– Ты меня спросила, как в закрытый пакет мог попасть яд. Спросила?
– Ну, спросила.
– Нет ничего проще. Берется шприц, туда набирается отрава, а потом осторожненько, тоненькой иголочкой прокалывается пакет, и впрыскивается эта самая отрава. В результате и пакет остается целым, и яд в молоке. Понятно, бестолочь?
– Понятно, – с ужасом прошептала Кира. – И ты нашла на пакете эту дырочку от тоненькой иголки?!
– Как я могла ее видеть? Это я сама догадалась, потому что иначе яд никак не мог попасть в молоко. Ой, я же тебе совсем забыла сказать, – спохватилась Екатерина. – Пакета в холодильнике не оказалось, а стакан стоял девственно чистеньким. Так что в твоей квартире кто-то очень свободно себя чувствует, дорогая, – запальчиво проговорила она.
– Как это – свободно? – не поняла Кира. – Что ты хочешь этим сказать?
– Только то, что уже сказала, – фыркнула девушка. – Преступник, который хотел тебя отравить, совершенно свободно вошел в твою квартиру. Замок не сломан, я проверяла.
– Но этого не может быть, я никому не давала ключей, кроме тебя!
– Я смотрю, пока тебе промывали желудок, вместе с дерьмом вытекли и твои мозги, – проворчала Екатерина. – Если есть хорошие отмычки, ключи без надобности. Вспомни, например, того вора, который к тебе в квартиру хотел ночью залезть. Ты что, ему заранее ключи выдала? Ой, Кирюша, – вытаращила она глаза. – А ты уверена, что к тебе тогда именно вор лез?
– А кто же еще? – удивленно спросила та.
– Кто же, кто же? – проворчала Екатерина. – Теперь я уж и не знаю кто. Не исключено, что тот самый преступник, который впоследствии молоко отравил, – задумчиво проговорила она.
– Мне плохо, – простонала Кира. – Я больше этого не выдержу!
– Успокойся и не бери в голову, это всего лишь мои домыслы. И потом, не забывай, что это уже в прошлом. Гораздо важнее, что в настоящее время происходит, – одернула подругу Катя. – Давай не будем пока на этом заострять внимания. Лучше слушай, что дальше было. Ну так вот, моя дорогая, прихожу я в твою квартиру за молоком, а в холодильнике тю-тю, пусто. Никакого пакета с молоком нет, – повторила она. – И стаканчик помыт!
– А откуда же тогда ты знаешь, что яд был именно в молоке, если самого молока не было? – нахмурилась Кира. – Или это только предположения?
– Проснись, подруга! – рявкнула Екатерина. – Какие предположения? Ты что, не слышала, что я тебе только что сказала? Лабораторный анализ показал, что тебя отравили баритамбурином, это очень сильный яд!
– Ничего не понимаю, – тряхнула Кира головой. – Как же узнали, что он в молоке был, если молока уже не было? – снова спросила она.
– Обижаешь, начальник, – хмыкнула Екатерина. – Когда я вошла и увидела, что все уже убрано, сразу поняла, что дело пахнет керосином. Осмотрела все как следует, увидела на полу несколько капель молока и быстренько их салфеточкой промокнула. Ты, видно, когда наливала молоко в стакан, случайно пролила немного. Потом эту салфеточку – быстренько к маменьке, она ее – в лабораторию, и все дела. Того, что на ней было, вполне хватило, чтобы сделать анализ и прийти к знаменателю. Ой, ты не представляешь, сколько было охов и ахов! Ты же прекрасно знаешь мою муттер. Сразу валидол, корвалол и вся таблица Менделеева, вместе взятая. «Немедленно в милицию! Это же настоящее покушение!» Я ее еле успокоила, объяснив, что всему свое время и что милиция никуда не денется. Пришлось нагородить ей сто верст до небес, даже сама не помню, что именно. Вроде бы убедить мне ее удалось, но уверена, что это только на время. Кир, а здорово я допетрила с этими каплями, верно? Правда, я молодец? – сама себя похвалила Катя. – Я чувствую, что во мне умер непревзойденный сыщик-криминалист, – закатила она глаза под лоб. – Подумываю всерьез этим делом заняться, все равно дома сижу. Ты как считаешь, получится из меня вторая Агата Кристи? – засмеялась она.
– Агата Кристи – писательница, а не сыщик-криминалист, – улыбнулась Кира.
– Ну, тогда Шерла Холмс. Шерла – это потому, что я женщина, – тут же объяснила она. – У меня такой азарт появился, ты даже не представляешь, – возбужденно говорила Катя. – Уже вторую ночь не сплю, все думаю, с какого боку за это дело взяться?
– Ты о каком деле говоришь? – нахмурилась Кира.
– Как это – о каком? – вытаращила глаза Екатерина. – Ну ты, подруга, даешь, – всплеснула она руками. – На нее покушение совершили, можно сказать, чуть на тот свет не отправили, а она еще спрашивает, о каком деле я говорю! Буду искать, кто тебя отравить хотел. Неужели не понятно?
– Не смей этого делать, – хмуро произнесла Кира.
– Это почему еще?
– Это потому! Ты что, совсем ничего не соображаешь?
– А что, интересно, я должна соображать, кроме того, что мою лучшую подругу кто-то хочет убить? – вполне серьезно спросила Екатерина. – Я как раз очень хорошо все соображаю, а вот ты… До тебя, по- моему, еще до конца не дошло, что происходит! А вот до меня – очень отчетливо. Я, между прочим, уже кое-какие меры предприняла, вот так, – показала она подруге язык.
– Какие еще меры? – простонала Кира. – Катька, очень тебя прошу…
– Замолчи и ничего мне не говори, – резко перебила ее та. – Не ломай мне кайфа, подруга, я все равно сделаю по-своему. А что касается предпринятых мер, ни за что не догадаешься, – хихикнула она. – Я в твоей квартире видеокамеру спрятала. Кассета на двенадцать часов, а потом новую поставлю. Я ее замаскировала в мягкой игрушке, в твоем большом слоне, который на диване сидел. Я его в кресло посадила, оттуда хороший обзор.
– Ты думаешь, что ко мне снова придут? – испуганно спросила девушка.
– Стопудово, – уверенно ответила Екатерина. – Я посмотрела твой комп, туда еще не лазали, а должны были, – со знанием дела проговорила она.
