— Нет, повторяет, — возразил Пух.
— Ну, в общем-то ты недалек от истины...
— Дай мне еще немного времени, — попросил Пух.
Иллюстрацией применения принципа «У Вэй» в решении конфликтов может служить китайское искусство кулачного боя «тайцзицюань», в ходе которого боец стремится вымотать противника, направляя его энергию либо в сторону от себя, либо на нападающего, тем самым ослабляя его боевой дух и способность к сопротивлению. Силу побеждают, не противопоставляя ей другую силу, а поддаваясь ей.
— Течет, как вода, отражает, как зеркало... — бормотал Пух, шагая из угла в угол.
— Ты слишком усердно думаешь, Пух, — сказал я. — Я подскажу тебе немного, — может быть, это поможет.
— Хорошо бы, — сказал Пух. — А то эта загадка уже начинает мне надоедать.
— Так слушай. Чтобы решить ее, нужно дать своим мыслям течь свободно и
— Нет.
— Ну тогда я не знаю, как еще тебе помочь.
— Дай подумать... Течет, как вода... — завел он опять.
Принцип «У Вэй» проявляется в единоборстве «тайцзицюань» подобно тому, как ведет себя плавающая пробка, если ее ударить. Чем сильнее по ней бьешь, тем глубже она погружается; чем глубже она погружается, тем выше выпрыгивает обратно. Так, не тратя энергии, пробка может довести вас до полного изнеможения. Принцип «У Вэй» учит нейтрализовать силу, а не вступать с ней в борьбу, тушить огонь водой, а не огнем же, как это зачастую делается.
— Знаю! — воскликнул Пух. — Это пробка!
— Отгадка?
— Да. Повторяет, как эхо! — с триумфом произнес он.
— Но разве она течет, как вода, и что-нибудь отражает?
— М-да... — сказал он. — Не подходит.
— Знаешь, — сказал я, — я подскажу тебе ответ, чтобы ты не мучился: это Путь Пуха.
— Где? — спросил Пух.
— Отгадка: Путь Пуха.
— А-а... — протянул он. И добавил: — Это не очень интересная загадка.
— Так загадай интересную сам.
— С удовольствием, — сказал Пух. — Что это такое: все белое с черным и в то же время красное?
— Вот уж не думал, что ты
— Ты что, знаешь ее? — удивился он.
— Разумеется. Всем давным-давно известно, что это газета.
— А вот и нет, — сказал Пух.
— Нет? Тогда, может быть, стыдливая зебра?
— Нет.
— Тогда... Уж прямо не знаю, что.
— Сдаешься? — спросил Пух с надеждой.
— Сдаюсь. Что белое с черным и в то же время красное ?
— Пингвин, пережарившийся на солнце!
— Дурацкая загадка, — сказал я.
— Ну уж, по крайней мере, поумнее твоей, — парировал он.
— Хорошо. Тогда вот тебе другая загадка. Это будет уже нечто противоположное Пути Пуха. Кто бегает целый день, и все без толку?
— Кролик?
— Ну, в частности, и Кролик. А вообще...
— А-а, знаю. Это...
Но об этом в следующей главе.
Скоробуды
Кролик несся по опушке Дремучего Леса, с каждой минутой все больше чувствуя важность своей задачи, и наконец он прибежал к дереву, в котором жил Кристофер Робин.
Он постучал в дверь.
Он раза два окликнул Кристофера Робина.
Потом он отошел немного назад и, заслонив лапкой глаза от солнца, еще покричал, глядя на верхушку.
Потом он зашел с другой стороны и опять покричал: «Эй!», и «Слушай!», и «Это Кролик!», но ничего не произошло. Тогда он замолчал и прислушался, и все замолчало и прислушалось вместе с ним, и в освещенном солнцем Лесу стало тихо-тихо, а потом вдруг где-то в невероятной вышине запел жаворонок.
— Обидно, — сказал Кролик, — он ушел.
Он снова повернулся к зеленой двери, просто так, для порядка, и собрался уже идти, чувствуя, что утро совершенно испорчено, как вдруг заметил на земле листок бумаги. В листке торчала булавка; очевидно, он упал с двери.
— Ага, — сказал Кролик, снова приходя в хороше настроение. — Мне опять письмо! Вот что там говорилось:
УШОЛ
СКОРОБУДУ
ПАДИЛАМ
СКОРОБУДУ
К. Р.
Кролик не знал, кто такой Скоробуд (даром, что сам был одним из них), и пошел спросить об этом у Совы. Сова, однако, тоже не знала. Зато знаем мы с вами, и, я думаю, многие другие. Одного из них очень точно описал Чжуан-цзы:
Одному человеку не нравился вид собственных следов и собственной тени, и он решил от них сбежать. Но чем дальше он убегал, тем больше появлялось следов, а тень и не думала отставать от него. Решив, что бежит слишком медленно, человек все ускорял и ускорял свой бег, пока, наконец, совершенно не выдохся, упал и умер. Если бы он спокойно стоял на месте, то не было бы и следов. Если бы он отдохнул в тени дерева, то его собственная тень исчезла бы.
Создается впечатление, что от Скоробудов просто некуда скрыться. В любой мало-мальски приличный день в парке вам обязательно попадется несколько Скоробудов, пыхтящих вдоль по дорожке. А стоит вам разложить на траве скромный завтрак, как вдруг, откуда ни возьмись, налетит подобная парочка и обязательно все растопчет.
Но в густой тени под деревьями вы, как правило, можете чувствовать себя в относительной безопасности, так как Скоробуды предпочитают носиться по асфальту и бетону, подражая недолговечным автомобилям, для которых эти покрытия и предназначены. Вдыхая выхлопные газы машин, виляющих по автостраде, чтобы не сбить их, Скоробуды радостно делятся друг с другом впечатлениями от вылазки за город. У них это называется «отдыхать на лоне природы».
Активность у Скоробуда принимает форму страсти. Если вы спросите, что его интересует в жизни, он тут же выдаст вам целый список:
— Прыжки с парашютом, теннис, бег трусцой, бадминтон, лыжи, плавание, водные лыжи.
— И это все?
— Гм, — отвечает Скоробуд, отдуваясь после очередного забега, — я думаю, да.
— А гонками за автомобилем вы никогда не увлекались?
— За автомобилем?.. Нет, не приходилось.
— А рукопашным боем с аллигаторами?
— Нет, тоже не занимался, но всегда хотелось попробовать.
