исчезновения целиком и полностью лежит на вашей совести. Это результат беспечности ваших подчиненных. Объясните это всем своим людям, и не как-нибудь, а обстоятельно, и к тому же немедленно, не дожидаясь приказа на наступление.
Когда лейтенант Анерт вернулся в расположение взвода, солдаты занимались маскировкой окопа, а все их оружие лежало на месте. Усевшись прямо на землю, офицер закрыл глаза и подставил лицо мелкому дождичку, который снова начал моросить. Потом, приведя себя в порядок, он отправился на поиски полковника Шанца, но так нигде и не нашел его. Наконец от Литоша он узнал, что полковник спит в бронетранспортере, предварительно предупредив водителя о том, чтобы его не будили. И лейтенант Анерт поблагодарил в душе провидение, что оно послало Шанца именно в их роту.
Выбрившись до синевы и аккуратно одевшись, лейтенант не спеша спустился по склону холма к месту, где располагалась полевая кухня. Из-под маскировочной сетки, которой она была накрыта, к небу поднимались дым и клубы пара. Повар что-то ворочал в котле половником на длинной ручке, а ротный гауптфельдфебель Килиан, сидя на деревянном ящике, резал большим ножом хлеб на порции. Всякий раз, когда лейтенант оказывался один на один с этим человеком, которого майор Пульмейер вот уже восемь лет держал на должности старшины роты, он чувствовал себя несколько смущенно, так как гауптфельдфебель был умудренным жизненным опытом человеком, а лейтенант — молодым и неопытным.
— Ну, лейтенант, что вас мучает? Голод? — спросил Ки-лиан, который считал себя ответственным за питание и обеспечение не только солдат, но и офицеров.
— Чашечку крепкого кофе я бы с удовольствием выпил, ну а в остальном — все что положено.
— Завтрак, лейтенант, вы получите через сорок минут, — сказал гауптфельдфебель, не отрываясь от работы.
— Кофе нужен не мне, а полковнику Шанцу.
При этих словах Килиана словно пружиной подбросило. Вскочив со своего места, он побежал готовить завтрак для полковника.
Спустя несколько минут Анерт уже поднимался по склону холма, неся в руках термос с кофе и пакет с бутербродами, на которые гауптфельдфебель не пожалел колбасы. Однако когда лейтенант заглянул в бронетранспортер, полковника Шанца там не было. Находившийся в машине Литош объяснил, что полковник направился на позицию к солдатам.
Смерив водителя пристальным взглядом, лейтенант попросил:
— Расскажи-ка мне поподробнее, как и где вы разыскали автоматы?
— Вам об этом, товарищ лейтенант, лучше расспросить ефрейтора Айснера, он вместе с полковником заходил в офицерскую палатку, — объяснил водитель, с трудом сдерживая зевоту.
Анерт пошел дальше. Сейчас уже было не столь важно, кто расскажет ему о поисках автоматов. Главное заключалось в том, что автоматы находились у солдат. Но все-таки один вопрос не давал лейтенанту покоя: почему полковник Шанц уже дважды за двадцать четыре часа оказывал ему помощь? Да еще какую! Сначала он привел во взвод провинившегося рядового Фихтнера, а потом разыскал и привез пропавшие автоматы. Зачем он это делал?
Осмотревшись, лейтенант заметил неподалеку от пулеметного гнезда полковника Шанца. Он сидел на пеньке, а напротив него расположился Фихтнер. Это вовсе не обрадовало командира, так как он считал, что неудобно отдавать Шанцу завтрак в присутствии рядового. Однако поворачивать обратно было поздно, Фихтнер его уже заметил, хотя расстояние, их разделявшее, было довольно большим. Заметил лейтенанта и полковник. Анерт направился к ним и еще за несколько шагов услышал, что они разговаривала о погоде.
— Скоро опять будет дождь, — уверенно заявил Фихтнер, скользнув взглядом по небу. — Вчера в селении я видел кошку, да не одну. Она спала, опустив голову и накрыв ее лапами.
— Старый сельский календарь, верно? — улыбнулся Шанц.
Фихтнер кивнул.
Фуражка полковника лежала на земле. Около нее лейтенант положил бутерброды. Но Шанц смотрел на термос с кофе.
— Лейтенант, а вы не поделитесь со мной своей порцией кофе? — спросил он.
— Это все для вас, товарищ полковник. Я только что побывал на кухне, вот и подумал, не позавтракать ли вам у нас… пока не началось…
Бросив внимательный взгляд на лейтенанта, Шанц потянулся за чашкой.
Рядовой Фихтнер спустился в окоп и пошел по нему в сторону позиции взвода. Пока полковник наливал себе кофе из термоса, Анерт смотрел вслед удалявшемуся солдату, для которого окоп был недостаточно глубок.
Ночью, когда солдаты занимались маскировкой позиций, Фихтпер оказался очень полезным человеком для взвода. Двое солдат из отделения, в котором числился и Фихтнер, притащили с тыльного склона холма две огромные охапки веток и несколько кустов, которые и начали втыкать в песок перед окопом. За этим занятием и застал их Фихтнер.
— Вы что, тронулись, что ли?! — удивился он. — А ну-ка уходите отсюда!
Солдаты посмеялись над Ульрихом и как ни в чем не бывало продолжали заниматься своим делом, решив, вероятно, что лучшей маскировки не придумаешь.
— Что тебе не нравится? — спросил один из них. — Видишь, как красиво получается?
— Завтра утром ваши ветки завянут и будут бросаться в глаза, демаскируя вас, да и где вы видели на этом склоне такой кустарник?
— А кто это знает?
— Я знаю, — не отступался Фихтнер.
— Не забывай, что ты единственный пастух на всю нашу дивизию! — Солдаты, довольные шуткой, рассмеялись, продолжая втыкать ветки в песок.
Но Фихтнер не отставал:
— Вот увидите, завтра утром нам придется заново маскировать позиции!
Лейтенант Анерт впервые видел Фихтнера таким. Чувствовалось, что дело, которое касалось не его одного, а целого взвода, волнует рядового.
— Послушайте, он правильно говорит! — воскликнул ефрейтор Айсыер и добавил: — Надо сделать так, как он советует.
Все работы по маскировке позиций были возложены на рядового Фихтнера. Ульрих отнесся к поручению с чувством высокой ответственности. Он носился взад и вперед по позиции, присматриваясь ко всему, что подлежало маскировке, посылал солдат с плащ-палатками на тыльный склон холма за дерном, но заставлял срезать его не у подножия, а на верхнем склоне, где дерн выглядел так же, как и на том месте, где они окопались. Иногда он заставлял солдат работать не только лопатой, но и руками.
Лейтенант внимательно осмотрел местность перед позицией взвода и быстро убедился в правоте Фихтнера: ни один куст там действительно не рос. Вскоре примеру взвода Анерта последовали и другие подразделения роты.
Держа чашку с кофе двумя руками и глядя на Фихтнера, полковник Шанц задумчиво произнес:
— У вас хорошие солдаты во взводе, лейтенант, как я посмотрю.
— В этом моей заслуги нет, — честно признался офицер и подумал, что с этим человеком ему следует быть откровенным.
Оба помолчали. Смешно выпячивая губы, Шанц неторопливо пил горячий кофе. Он, вероятно, сосредоточенно думал о чем-то своем, но Анерт все-таки решился помешать ему. Однако Шанц сам нарушил затянувшуюся паузу. Поставив пустую чашку, он взял в руку бутерброд и предложил:
— Пойдемте-ка лучше в более укромное место, а то стало довольно светло и «противник» может нас заметить.
Они отошли метров на десять и расположились в небольшом овражке.
— Наблюдателя, которого вы сегодня ночью выставляли на позицию и который оставил ее на несколько минут, вам необходимо наказать своей властью, — не столько приказал, сколько посоветовал Шанц лейтенанту. — От позиции, тем более от той, на бруствере которой лежит оружие, наблюдатель ли, часовой ли, как бы вы его ни назвали, не имеет права отлучаться ни на секунду, даже если ему очень приспичит.
