обычно начинал скрипеть потолок — Марвин, волоча ноги, ходил взад и вперед. Может, сегодня вечером на автоответчике записался голос Марвина — он наконец набрался духу, чтобы произнести два-три слова.
Как раз вчера она оставила несколько постиранных вещей в сушилке, а сама отправилась в квартиру за двадцатипятицентовыми монетами, которых не хватило, и проходила мимо Марвина. Он снова притворялся, будто поливает цветы. Когда Хлоя позднее принесла выстиранные вещи в квартиру, недоставало двух предметов нижнего белья.
А теперь ее почту фактически вскрыли и изъяли. Мысль о том, как Марвин касается ее трусиков и читает ее письма, в то время как его тучное тело возбуждается на кровати над ее головой, вызвала у Хлои тошноту. После сдачи экзамена она собиралась поискать новую квартиру, а это нелегко в Нью-Йорке. Она больше не может жить по соседству с этим ненормальным. До сегодняшнего вечера она могла бы рассматривать вариант совместного проживания у Майкла, но теперь...
Слишком много мыслей наполнили ее больную голову. Когда допускается прием большей дозы тайленола? Хлоя встала с кровати и босыми ногами прошлепала через гостиную, чтобы еще раз проверить входную дверь. Она выглянула в глазок, готовясь увидеть голого Марвина на корточках перед дверью, с чашкой кофе в одной руке и цветком в горшке — в другой. Но там никого не оказалось, холл был погружен во тьму.
Хлоя убедилась, что дверь заперта на два замка, а затем прикрепила большой кусок скотча на отверстие для писем с внутренней стороны двери, чтобы толстые пальцы Марвина не могли протиснуться достаточно далеко, расширить щель и тем самым дать ему возможность подсматривать в ее квартиру. На следующее утро она забьет щель доской и договорится с почтой — станет забирать приходящую ей корреспонденцию и журналы прямо у них.
Хлоя отправилась назад, в прохладу комнаты, и закрыла дверь в спальню. Там она быстро взглянула на потолок, чтобы удостовериться: у Марвина не появилось нового хобби — столярных работ. Она не обнаружила дыр в потолке и вообще ничего странного, еще несколько минут посмотрела телевизор, пока головная боль немного не спала. На улице прогрохотал раскат грома, мигнул свет. Буря оказалась сильной — может, сегодня ночью даже отключат электричество. Хлоя выключила телевизор и свет и удобно устроилась на кровати, слушая шум дождя, бившего в стекло. Сейчас этот шум был мягким и успокаивающим, но Хлоя знала, что вскоре небеса вновь разверзнутся. Хорошо. Может, немного посвежеет, а то в последнее время стояла страшная жара.
Она была истощена как физически, так и морально и наконец погрузилась в глубокий сон. Ей снилось что-то странное и запутанное о предстоящем экзамене, когда она услышала скрипучий приглушенный голос прямо над собой:
— Привет, Фасолька. Как там моя большая девочка в большом городе? Хочешь немного поразвлечься?
Глава 6
Он легко проник в квартиру через незапертое окно гостиной, на котором был сломан шпингалет. Снаружи дождь пошел стеной, и Клоун полностью промок. Поскольку шторы были задернуты, комната оказалась погружена во тьму и он ничего не видел. Однако это его не беспокоило — он прекрасно знал план квартиры. Громко тикали часы в кухне. Мужчина осторожно обошел вокруг стоявшего в гостиной приставного столика, сделанного из металла и дерева, с острыми углами, и низкого кофейного столика со стеклянной столешницей, заваленного газетами за три последних дня.
Он много раз бывал здесь раньше. Сидел в ее гостиной, читал ее газеты, журналы, касался ее учебников по праву. Он прослушивал ее телефонные сообщения, просматривал ее почту, приходящие на ее имя счета и знал, что приставной столик она приобрела в компании «Пьер уан импортс» и еще за него не заплатила. Он знал, что у нее четвертый размер одежды — она ведь такая стройная, — и касался ее платьев, ощупывал пальцами ее блузки и нюхал выстиранные вещи, слабо пахнущие «Тайдом» и «Снагглом», который смягчает ткань. Он тайно лакомился остатками пиццы из ее холодильника — ее самой любимой: с колбасой и фаршем, с большим количеством сыра. Знал, что она пользуется шампунем «Пантин» и мылом «Дайл», а также предпочитает духи «Шанель № 5». Он стоял перед зеркалом в ее ванной, отделанной в желтых и бледно-зеленых тонах, обнаженный, и натирался ее лосьоном «Фрезия», который она использовала для своего роскошного тела. И при этом представлял, что будет чувствовать, когда ее руки наконец станут ласкать его член. Он позволил запаху на протяжении нескольких дней оставаться на своем теле — этому дурманящему, постоянно напоминающему о ней запаху. Он знал, как звали ее мать до замужества — Марлен Таунсенд, и где работал ее отец — в газете в небольшом городе. Он знал все, что можно было знать о Хлое Джоанне Ларсон.
Теперь Клоун молча стоял в гостиной, вдыхая запах Хлои. Он провел пальцами по дивану и дотронулся до подушек на нем, взял пиджак, который она надевала сегодня вечером и бросила на диван. Клоун трогал его и нюхал сквозь небольшие отверстия для воздуха в маске. Затем стал медленно продвигаться к спальне — ему требовалось пройти по небольшому коридорчику.
Внезапно в кухне Пит начал бить крыльями в клетке и закричал. Звук эхом отразился от металлических прутьев клетки и разнесся по погруженной в тишину квартире. Клоун замер и прислушался, не проснется ли Хлоя, у него на лице под маской выступили капельки пота. Он дышал тяжело и быстро, но не выдавал себя. Нужно появиться неожиданно, а если Хлоя сейчас выйдет, то план не сработает. Тогда все пойдет не так. Секундная стрелка дешевых часов, которые висели в кухне, громко отсчитывала каждую секунду, а мужчина стоял неподвижно. Ему показалось, что прошло десять минут. Квартира так и оставалась погруженной в тишину.
Дверь в спальню находилась в конце коридора. Теперь Клоун едва сдерживался — наконец наступил тот самый момент. Он слышал, как работал кондиционер, его гудение ослабевало, когда аппарат менял режим. Клоун ухватился за старую круглую стеклянную дверную ручку и несколько долгих секунд сжимал ее. Он чувствовал энергию момента, возбуждение растекалось по его венам.
Клоун медленно и сладко улыбнулся под маской, а затем просто открыл нужную дверь и тихо вошел в комнату.
Глава 7
Хлоя впала в панику, и ужас словно пронзил ее. Ей снился тревожный сон о том, что она на пять минут опоздала на экзамен и спорит с прокторами[4], чтобы ее все-таки допустили к сдаче. Теперь, всего долю секунды, ее глаза отказывались открываться, в то время как мозг судорожно пытался соединить только что услышанные ею слова с действием, которое разыгралось в ее сне.
Через мгновение Хлоя почувствовала холодную гладкую резину, прикоснувшуюся к ее лицу, и горечь перчатки из латекса на губах. Внезапно кто-то тяжелый навалился ей на грудь, стал давить ей на легкие, и у нее перехватило дыхание. Она попыталась закричать, но не услышала ни звука. Что-то гладкое и мягкое ей втолкнули глубоко в рот и продвигали все дальше и дальше так, что она чуть не задохнулась. Ее глаза широко раскрылись от ужаса, и она пыталась хоть что-то рассмотреть в черноте комнаты. Хлоя подняла руки к лицу, но их тут же схватили, завели за голову и быстро и крепко привязали веревкой к металлической спинке кровати. Ее ноги также схватили, широко развели в стороны и привязали к стойкам в ногах кровати.
«Это не может происходить со мной. Это, вероятно, кошмарный сон. Пожалуйста, Боже, позволь мне проснуться! Позволь мне проснуться прямо сейчас!»
Очень быстро Хлоя оказалась полностью обездвижена. Теперь ее глаза привыкли к темноте, и она судорожно вертела головой из стороны в сторону, осматривая помещение.
В ногах кровати, опустив голову, скорчилась фигура неизвестного. Он закреплял веревку на ее левой лодыжке. Внутри у Хлои все опустилось. В свете, отбрасываемом ее будильником, лицо и голова неизвестного казались белыми и отвратительными, как у вурдалака. С двух сторон на голове торчали два пучка рыжих волос. В это мгновение он поднял голову, и Хлоя увидела ярко-красную улыбку и нос картошкой. Это было лицо клоуна, маска. В правой руке мужчина держал большой нож.
«Может, ему просто нужны деньги? Пожалуйста, пожалуйста, возьми телевизор, возьми мою стереосистему. Моя сумочка лежит на кофейном столике в гостиной».
Хлоя хотела прокричать ему это, но кляп не позволял ей говорить.
Неизвестный медленно проводил по острому зубчатому лезвию рукой в перчатке и при этом
