«Только у нас ведутся споры: мы Восток или Запад?
Мы — Север.
Самые населенные районы планеты, где обитает 70 % жителей Земли, занимают всего- навсего 7 % суши. Но это благодатнейшие места! А наша дорогая Россия, где живет лишь 2,5 % населения планеты, раскинулась на 12 % суши!
Казалось бы, как это хорошо: сколько у нас еще свободных и богатых территорий — есть где разгуляться работящему и предприимчивому человеку. Но это только на первый взгляд: разгуляться у нас довольно трудно, поскольку вся наша громадная страна расположена вокруг Полюса холода Северного полушария. Имеет ли смысл вести на полюсе спор, где восток, а где запад?»
Рассуждения авторов хороши и правильны, однако хотелось бы добавить к ним вот что: есть Запад — это Европа и Америка, и есть Восток — это Китай, Индия и Мусульманский мир, а есть Россия, которая не Запад и не Восток. Мы восточнее Запада и западнее Востока, а это значит, что мы — Центр. Западный подход к жизни разрушителен, восточный консервативен. Миру не хватает только подхода созидающего. Миру не хватает Центра. И этот Центр — наша Россия.
Образование в нашей стране всегда было направлено в сторону Запада. На мой взгляд, это неправильно — образованный человек в нашей стране должен знать западную культуру, это так, но должен он знать и восточную культуру. Зачем? А затем, чтобы иметь возможности для сравнения, чтобы не скатываться к западничеству, чтобы брать от обеих культур лучшее, а не быть подражателем. Образованный человек должен знать английский, но он должен знать и китайский или японский. Лучше выучить их, чем тратить время на изучение модных диалектов, вымирающих от достигнутого изобилия и потерявших смысл собственного существования народов Запада.
«Для половины нашей территории (севернее линии Петербург — Вятка — Ханты- Мансийск — Магадан) ни о каком сельском хозяйстве, кроме оленеводства и мелких огородов, говорить не приходится. В нашей средней полосе сельскохозяйственные работы идут с мая по октябрь, а, например, во Франции — фактически круглый год. Урожай у русских бывал на нечерноземной почве сам-2 или сам- 3 (имеется в виду количество собранного урожая по отношению к посаженному), а в Западной Европе еще в 18 веке — сам-12».
Авторы задают вопрос: «Как же удавалось России в столь тяжелых условиях существования удерживаться на высоком уровне развития относительно других стран? И почему теперь не удается?»
Они берут за основу «петлю Паршева»: «… из-за климата столь высоки издержки производства в нашей стране. Для того, чтобы просто выжить, в России приходится тратить в несколько раз больше энергии, чем в Америке или даже в Канаде. Многократно выше стоимость капитального строительства из-за необходимости выкладывать фундаменты и толстые стены, тянуть подземные коммуникации. Приходится дополнительно тратиться на дороги, отопление производственных и жилых зданий и прочее. Все это удорожает продукцию, повышает стоимость жизни».
Авторы пеняют Паршеву на то, что он «не сделал необходимых выводов: а как же так получилось, что Россия не только стояла вровень с ведущими державами, но зачастую превосходила их?»
Отвечая на этот вопрос, они вводят свою «теорию рывков», реабилитируя «мобилизационную экономику»:
«В отличие от остальных государств общество и экономика России развиваются скачкообразно, „рывками“. В силу описанных выше причин Россия, если у нее все идет „нормально“, как в других странах, начинает от них быстро отставать по уровню экономики и жизни населения. Когда отставание становится чересчур большим и нестерпимым, ценой неимоверных усилий и напряжения всех сил, что порой отнимает жизни значительной части населения, происходит рывок, и страна достигает могущества».
Наша страна, имея гораздо меньшие возможности по сравнению с другими странами, вынуждена периодически восполнять ресурсную бедность за счет трудового ресурса. Порой это приводит к ситуации прямого «перекачивания» жизненного человеческого ресурса в государственное могущество. Нечто вроде своеобразной лазерной накачки, когда хаотическая энергия отдельных людей объединяется в ослепительную вспышку общественного действия. Это тяжело, но когда у общества нет выхода…
«„Рывков“ разной амплитуды было немало, но значимых среди них три: во время царствования Ивана Грозного (переход к единому русскому государству), в период правления Петра I (переход к империи) и когда страной руководил Иосиф Сталин (переход к индустриальному обществу)».
Попутно они вполне доступно объясняют, почему в России необходима государственная экономика и желателен сильный лидер, который противопоставляется теперешнему политическому «безрыбью».
Авторы доказывают, что перенос на нашу страну зарубежных моделей не может привести ни к чему полезному, что чужие модели в наших условиях оказываются нежизнеспособны.
«Общеизвестно, что Полюс холода Северного полушария находится в Якутии в районе Оймяконской котловины. Но мало кто представляет, что она расположена на широте, проходящей южнее, например, Архангельска. Еще меньше людей знает, что весьма плотно заселены районы нашей страны, где отмечается большой перепад между летними и зимними температурами. В этом — коренное отличие условий жизни России от всех остальных стран мира. Так почему же этот фактор упускается из вида? Почему эту особенность не учитывают, когда начинают примерять на России различные зарубежные модели?»
Вообще приведенные в данной книге данные о геоклиматических условиях нашей страны (на основе собранных А. П. Паршевым фактов) заслуживают, на мой взгляд, более частого пересказа и цитирования. И я позволю себе привести здесь довольно большой фрагмент, потому что он этого достоин:
«Россия — самая холодная страна мира. Среднегодовая температура у нас минус 5,5 °С, а в Финляндии, например плюс 1,5 °С. Но есть еще такое понятие, как суровость климата — это разность летней и зимней температур, да и разность ночной и дневной. Тут мы вообще вне конкуренции.
Французский географ Реклю ввел в свое время понятие „эффективной территории“ (то есть пригодной для жизни), которая находится ниже 2000 метров над уровнем моря, со среднегодовой температурой не ниже минус 2 °С. По этим критериям лишь треть нашей земли эффективная. Оленьих пастбищ в нашей стране (19 % площади) существенно больше, чем пригодных для сельского хозяйства земель (13 %), а нашей пашни (около 100 млн га) едва хватает для обеспечения себя хлебом.
В странах, с которыми нас обычно сравнивают, положение значительно лучше.
Например, Канада — большая страна с незначительным населением и отличными транспортными возможностями, то есть с выходом к океанам. Климат обитаемой, индустриально развитой части Канады примерно соответствует климату Ростовской области и Краснодарского края, но он более влажный. Этой обитаемой части вполне достаточно для населения Канады, составляющего примерно 32 миллиона человек. Остальная территория используется только для добычи сырья и туризма. Собственно, именно такой страной и хотело бы видеть Россию „мировое сообщество“, да вот только куда девать более 100 миллионов нашего „лишнего населения“.
Есть и еще одна особенность: Канада — фактически провинция США, северная периферия самой богатой страны мира. А это немало значит! Например, североамериканские эскимосы имеют более высокий уровень жизни, чем российские, но отсюда не следует, что они более трудолюбивы или умны, а просто для них существуют правительственные программы развития.
В Европе климат становится более холодным не с юга на север, а с запада на восток, а точнее, с побережья в глубь континента. Если в прибрежных районах Европы разница абсолютных, когда- либо отмеченных максимумов и минимумов температур около 40 °С, то в остальной Западной Европе (за Одером и Дунаем) до 50 °С, в Финляндии, Прибалтике, Польше, Словакии и европейских странах СНГ до 60 °С. А в России до Урала свыше 70 °С, в Сибири от 80 до 90 °С, в Верхоянске более 100 °С.
