все еще не понимала, что происходит. – Только зачем же «Скорую помощь» вызывать? Ты вроде бы решила перед моей маман спектакль сыграть? – неуверенно говорила она, таращась на Киру.
– Ка…тя, – одними губами произнесла девушка, и только тут Катя наконец поняла, что с подругой и в самом деле что-то неладно. Она резко слетела со стула.
– Кира, Кир, ты что? – испуганно всхлипнула она. – Ты прекрати меня так пугать! Что с тобой? Ой, мамочки, тебе и правда плохо! – вскрикнула она, услышав, что Кира издает надрывные звуки, а следом ее начало рвать. – О господи, делать-то что? – закричала Катя и, вскочив на ноги, заметалась по кухне. – «Скорую», быстрее «Скорую»! – продолжала надрываться она, как будто ее кто-то мог слышать. – Что это со мной? Вот идиотка, ведь это я должна «Скорую» вызвать, – наконец сообразила она и ринулась к телефону. Дрожащими руками девушка набрала 03, то и дело бросая испуганные взгляды на подругу. Киру в это время выворачивало буквально наизнанку. Катя видела, что девушку рвет чем-то зеленым, и она тут же сообразила, что это отравление. Она выросла в семье врачей, поэтому очень многое о симптомах различных заболеваний у нее невольно отложилось в памяти. В это время ее соединили со службой «Скорой помощи», и девушка истерично закричала: – Сильное отравление, приезжайте скорее, человек умирает!
Она продиктовала адрес, сообщила о том, что сейчас происходит с подругой, и, попутно получив некоторые рекомендации, тут же бросилась их исполнять. Она схватила огромный бокал, наполнила его водой, всыпала туда столовую ложку питьевой соды и плюхнулась на колени перед Кирой.
– Кирюша, миленькая моя, ты должна это выпить, немедленно, а потом еще, как можно больше, – умирая от страха за подругу, взмолилась она. Кира посмотрела на нее помутневшими глазами, пытаясь что- то сказать, но у нее ничего не получалось. Катя пихала той бокал в рот, чтобы она выпила. – Это нужно сделать, Кирюша, пока приедет «Скорая помощь». Пожалуйста, очень тебя прошу, пей! – всхлипывала она.
Кира открыла рот, попробовала сделать хоть глоток, но не смогла. Ее голова упала на колени подруги, и Кира лишь протяжно застонала. Катя сжала зубы, встала с пола и бегом полетела в ванную комнату. Там она нашла кружку Эсмарха, вылила содержимое бокала туда, добавила еще воды, соды и вновь вернулась на кухню. Долго размышлять у нее не было времени, поэтому девушка, схватила голову подруги, зажала рукой ее шею и, разжав Кире рот, сунула туда шланг. Кира начала давиться, но Катя продолжала делать свое дело, намертво зажав ее голову. Она вытянула руку вверх, насколько это было возможно, и держала ее так до тех пор, пока содовый раствор вливался в желудок Киры. Сдернув с себя махровый халат, Катя бросила его прямо на пол, Кире под голову, и только после этого выдернула шланг из ее рта. Следом за шлангом хлынул фонтан воды, и Кира едва не захлебнулась. Зато спустя пять минут она уже почти осмысленным взглядом посмотрела на Катю и еле слышно прошептала:
– Что это со мной, Катюша?
– Ты чем-то отравилась, – ответила та. – Как ты? Тебе сейчас полегче? Я в тебя три литра содового раствора влила.
– Вроде легче, не пойму пока, – ответила Кира. – Но желудок… по-прежнему очень больно.
– Ты полежи, я сейчас, – сказала Катя и понеслась в гостиную к секретеру, где держала аптечку. Она вспомнила, что там должно лежать лекарство, которое месяц назад принесла ее мать. Отдавая тогда упаковку препарата дочери, Марина Витальевна объяснила:
– Этот препарат универсален. Помогает практически при любых желудочных инфекциях, любых отравлениях, хоть пищевых, хоть токсичных, его в нашей лаборатории разработали. Правда, испытание пока только на животных проводили, но я уверена, что людям он будет помогать еще эффективнее.
Катя схватила упаковку и ринулась обратно к подруге.
– Вот, выпей это лекарство, – велела она. – Мама говорила, что оно сразу помогает при отравлении.
Кира проглотила то, что ей дала Катя, и простонала:
– Интересно, чем же я так могла отравиться? Вроде ничего такого не ела вчера, а сегодня вообще не завтракала, времени не было. Дома, правда, молоко пила, но всего три глотка.
– Может, молоко не свежее было? – предположила Катя.
– Кто его знает? – пожала плечами Кира. – Мне действительно показалось, что вкус странный. Только не думаю, что от трех глотков может быть так плохо, – снова сморщилась она. – Слушай, а мне и правда легче становится, – отметила девушка, прислушиваясь к своим ощущениям. – Помоги-ка мне подняться, – попросила она подругу. Та с готовностью выполнила просьбу и посадила Киру на стул. Девушка окинула взглядом пол, где она только что корчилась от боли, и сморщила носик. – Я сейчас немного посижу и все уберу, – глядя на мокрый халат, проговорила она. – Ты пока окно открой, а то дышать нечем.
– Я сама все уберу, не дергайся, – ответила Катя, сгребла халат в кучу и понесла его в ванную комнату, где стояла стиральная машинка. Только она вернулась обратно, как зазвонил домофон. Девушка сняла в прихожей трубку и поинтересовалась: – Вам кого?
– Открывайте, «Скорая»! – рявкнули в ответ, да так громко, что Катя чуть не выронила трубку из рук.
– Проходите. Зачем орать-то? – проворчала девушка и нажала кнопку, чтобы дверь подъезда открылась. Глянув на себя, она быстро натянула джинсы и футболку. Через пять минут на пороге материализовались двое парней в застиранных халатах.
– Ты, что ли, с отравлением? – спросил один из них.
– А почему это вы мне тыкаете? – встала в позу Катя. – Что за панибратство с пациентами?
– Извините, мадам, – буркнул второй парень. – Где больной?
– Не больной, а больная, – уточнила девушка. – Она на кухне, идите за мной, – велела она и первой пошла в нужном направлении. Как только медики вошли в помещение, один из них как-то странно повел носом и с удивлением посмотрел на своего напарника.
– Ты чувствуешь? – спросил он у того.
– Да, странный запах, – кивнул он в ответ.
– Извините, Кире было очень плохо, ее рвало, и мы не успели проветрить, – начала оправдываться Екатерина.
