тот короткий отрезок времени в ее спальне, за мгновение в зале суда ее мир перестал быть таким, как раньше.
Двенадцать часов назад Си-Джей не стала бы уклоняться от прикосновения Доминика. Может, она даже приблизилась бы и ответила на его ласку. На протяжении последних нескольких месяцев, когда они вместе решали вопросы, которыми занималось спецподразделение, они уже начали флиртовать, не произнося вслух никаких слов, и имелся потенциал на нечто большее. Сладкое, восхитительное ощущение, которое, казалось, нарастало, и никто не знал, когда, или где, или каким образом оно проявится, да и проявится ли вообще. Си-Джей обратила внимание, что Доминик заходит к ней чаще, чем требовалось, и консультируется по правовым вопросам, а она, в свою очередь, звонила ему гораздо чаще, чем требовалось, по вопросам ведения расследования. Обычно они оба для проформы задавали какой-то вопрос, а затем начинали легко болтать, и каждый раз разговор становился все более личным. Си-Джей чувствовала, что Доминик сильно ее привлекает, между ними пробежала искра, и она уже несколько раз думала «а что, если...». И если раньше Си-Джей не была уверена в его чувствах, теперь она все точно знала. Она видела беспокойстве на его лице в зале суда, а затем слышала беспокойство в голосе, когда вернулась из суда, и еще были вопросы, которые он задавал, прикосновение у двери.
Но она оттолкнула его, и он ушел. Так теперь обстоят дела. В его глазах Си-Джей вначале увидела обиду, затем удивление и непонимание, поскольку он неправильно оценил ситуацию, неправильно истолковал их отношения и то, к чему они могли привести. Поэтому момент упущен. Может, навсегда. Си- Джей предполагала, что ей, вероятно, не следует думать о Доминике, но все равно думала. Она закурила еще одну сигарету и усиленно пыталась выкинуть эти мысли из головы. Сейчас не время для беспокойства о развитии отношений. В особенности с таким сложным человеком, как Доминик Фальконетти. И в особенности с кем-либо, кто хотя бы отдаленно связан с арестом и ведением дела Уильяма Руперта Бантлинга.
У засаженного по обеим сторонам пальмами въезда в кондоминиум Си-Джей слегка взмахнула рукой, приветствуя охранника, который сидел в будке с кондиционером и читал книгу. Он также лениво махнул в ответ, едва ли оторвавшись от книги, и открыл ворота. По большей части охранники у кондоминиумов во Флориде напоминали дешевую сигнализацию на дешевой машине на огромной заполненной стоянке: бесполезны. Си-Джей могла бы надеть лыжную маску и держать мешок с набором взломщика в багажнике, а на заднем сиденье — пулемет с картой, на которой значится: «Дом жертвы: трофеи искать здесь», — и он все равно бы ее пропустил.
Она остановилась на зарезервированном для себя месте у комплекса «Порт-Ройал-тауэрс» и отправилась на лифте к себе на двенадцатый этаж. Тибби номер два встретил ее у двери, голодно и возмущенно мяукая, его огромный белый живот, касаясь пола, стал коричневым от пыли, которую он собирал, подметая пол.
— Я все поняла, Тибби. Подожди минутку. Сейчас я войду и дам тебе поесть.
Слово «поесть» всегда успокаивающе действовало на Тибби, и его жалобное мяуканье мгновенно прекратилось. Он наблюдал с любопытством и тоской одновременно (как умеют только коты), как хозяйка запирала дверь и заново устанавливала сигнализацию, затем последовал за ней на кухню и терся, оставляя белые и черные волоски на ее брюках, только что полученных из химчистки. Си-Джей бросила папки и сумочку на кухонный стол и наполнила кормом красную миску Тибби. Запах мгновенно разбудил Люси, бассета, десятилетнюю глухую собаку, которая проснулась на кровати в спальне и, шлепая лапами по выложенному плитками полу, появилась на кухне. Люси коротко и счастливо гавкнула, а потом склонилась над своей собственной миской с крупными кусочками в кашеобразной массе, рядом с миской Тибби. Мир стал прекрасным. По крайней мере для них. Следующим большим вопросом, который встанет перед питомцами Си-Джей, будет: где продолжать спать — в спальне или гостиной?
Си-Джей поставила вариться кофе, чтобы запивать новую пачку «Мальборо», которую купила по пути домой, и отправилась в гостевую спальню.
На шкафу, за рулонами оберточной бумаги, подарочными пакетами, бантами и коробками, стояла простая картонная коробка со снимающейся крышкой. Си-Джей сбросила оберточную бумагу и другие коробки на кровать
Прошло десять лет с тех пор, как сна заглядывала внутрь. Запах старых бумаг наполнил воздух. Си- Джей схватила все папки и толстый желтый конверт и направилась назад в кухню, налила чашку свежесваренного кофе, собрала папки, конверт и сигареты и вышла на небольшой балкон с навесом, который выходил на голубую блестящую воду Берегового канала.
Она уставилась на папку с надписью «Полицейские отчеты», сделанной ее собственным почерком. К верхнему углу скрепкой была приколота визитка детектива Эми Харрисон из полицейского управления Нью- Йорка. Си-Джей кусала карандаш и думала, что и как ей сказать. Боже, если бы у нее был сценарий! Она снова закурила и набрала номер.
— Полиция, округ Куинс.
Слышались посторонние звуки. Обеспокоенные люди что-то быстро говорили, звонили телефоны, в отдалении выли сирены.
— Будьте добры, попросите к телефону детектива Эми Харрисон.
— Кого?
— Детектива Эми Харрисон, из отдела по расследованию преступлений на сексуальной почве.
Си-Джей было сложно произнести эти слева, что казалось странным — ведь она связывалась с каждым подразделением в Южной Флориде, занимающимся расследованием подобных преступлений, по крайней мере по несколько сотен раз за годы работы в прокуратуре.
— Подождите.
Через тридцать секунд грубоватый голос с сильным нью-йоркским акцентом сказал:
— Отдел по расследованию преступлений на сексуальной почве. Детектив Салливан.
— Будьте добры, позовите детектива Эми Харрисон.
— Кого?
— Эми Харрисон, она занимается преступлениями, связанными с сексуальным насилием, совершенными в Бейсайде.
— Здесь нет никакой Харрисон. Как давно она ими занималась?
Си-Джек сделала глубокий вдох, потом медленно выдохнула.
— Примерно двенадцать лет назад.
Обладатель грубоватого голоса с нью-йоркским акцентом аж присвистнул.
— Двенадцать лет, Боже праведный. Сейчас здесь такой нет. Подождите секундочку. — Си-Джей услышала, как мужчина прикрыл микрофон ладонью и заорал: — Кто-нибудь слышал про детектива Харрисон, Эми Харрисон? Она двенадцать лет назад работала в отделе по расследованию преступлений на сексуальной почве.
Где-то вдали прозвучал голос:
— Да. Я знал Харрисон. Она ушла от нас года три назад, может, четыре. Вроде перевелась в полицию штата Мичиган. Кто ее спрашивает?
Мужчина начал повторять информацию, но Си-Джей его оборвала.
— Я все слышала. Хорошо, а как насчет детектива Бенни Сеарса? Он был ее партнером.
— Сеарс, Бенни Сеарс! — заорал ее собеседник. — Теперь она хочет знать про какого-то Бенни Сеарса.
— Боже, — произнес кто-то. — Бенни мертв уже, наверное, лет семь. Умер от сердечного приступа на Пятьдесят девятой улице в час пик. Кому все это нужно?
— Вы слышали? Детектив Сеарс умер несколько лет назад. Еще что-нибудь?
Перевелась. Умер. Почему-то Си-Джей не ожидала этого. Ее молчание было встречено нетерпеливым вздохом на другом конце провода.
— Эк! Я могу вам как-нибудь помочь?
— Кто в таком случае будет заниматься их незавершенными делами? Мне нужна помощь по... э... делу, которым они вместе занимались в восемьдесят восьмом году.
— У нас есть номер дела? Кто-то был арестован?
Си-Джей открыла папку и быстро начала пролистывать пожелтевшие бумаги в поисках номера
