Не родись пугливой

– Знаю, знаю, что вы с ним в ссоре, но сейчас, я думаю, не время сводить счеты, – строго проговорила женщина. – Там семилетний ребенок один.

– А вы не можете? – с надеждой спросила девушка.

– Нет, не могу. Или вы забыли, что у меня семья? У меня муж, между прочим, некормленый, и два сына-подростка. Что я им должна сказать? Варите себе пельмени, ешьте бутерброды, а завтра щеголяйте в неглаженых рубашках? – с раздражением поинтересовалась она. – Кира, вы же совершенно одна, сами мне говорили. Так какая вам разница, где ночевать? Короче, поедете к ребенку, – решительно велела она и тут же проговорила в трубку: – Не волнуйтесь, Анна Павловна, к девяти приедет наша сотрудница. Вы ей покажете, что там к чему, и в десять сможете уехать к своей больной маме.

– Ой, спасибо вам большое, я уже так разволновалась, – благодарно произнесла та. – Тогда я буду ждать вашу сотрудницу, до свидания.

– Всего доброго, – коротко бросила Надежда Николаевна и положила трубку. Она повернулась к Кире и улыбнулась: – Не волнуйся, девочка, ты справишься.

– Я никогда не имела дела с маленькими детьми, – проворчала та.

– Он уже не маленький, ему семь лет, – снова улыбнулась женщина. – Памперсы менять не нужно, с ложки кормить тоже. Думаю, что в десять он уже будет спать, а завтра с утра снова придет Анна Павловна. Да и я за завтрашний день постараюсь разыскать Наталью Андреевну, пусть пока на время возьмет ребенка к себе.

– А как к этому отнесется Илья Борисович? – с опаской спросила Кира. – Вы же сами говорили, что при разводе он забрал мальчика, значит, не хотел, чтобы его воспитывала эта женщина?

– Ну, ситуация неординарная, думаю, что против он не будет, – пожала Надежда Николаевна плечами. – А там кто его знает? Я буду делать, что должна. Мать есть мать, какой бы она ни была, и, пока отец будет залечивать свои раны, лучше, чем с родной мамой, ребенку нигде не будет. Господи, если Илья Борисович попал в больницу с огнестрельным ранением, это значит, что на него покушались? – сообразила вдруг она.

– А до вас только дошло? – хмуро спросила Кира, мучительно переваривая ситуацию, в которой ей придется стать няней семилетнему ребенку.

– Я так разволновалась, что сразу и не сообразила, – откровенно призналась женщина. – А может, это и не покушение? Может, какой-нибудь несчастный случай? – предположила она.

– Ага, шальная пуля, например, – с сарказмом подсказала девушка. – Ой, а ведь об этом можно узнать у Володи, водителя шефа, – встрепенулась она. – У вас есть его телефон?

– Да, есть.

– Так позвоните, и сразу же все узнаем.

Надежда Николаевна набрала номер водителя и через некоторое время разочарованно произнесла:

– Вне зоны.

– А домашний есть?

– Где-то был, нужно посмотреть в записной книжке.

Она достала из ящика стола большую записную книжку и, разыскав домашний номер телефона Владимира, позвонила.

– Добрый вечер, – приветливо проговорила она в трубку. – Я могу поговорить с Владимиром? Я секретарша президента компании, где он работает, мне бы хотелось у него кое-что узнать. – Женщина послушала, что ей ответили, пробормотала: – Простите, я ничего не знала, – и тихо опустила трубку на базу. – Владимир сегодня погиб, когда обстреляли машину Ильи Борисовича, – обреченно прошептала она, с ужасом глядя на Киру.

– Господи! – ахнула та и зажала рот обеими руками.

Глава 10

Кира подъехала на такси к огромному особняку на Рублевке и, расплатившись, вышла из машины. Она нерешительно подошла к воротам и, разыскав у двери кнопку, позвонила. Девушка сразу же услышала грозный лай собаки и зажмурила от страха глаза.

– О господи, здесь еще и собака, – охнула она. – Этого мне только не хватало, я их с детства до смерти боюсь!

Буквально через три минуты дверь открылась, и Кира увидела женщину лет сорока пяти с приветливой улыбкой на губах.

– Вы, наверное, Кира? – спросила она. – Мне Надежда Николаевна позвонила, сказала, что вы уже выехали. А я – Анна Павловна, проходите, пожалуйста, – пригласила она и пошире распахнула дверь.

Кира нерешительно шагнула во двор и с опаской стала оглядываться по сторонам.

– Я слышала лай собаки, где она? – спросила девушка. – Я, видите ли, с детства их боюсь, после того как меня покусал один злобный бультерьер.

– Вы про Шаха спрашиваете? – улыбнулась гувернантка.

– Не знаю, кто такой Шаха, я про собаку спрашиваю, – крутя во все стороны головой, ответила Кира.

– Его не Шаха, а Шах зовут, – продолжала улыбаться женщина. – Вы его не бойтесь, он очень послушный пес. Если к нему и к членам семьи не проявлять агрессии, он тоже будет спокойным.

Кира в это время посмотрела в сторону дома и обомлела от ужаса. На верхней ступеньке лестницы стоял доберман и настороженно смотрел на гостью.

– Я туда не пойду, – взвыла девушка и уже развернулась на сто восемьдесят градусов, чтобы дать деру,