можешь ее простить?
– Простила, и все, – упрямо повторила та.
– Я не понимаю!
Вера посмотрела на Юлю глазами больной собаки…
– Не хотела рассказывать, но придется, иначе ты действительно ничего не уяснишь. Помнишь, ты была у меня в гостях и я говорила, что Люда только кажется такой самоуверенной и гордой, а на самом деле все совсем иначе?
– Помню.
– На самом деле Людмила – очень несчастный и одинокий человек… внутренне одинокий. Ясно?
– Не совсем, – откровенно призналась та. – Ты говорила о тайне… которую не можешь мне открыть. В этом дело?
– Однажды Люда приехала домой на каникулы. Матери не было дома, только отчим – новый молодой муж. Он ее изнасиловал и пригрозил, что убьет, если она проболтается. А Люда пожаловалась матери. Знаешь, что та сделала?
– Что?!
– Выгнала дочь, заявила, что Люда – лгунья, маленькая потаскушка, и чтобы она больше не смела приезжать из интерната. А ведь Людмиле едва тринадцать лет исполнилось. Можешь вообразить, какую травму пережил ребенок в тот момент?
– С ума сойти! – ахнула Юля, с ужасом глядя на Веру.
– Платить за обучение мать продолжала, но этим все и ограничивалось. Являться домой Люде не позволяла, подарки не присылала, с праздниками и днем рождения не поздравляла. Люда и решила, что всего добьется в жизни сама, чего бы ей это ни стоило, пусть даже придется пройти по трупам.
– Поэтому ты ее и прощаешь?
– Я могу ее понять… деньги затмили ее разум… да, я ее прощаю. В интернате я была ее единственной и самой близкой подругой, она делилась со мной всем самым сокровенным. Я просто не могу ее не простить.
– Дело твое, но все же подумай.
– Я уже подумала.
– Зачем же мне рассказала?
– Хотела выговориться, чтобы все встало на свои места. Ты ведь обещала, что этот разговор навсегда между нами?
– Кроме моих близких друзей, никто об этом не узнает, – пообещала Юля. – В милицию я не собираюсь. А что касается Киселева и Соломатина… им рассказать придется, но лишь для того, чтобы они оставили в покое тебя. И знаешь… мне кажется, Киселев – не такой благородный, как ты. Людмила свое получит, – заметила она.
– Не думаю… у нее же есть на него компромат. В милицию он тоже не пойдет, а остальное меня мало волнует, Людмилу он вряд ли найдет.
– Поживем – увидим, – проговорила Юля, оставаясь при своем, сугубо личном мнении.
– Юля, прости, я ужасно устала, хочу спать, – Вера потерла глаза. – Я почти всю ночь глаз не сомкнула…
– Уже ухожу, отдыхай, – спохватилась та. – Я обнаглела с этими разговорами…
– Я сама этого хотела, не переживай. Спасибо за то, что выслушала.
– Пока, Вера, поправляйся. Если что, ты мой номер знаешь, – и Юля тихо вышла из палаты.
Эпилог
– Девушка, будьте добры, покажите эту бутылочку ликера, – попросил молодой человек у продавщицы.
– Ничего, что и я тут стою? – возмущенно спросила Юля. – Я тоже покупатель, между прочим!
– Прошу прощения, не заметил, – пробормотал парень. – Девушка…
– Девушка, дайте мне, пожалуйста, коробку конфет, самую большую, – резко перебила его Юля, наступила парню на ногу каблучком и нажала покрепче.
– Ой, блин! – сморщился тот от боли. – Ты с ума сошла?!
– Прошу прощения, не заметила, – лучезарно улыбнулась Юлька.
– Ну и нахалка, – изумился молодой человек. – Где тебя воспитывали?
– Мои университеты – это сама жизнь, и учителей хватает с избытком! На улице, в метро… или в магазине!
Юлька расплатилась, презрительно взглянула на парня и пошла к выходу с гордо поднятой головой.
– Бестия! – хмыкнул тот, глядя ей вслед.
Юлька села в машину и поехала на дачу Маркова, где недавно прятались братья Чугункины.
– Привет, – закричала она с порога. – Все в сборе? Данила, у тебя когда-нибудь рот закрывается? Ты жуешь круглосуточно!
