истории, но собственное историческое сознание у них строилось больше на традициях, нежели на фактах, изложенных в книгах. Уже ребенком Майя знала все лобные места в Лондоне. Отец показывал их во время занятий по оружию и уличному бою: на площади Тайберн казнили опасных преступников, в лондонский Тауэр заключали предателей, с виселиц в Уоппинге[3] годами не снимали трупы пиратов.
Во все времена власти убивали евреев, католиков — всех, кто поклонялся иным богам или проповедовал неугодное мировоззрение. В Западном Смитфилде имелось место, где казнили еретиков и ведьм, женщин, убивших собственных мужей, и неизвестных Арлекинов.
В таких местах Майя чувствовала плотную ауру страдания, и точно такую же ауру ощутила, войдя в здание уголовного суда в Южном Манхэттене. В дверях Арлекин огляделась. Посмотрела вверх — на большие часы под высоким потолком, на белые мраморные стены, светильники в стиле ар-деко и узорные перила лестниц, которые говорили о большой чувственности прошлой эпохи.
Опустив взгляд, Майя вернулась в реальный мир. Полицейские, преступники, судебные приставы, адвокаты, потерпевшие, свидетели — все, шаркая, направлялись к дверям, где их ждал металлодетектор.
Дмитрий Аронов — пухлый пожилой мужчина с тремя прядями сальных волос, зачесанными поперек лысины, — остановился на секунду у самого металлодетектора. Сжимая в руках кожаный портфель, он оглянулся на Майю.
— В чем дело? — спросил охранник. — Не стойте, проходите…
— Да-да, конечно, конечно.
Сразу за контролем Аронов резко встал и, закатив глаза, глубоко вздохнул, как будто забыл в машине важные документы, потом прошел через КПП в обратную сторону и последовал за Майей через вращающуюся дверь. Снаружи он чуть задержался на ступеньках лестницы, глядя на горизонт. Было четыре часа дня. Над городом нависли серые тучи, и солнце казалось размытым пятнышком света.
— Ну, что скажете, мисс Стрэнд?
— Пока ничего… Пока.
— Сами видели: тревога не прозвучала, никто не арестован.
— Не покажете ли товар?
Вдвоем они пересекли улицу, лавируя между запрудивших проезжую часть машин, и прошли в маленький парк в центре площади. В дни юности Нью-Йорка здесь, в Коллект-Поунд-парк, находился городской отстойник, куда стекались сточные воды. Место и по-прежнему было темное — скрытое тенями домов. Знаки в парке запрещали кормить голубей, и стайка голодных птиц перелетала с места на место, клюя землю.
Майя с Ароновым присели на деревянную скамейку — на самом краю участка, который охватывали две камеры наблюдения. Поставив портфель рядом на скамейку, русский эмигрант пошевелил пальцами.
— Прошу, проверяйте, — сказал он.
Майя открыла портфель. Внутри лежал пистолет — по виду автоматический, калибр девять миллиметров, двуствольный, с текстурированной рукояткой. На вес такой легкий, что Майя удивилась: не игрушечный ли?
Понизив голос, Аронов заговорил тоном коммерсанта:
— Рамка, рукоятка и курок — из высокоплотного пластика. Стволы, затворы и боек — сверхпрочная керамика, твердая, как сталь. Сами только что видели, в собранном виде оружие не засечет ни один стандартный металлодетектор. Труднее будет с аэропортами: они, как правило, оборудованы приборами обратного рассеивания или излучателями миллиметрового диапазона. Однако оружие можно разобрать на две-три части и спрятать внутри ноутбука.
— Чем он стреляет?
— С пулями всегда была проблема. В ЦРУ разработали оружие того же типа, и к нему — патроны без оболочки. Удивительно, правда? Задача разведки — борьба с терроризмом, вот они и создали идеальное оружие для террориста. Мои московские друзья нашли не столь изощренное решение. Позвольте…
Аронов достал пистолет из портфеля, отодвинул затвор, и Майя увидела нечто, похожее на короткую толстую сигарету с черным кончиком.
— Кожух патрона бумажный, пуля — керамическая. Представьте, что это современная модель мушкета восемнадцатого века. Порох воспламеняется в два этапа, затем выталкивает пулю из канала ствола. Пистолет перезаряжается медленно, так что… — взявшись за рукоятку левой рукой, Аронов правой вогнал на место второй ствол, — …у вас всего два выстрела. Но больше и не понадобится.
Майя осторожно огляделась. Над ними нависал серый фасад здания суда, у которого в два ряда были припаркованы патрульные машины и бело-голубые микроавтобусы для перевозки заключенных. Вокруг парка шумела улица. Запах мокрых листьев смешивался с цветочным ароматом одеколона Аронова.
— Правда, он замечательный? Ну согласитесь, ведь правда же?
— Сколько? — спросила Майя.
— Двенадцать тысяч долларов. Наличными.
— За пистолет?! Вы с ума сошли.
— Дорогая мисс Стрэнд… — Русский с улыбкой покачал головой. — Будет трудно — я бы сказал, невозможно — найти еще кого-то, кто продает такое оружие. И потом, у нас с вами дела налажены, и вы знаете, что я предлагаю товар лучшего качества.
— Знать бы, стреляет ли он.
Аронов захлопнул портфель.
— Если хотите, можем поехать к моему другу, он арендует гараж в Нью-Джерси. Соседей нет, стены толстые. Патроны стоят дорого, но я разрешаю сделать два пробных выстрела.
— Нужно подумать.
— Сегодня вечером в семь я проеду мимо входа в Линкольн-центр. Будьте там. А согласитесь купить — получите особую скидку: за десять тысяч продам пистолет и шесть патронов к нему.
— Особая скидка — это восемь тысяч.
— Девять.
Майя кивнула.
— Я заплачу, если все будет, как вы обещаете.
Покидая парк, Майя срезала через Центр-стрит. Позвонила с мобильного Холлису. Тот взял трубку сразу же, но говорить не стал.
— Ты где? — спросила Майя.
— В Коламбус-парке.
— Жди меня через пять минут. — Бросив телефон в наплечную сумку, Майя достала висевший на шее генератор случайных чисел — электронный приборчик размером со спичечный коробок.
Арлекины называли своих врагов Табулой, потому что те смотрели на человеческое сознание как на
