Юля пристально посмотрела на Алису. Заметила, каким тоскливым взглядом та провожает уходящего Маркова, и ее озарила внезапная догадка.
– Эй, подруга, ты по-прежнему в него влюблена? – спросила она у девушки.
– С чего ты взяла? – вспыхнула Алиса и поспешно отвела глаза. – Мы не виделись четыре года, три месяца и одиннадцать дней. Я его уже давно забыла.
– Так крепко забыла, что даже дни считаешь, – хмыкнула Юля. – Все с тобой ясно. Нет, Алиса, не думай, смеяться над этим я не собираюсь, ты достаточно взрослая девочка, чтобы знать, что делаешь, просто…
– Что просто?
– Если ты его до сих пор не можешь забыть, зачем тогда хотела, чтобы Чугункины его нашли и… ну, ты понимаешь, что я имею в виду – ипотека и все такое прочее…
– Я от своего намерения и не отказываюсь, – пожала та плечами. – И мои чувства здесь совсем ни при чем. Любовь зла, полюбишь и козла, который все равно должен ответить за свои деяния.
– Слушай, хочешь, скажу тебе откровенно? – спросила Юля, задорно сверкнув глазами.
– Конечно.
– Мне Марков очень понравился, он совсем не похож на преступника, а уж на убийцу – тем более.
– Внешность обманчива, – пожала плечами Алиса. – А такая, как у Маркова, обманчива втройне. В этом факте мне самой лично пришлось однажды убедиться. Насчет убийства спорить не берусь, это слишком серьезное обвинение, а что касается остального… здесь вопрос остается открытым.
– Я же не заявила, что уверена в его невиновности, – объяснила Юля. – Я сказала, что он не похож на преступника. Хочешь, я у него спрошу про «Стройметр»? – вдруг предложила она.
– Нет-нет, ни в коем случае не делай этого, – поспешно запретила Алиса. – Я не хочу его спугнуть. Наша с тобой задача – помочь ему выкрутиться из истории с убийством, чтобы потом он ответил за ипотеку по полной программе.
– Ну, ты даешь, подруга, – восхитилась Юлька. – Вытащить из омута, чтобы потом в дерьме утопить?
– Именно.
– Нет, чувствую я, что дело здесь не только в «Стройметре», – прищурилась Юля. – Что-то еще ты имеешь против Маркова, признайся?
– Вполне достаточно и этого, – хмуро буркнула Алиса. – И очень тебя прошу: не лезь ко мне в душу – не люблю! Если захочу, сама все расскажу, а если не захочу, попытки бесполезны.
– А он ничего, симпатичный, я тебя прекрасно понимаю, – улыбнулась Юля, сделав вид, что не слышала последних слов Алисы. – И при деньгах к тому же.
– При чем тут его деньги? Когда мы с ним встречались, он не был таким крутым, видно, потом наворовал… на ипотеках, – раздраженно ответила та. – И я буду не я, если не выведу его на чистую воду. В том, что он невиновен в убийстве, я почему-то уверена, а вот все остальное… посмотрим.
– Ну, вот и я, – услышали девушки голос Владимира и резко прервали разговор.
Они невольно залюбовались совершенно изменившимся молодым мужчиной, который стоял сейчас перед ними. Домашний халат сменили фирменные джинсы в облипочку и голубая рубашка из тонкого батиста, а вместо тапочек на его ногах были легкие туфли. Владимир был тщательно причесан, выбрит и благоухал тонким мужским порфюмом.
– А что же вы сидите просто так? Почему кофе не наливаете? Почему до сих пор на столе ничего нет? – удивленно спросил он.
– Ты хозяин, тебе и карты в руки, – сдержанно ответила Алиса, отводя глаза. – Не привыкли мы в чужих кухнях хозяйничать.
– Мне помнится, когда-то ты очень даже любила хозяйничать на чужой кухне, – улыбнулся Марков. – Помнишь, когда моя мать с сестрой уехали отдыхать, ты у меня целых две недели жила в старой квартире?
– Сейчас неподходящее время, чтобы пускаться в воспоминания, – хмуро ответила Алиса. – Я с удовольствием выпью чашку кофе, если ты мне нальешь, – тут же переменила она тему.
– И я не откажусь, – лучезарно улыбнулась Юля. – Ты еще что-то про холодильник, кажется, говорил?
– Юля! – прошипела Алиса, с упреком глядя на нее.
– Что Юля? Я уже двадцать… впрочем, совсем неважно, сколько, – резко прервалась она. – Я уже много лет Юля. Что ты на меня уставилась, как на врага народа, партии и правительства? Владимир сам предлагал перекусить. Правда, Володя? – вновь обворожительно улыбнулась она, повернувшись всем корпусом к Маркову.
– Ну, конечно, правда, – подтвердил тот, открывая холодильник. – Сейчас я сделаю бутерброды с колбаской, ветчинкой, карбонадом и рыбкой. Еще гусиная печень имеется, баночка икорочки, оливки… Кто- нибудь будет оливки? Я, например, очень их уважаю.
– Оливки все мужики уважают, говорят, что этот продукт потенцию повышает, – усмехнулась Юля. – Что я такого сказала-то? – подпрыгнула она на стуле, получив от Алисы резкий тычок под ребра. – Что естественно, то не безобразно.
– Прикуси язычок. Иначе смотри у меня.
– Что, совсем молчать? Я так не умею, – проворчала Юлька, разворачивая конфету и засовывая ее в рот. – Мовчание нихахим обгажом не вхохих в мои пхивычки.
