Гроза скоро пройдет, такие бури долгими не бывают.
– Нет-нет, нужно обязательно спрятаться, – не унималась Фатинья. – У нас в поселке однажды такая же гроза была, так двоих убило! Я не хочу, чтобы меня молнией шарахнуло, – нервно тараторила великанша, затравленно глядя на окна, за которыми то и дело сверкали яростные всполохи молний.
– Да тебя даже атомной бомбой не убьешь, – еле слышно хихикнул Валя. – Эквивалента убойной силы не хватит!
– И все же не стоит так волноваться, на крыше имеется громоотвод, да и гроза очень скоро закончится, – повторила Олеся.
– А кроме громоотвода этот дом оберегает кое-что еще, – сообщил Виктор Воронин, неожиданно появившись в дверях.
– В нашем полку прибыло, – радостно воскликнул Валя. – Как это тебя угораздило проснуться, Воронин, тебя же из пушки не разбудишь, не то что каким-то несчастненьким громом?!
– Да вот взял и проснулся, – развел руками тот.
– А о чем вы говорили? – полюбопытствовала Фата. – Что еще защищает этот дом?
– Если вы внимательный человек, то наверняка заметили, что на всех окнах имеются резные ставни, и украшены они некими символами, которые называются – Грозовик. В древности считалось, что при помощи этой огненной символики становится возможным управление Природными Стихиями Погоды. А также Грозовик использовался как оберег, защищающий от непогоды жилища и храмы, – обстоятельно, подробно объяснил Виктор.
– Ну вот видите, Фата, как все легко и просто? – улыбнулась Олеся. – Виктор – ученый-историк, он изучает все, связанное с этим домом со дня его основания, поэтому его словам можно полностью доверять. Дом под надежной защитой, и вам нечего бояться.
– Ой, не знаю, это вам легко или просто, а у меня сердце до сих пор, как заячий хвост, дрожит, – вздохнула та.
– Идите в кухню, выпейте чаю, и вам сразу станет легче. Идите, идите, все будет хорошо.
– А я бы сейчас от рюмочки коньячку не отказался, – подал голос Айболит. – Найдется у вас для старика три капли коньяку?
– Конечно, найдется, Илья Дмитриевич, – с улыбкой ответила Олеся.
– Вот и я, вот и мне, – закивала Фата головой. – Я бы тоже не отказалась… от стаканчика чего-нибудь такого… желательно покрепче. Ужас, как я перенервничала, а коньячок – это первое дело при стрессах.
– Ну, тогда идемте в столовую, – предложила Олеся. – Там у нас и коньячок найдется, и вино, и даже, кажется, бутылка водки. Все это изобилие спиртного после поминок осталось, когда Тимофея хоронили.
– С удовольствием последую за вами, Олеся! – откликнулся доктор, потирая руки.
– Я тоже, пожалуй, к вам присоединюсь, – сказал Виктор.
– И я выпью, но только кофе, – с сожалением вздохнул Сергей. – С удовольствием пропустил бы рюмку водки, но мне утром предстоит неблизкий путь, а я предпочитаю садиться за руль совершенно трезвым.
– А я с вами просто так посижу, уснуть все равно не сумею, – сказал Валя.
– Вы все уходите, а как же мой брат? – заволновался Максим.
– Ваш брат крепко спит, и, по-моему, до утра он просыпаться не собирается, – ответил ему Илья Дмитриевич. – И раз уж так случилось, что природа тоже взбунтовалась против нас, остается лишь одно – подчиниться ее воле. Думаю, стоит дождаться утра, чтобы дорогу было хорошо видно, да и дождь к тому времени, надеюсь, закончится.
– Вы считаете, что до утра с Дэном ничего не случится? А если дождь и утром не прекратится?
– Может, вы сочтете меня старым дураком, но… Мне кажется, что пока Олеся Викторовна будет рядом с ним, вам не следует волноваться.
23
Все собрались в столовой и расселись за большим столом. Олеся достала из шкафа рюмки, спиртное и конфеты.
– Закуски, к сожалению, у нас никакой не осталось, кроме конфет, – улыбнулась она, бросив смеющийся взгляд на Фату. – А местный магазин по ночам не работает.
– Можно подумать, что если бы он работал, ты бы туда побежала! Да в такую непогоду хороший хозяин даже собаку не выгонит из дому, – фыркнул Валя.
– Ничего страшного, конфет вполне достаточно, – отозвался Илья Дмитриевич, разливая коньяк по рюмкам. – Они и к чаю хороши, и к спиртному подойдут как нельзя лучше. Не волнуйтесь, Олеся, все нормально. Мы же тут собрались не для того, чтобы есть, а всего лишь желая чуть-чуть выпить и расслабиться.
Фата, ни с кем не чокаясь, опрокинула предложенную ей рюмку коньяку и провозгласила:
– После первой и второй перерывчик небольшой! Наливайте, доктор, еще! Чтобы снять стресс, одной рюмки маловато будет. Так я сегодня переволновалась, так переволновалась, вспомнить страшно… О-ох, хорошо пошла! – с удовольствием причмокнула она губами, опорожнив вторую рюмку. – Я ведь сюда по важному делу приехала, а у вас-то очень страшные дела тут творятся. Не думала-не гадала, что попаду в такую жуткую переделку!
– Она, оказывается, не только обжора, но еще и алкоголичка, – тихо проворчал Валя. – Лесь, чайник скоро вскипит?
– Да-да, наверное, он уже вскипел, сейчас принесу, – Олеся поднялась со стула и пошла в кухню.
– Сначала они довели меня до икоты спиритизмом своим. У них тут духи запросто по всему дому разгуливают, представляете?! – изливала Фата душу доктору. – Потом среди ночи их черный котище меня до смерти перепугал. Ведь я же подумала, что это был домовой! А если бы у меня сердце разорвалось? А если бы инфаркт, что тогда? Не успела я успокоиться – гроза началась, да такая, что я чуть не померла от страха, – продолжала жаловаться великанша, не забывая вливать в себя коньяк. – Ты уже сосчитал, сколько я стрессов за одни сутки получила? Нет? Вот и я не могу сосчитать, для этого пальцев на руках и ногах не хватит… Чего сидим? Наливай, не стесняйся! А у меня ведь, мил человек, и так нервы на последнем пределе… да ты наливай, наливай! Я не хочу быть черной вдовой. Не хочу еще одного мужа похоронить! Будем здоровы, доктор. Это ничего, что я вот так по-свойски, на «ты», к тебе обращаюсь? – спросила она и, не дожидаясь ответа, понеслась дальше: – Ты тоже не тушуйся, мы люди простые, в академиях не учились, так что смело можешь меня Фатой звать. Вот ты человек ученый, доктором служишь, значит, можешь мне ответить… Можешь или нет?
– Смотря что вас интересует? – врач пожал плечами, осторожно отодвигая свой стул от стула великанши.
– Очень простой вопрос! Если человек живет в постоянном стрессе, так ведь и до психушки недалеко, верно?
– Стресс – это плохо, конечно, – уклончиво ответил Илья Дмитриевич, вновь пожимая плечами. – Но я думаю, что вам не стоит волноваться, мне кажется, у вас отменное здоровье. Я не прав?
– Не прав!
– И чем же вы больны?
– Когда мерещится незнамо что, это какая болезнь? Как она называется?
– А что вам мерещится?
– Ну вот сегодня, например… налей-ка мне еще рюмашечку… Да ты не жадничай, не жадничай, полнее наливай! О-ох, хорошо пошла! Да, так о чем я? А! Легла я спать, только свет выключила, гляжу, а в окне что-то странное мелькнуло. Встаю, подхожу, выглядываю и вижу… ни за что не поверишь! – пьяно хихикнула Фата. – А ты никому не расскажешь?
– Нет, не расскажу, – улыбнулся Илья Дмитриевич.
– Я настоящее привидение увидала, вот те крест!
– Да ну? Не может такого быть, – изобразил удивление доктор. – И что за привидение? Чей это был призрак?
– Это был мой покойный муж, второй по счету! – зашептала Фата на ухо врачу, с грохотом придвигая свой стул поближе к нему. – Я его сразу узнала! Лица, конечно, не разглядеть было в темноте, но я все равно поняла – это он. А как же? Два года прожили бок о бок, как же не узнать? Не-е-ет, мил дружок, меня
