позволила себе пригласить Эди к нам на чай на следующий день. В конце концов, именно он помог мне тогда, когда я отчаянно искала Лкетингу.
Не успели воины уйти, как муж начал мучить меня расспросами и подозрениями по поводу Эди. Он сказал, что теперь понимает, почему я тогда просидела три месяца в Момбасе, вместо того чтобы его искать. Я не могла больше слушать эти нелепые упреки и отвратительные обвинения, и мне хотелось только одного – вырваться прочь. Привязав к себе спящую Напираи платком, я убежала в темную ночь.
Я бесцельно бродила по окрестностям и вдруг оказалась перед отелем «Африка Си Лодж». Я почувствовала непреодолимое желание позвонить маме и впервые честно рассказать, как обстоит дело с нашим браком. Захлебываясь рыданиями, я поделилась с изумленной мамой своим горем. Я понимала, что ей трудно так сразу дать мне хороший совет, и попросила, чтобы в Кению приехал кто-нибудь из членов нашей семьи. Моральная поддержка была мне необходима, как никогда. Я надеялась, что приезд кого- нибудь из моих родственников повлияет и на Лкетингу и он станет мне больше доверять. Мы договорились созвониться в это же время на следующий день. После разговора с мамой мне стало легче, и я пошла домой.
Конечно, раздражение мужа за это время лишь возросло, и он злобно спросил, где я ходила. Когда я рассказала про телефонный разговор и приезд одного из членов семьи, он сразу успокоился.
К своему облегчению, на следующий день вечером я узнала, что мой старший брат готов приехать в Кению. Он будет здесь через неделю и привезет нужную сумму денег. Лкетинге было очень интересно познакомиться с новым для него человеком из моей семьи. Поскольку речь шла о моем старшем брате, он заочно проникся к нему уважением и стал относиться ко мне гораздо лучше. В качестве подарка он смастерил ему браслет масаи, на котором цветными бусинками вышил его имя. Меня тронуло то, как важен для него и Джеймса приезд моего старшего брата.
Мой брат Марк остановился в отеле «Две рыбы». Его приезд наполнил меня счастьем, хотя он приехал всего на неделю. Он часто приглашал нас на ужин в отель. Это было чудесно, но о его счетах я предпочитала не думать. Разумеется, моего мужа он узнал с самой лучшей стороны. В ту неделю Лкетинга ни разу не уходил, чтобы выпить пива или пожевать мираа, и не отходил от моего брата ни на шаг. Придя к нам домой, Марк удивился, в какой каморке ютится его некогда элегантная сестра. Наш магазин ему очень понравился, и он дал мне несколько полезных советов. Неделя пролетела как один день, и в последний вечер он серьезно поговорил с моим мужем. Джеймс переводил каждое его слово. Когда Лкетинга благоговейно и робко пообещал больше не мучить меня своей ревностью, мы решили, что визит Марка удался.
Через два дня пришел черед Джеймса поехать домой. Мы проводили его до Найроби и зашли в здание визового центра, чтобы узнать о разрешении на работу. Настроение у нас было отличное, и я не сомневалась, что все получится. Название магазина было зарегистрировано, и мы получили все необходимые бумаги. Мы снова вошли в кабинет и встали все перед той же служащей, что и две с половиной недели назад. Когда она увидела, что деньги пришли, вопросов у нее больше не осталось: я получила разрешение на работу на ближайшие два года. Я была счастлива, ведь многие годами ждут эту печать. Впрочем, она обошлась мне в две тысячи франков.
В Найроби мы пошли на рынок масаи и закупили большую партию товара. Теперь мы могли открыть магазин. В Момбасе я нашла фабрики, где по низким ценам продавались украшения, маски, майки, канги, сумки и другие товары. Муж, как правило, сопровождал меня вместе с Напираи. С ценами он никогда не соглашался и каждый раз упрямо спорил с продавцами.
София очень удивилась, когда пришла в мой магазин. Со дня нашего приезда на побережье прошло всего пять недель, а у нас уже было все, включая разрешение на работу. София это разрешение пока не получила.
Я заказала печать пяти тысяч рекламных листовок, представляющих наш новый магазин. На них было подробно указано, как к нам пройти. В первую очередь я обращалась к туристам из Швейцарии и Германии. Почти все отели разрешили мне оставить листовки на стойке регистрации. В двух самых крупных отелях я дополнительно арендовала витрины, на которых выставила наш товар. Разумеется, к витрине я прикрепила необычную свадебную фотографию. Мы были готовы.
В девять часов утра наш магазин открылся. Для Напираи я захватила из дома омлет и бананы. Все было спокойно, в магазин зашли лишь два человека. В полдень было так жарко, что улица опустела. Мы пообедали в Укунде и в два часа снова открылись. Время от времени мимо нас проходили туристы, они направлялись к расположенному дальше по улице супермаркету. Наш магазин они не замечали.
Ближе к вечеру наконец явилась группа швейцарцев с листовкой в руках. Я радостно заговорила с ними. Конечно, им хотелось многое узнать. Почти каждый из них что-то купил. Для первого дня я была довольна, хотя понимала, что привлекать людей нужно более интенсивно. На второй день я предложила мужу вручать листовку каждому белому туристу, которого он увидит на улице. Лкетинга не оставался на улице незамеченным, и моя идея сработала. Индус в соседнем магазине ошеломленно смотрел, как все туристы проходят мимо его магазина и устремляются к нам.
На второй день мы продали достаточно много. Однако с Напираи, когда она не спала, бывало трудно. Я устроила для нее под стеллажом с майками спальное место, положив на пол маленький матрас. Поскольку я еще кормила грудью, случалось так, что туристы заходили именно в момент кормления. Мне приходилось их обслуживать, что малышке совсем не нравилось, и она начинала орать так, что привлекала к себе всеобщее внимание. Поэтому мы решили найти няню, которая бы приходила в наш магазин каждый день. Лкетинга привел молодую женщину, примерно шестнадцати лет, жену масаи. Она мне сразу понравилась, потому что была одета в традиционную одежду масаи и красиво украшена. Она ловко обращалась с Напираи и хорошо смотрелась на фоне нашей сувенирной лавки. Каждый день по пути на работу мы забирали ее на машине, а вечером отвозили обратно к мужу.
Наш магазин был открыт уже неделю, и продажи росли с каждым днем. Настала необходимость закупить распроданный товар в Момбасе. Возникла новая проблема: Лкетинга не мог целый день торговать один, потому что иногда в магазине одновременно находилось до десяти клиентов. Нам нужен был помощник, который бы помогал мне или мужу в отсутствие одного из нас. Это должен был быть человек из нашей деревни, так как примерно через три недели мой муж должен был поехать домой на церемонию обрезания Джеймса. Я, как член семьи, тоже должна была ехать, и мне стоило огромного труда объяснить мужу, что я не могу закрыть магазин сразу после открытия. Он согласился оставить меня здесь лишь после того, как моя младшая сестра Сабина объявила, что приедет в Момбасу как раз на это время. Эта новость меня безумно обрадовала, потому что ехать в Барсалой у меня не было ни малейшего желания.
Лкетинга успокоился и сказал, что постарается вернуться вовремя, чтобы успеть познакомиться с моей сестрой до ее отъезда. Но до этого еще было далеко. Сначала нам нужно было найти продавца-помощника. Я предложила Присциллу, но муж был категорически против. Он ей не доверял. Я возмущенно напомнила, как много она для нас сделала, но уговаривать его было пустой тратой времени. Как-то вечером Лкетинга привел в магазин юношу масаи. Он был родом из Масаи-Мара и раньше ходил в школу. Он пришел в джинсах и рубашке. В таком виде он не очень вписывался в наш магазин, но меня это не смутило, потому что он показался мне честным. Я согласилась, и Уильям стал нашим новым сотрудником.
Оставив мужчин торговать и взяв с собой няню с Напираи, я поехала закупать товар. До чего же это утомительное занятие – переезжать от одного торговца к другому, выбирать товар и торговаться. Закупив маек и резных изделий, я вернулась около полудня. Лкетинга сидел в баре в китайском ресторане и пил дорогое пиво. Уильям стоял в магазине. Я спросила, сколько людей заходило в магазин. Юноша ответил, что, к сожалению, немного, они продали только украшения масаи. Все туристы проходили по улице мимо нашей лавочки. Я растерянно спросила, неужели Лкетинга не раздавал наши проспекты. Уильям покачал головой и сказал, что Лкетинга почти все время сидел в баре и пил пиво. Для этого он взял деньги из кассы. Это привело меня в бешенство. Он как раз вошел в магазин, и я почувствовала запах алкоголя. Разумеется, началась ссора, которая закончилась тем, что он сел в машину и уехал. Я была в ярости. Теперь у нас есть помощник-продавец и няня, а муж пропивает вырученные деньги.
Уильям помог мне красиво расставить новый товар. Как только на улице появились белые, он выскочил из магазина и вручил им проспекты. Он заманивал в магазин почти каждого туриста, и когда в половине шестого вернулся Лкетинга, магазин был полон, а мы были погружены в оживленную беседу с покупателями. Разумеется, клиентам хотелось посмотреть на моего мужа, и я им его представила. Однако, вместо того
