закинув ногу на ногу, и с удовольствием пил ароматный кофе. Он чуть не подавился, увидев Елизавету в столь экзотическом наряде. Та как ни в чем не бывало подошла к столу и пощупала рукой кофеварку.
– Между прочим, мог бы и меня подождать, – проворчала девушка, – зачем тогда голову морочил, что спать хочешь? Единоличник и врун, – напоследок выдала оценку девушка и пошла в комнату, чтобы одеться. – Сереж, дай какую-нибудь футболку, – почти сразу же услышал мужчина.
– Возьми в комоде, – не поднимаясь с места, прокричал он в ответ и услышал, как загрохотали выдвигаемые ящики.
– Там одни твои трусы и майки, – показываясь в проеме двери и держа в руках мужское нижнее белье, проговорила Лиза и смешно сморщила нос. – У тебя есть машина? – без всяких предисловий спросила она.
– Есть, а что?
– Отвези меня в магазин, я куплю себе что-нибудь попроще, чтобы можно было и дома ходить и не стыдно было бы на улицу выйти. Не валяться же мне на твоем диване в новом костюме? Я его только что купила, после того как из милиции сбежала. Он знаешь сколько стоит?
– Говори размер, я сам куплю.
– Представляю, что мне после этого придется на себя надевать, – прищурилась Лиза, – нет уж, давай вместе поедем.
– А если тебя кто-нибудь увидит? Нет, сиди здесь и никуда не высовывайся, сейчас я что-нибудь для тебя найду. У меня где-то спортивный костюм лежит, он мне давно уже мал, а тебе, думаю, в самый раз будет.
– Ладно, – безнадежно махнув рукой, проговорила девушка. – Спортивный так спортивный, выбирать не приходится, значит, буду ходить в том, что есть. С ума можно сойти, – сморщилась Лиза, – никогда не думала, что попаду в подобную ситуацию! Ни тебе из дома выйти, ни надеть, что хочется, ни делать, что нравится…
– Сама виновата, – припечатал Сергей.
– Что значит – сама виновата? В чем, интересно, я виновата? Что ты говоришь? – возмутилась Елизавета, и щеки ее покрылись красными пятнами. – Ты говори, да не заговаривайся! Это ваши правоохранительные органы обвинили меня бог знает в чем, и я теперь, без вины виноватая, сижу, как заключенная, в твоем доме, не могу даже носа на улицу высунуть, будто и в самом деле преступница. Вот как только все это разрулится надлежащим образом, я обязательно на них в суд подам! Я этого так не оставлю! Я этого Красномордого так покраснеть заставлю, что он всю оставшуюся жизнь меня будет помнить и просыпаться от кошмаров, как я сегодня, – запальчиво жестикулировала Лиза. – Признавайся, говорит, а я оформлю явку с повинной! Сереж, представляешь, что он мне предлагал? Чтобы я сама себе срок нарисовала, карьерист бессовестный! Это, говорит, будет убийство на почве ревности в состоянии аффекта. Я ему покажу аффект, такой аффект, что мало не покажется! У меня на фирме юристы – волки. Такой иск предъявят за моральный ущерб – погоны полетят с треском, что у этого молодого лейтенанта, что у начальства его. Они еще не знают, с кем связались!
– Если считаешь себя такой правой, зачем же тогда сбежала? – усмехнулся Сергей.
– Ты дурак или как? – даже подпрыгнула девушка. – У вас же там одни карьеристы да взяточники сидят. Пока я доказывала бы, что я не козел, то есть не коза отпущения, вшами уже обзавелась бы в камере! Я, видишь ли, хоть и занятой человек, но литературу кое-какую почитываю, новости смотрю, в машине всегда радио слушаю. Что для них какая-то Елизавета Михеева? Их не очень-то ее судьба волнует, лишь бы галочку поставить, что преступление раскрыто. Об этом сейчас на каждом углу говорят, что в нашей милиции сплошной беспредел. Им безвинного человека посадить, что тебе воды попить. Слышал, наверное, про оборотней? Вон какие беззакония творили и никого не боялись. Нет, Сережа, я очень даже правильно поступила, что вовремя сбежала. Здесь я хоть что-то смогу сделать для себя, а в стенах тюремной камеры не очень-то развернешься. Конечно, мои друзья и адвокаты не оставили бы все так, как есть, но пока бы я дождалась справедливости, запросто успела бы состариться. А старость для женщины равносильна смерти, – стрекотала без остановки Елизавета. – Так, хватит демагогию разводить, давай мне твой костюм, и будем решать, с какого конца за это дело браться, – повернулась она к Сергею и посмотрела на него таким взглядом, будто это не она только что тараторила здесь без остановки, а он.
– Я, между прочим, никакую демагогию не разводил, это ты стоишь и трещишь как сорока, – хмыкнул Сергей, – мне и слова не удалось вставить. Ты имеешь непревзойденный талант все перекладывать на чужие плечи.
– А что, скажешь, я не права? Разве я сказала что-нибудь не так, как есть на самом деле? – совершенно не обращая внимания на его сарказм, спросила Лиза.
– Права, права, пошли, дам тебе костюм, – сказал Сергей и встал из-за стола.
– То-то, – довольно улыбнулась Лиза и подняла указательный пальчик. – Вы, мужчины, хоть и говорите, что у баб куриные мозги, но в большинстве случаев все же соглашаетесь с нами. И правильно делаете, иначе уже давно бы вымерли, как мамонты.
Сергей посмотрел на девушку удивленным взглядом, но ничего не сказал, а лишь усмехнулся и подумал:
«Какая самоуверенная штучка! Ну да ладно, я уже понял: с тобой спорить – это равносильно тому, что плевать против ветра, поэтому не буду портить себе настроение. Лучше промолчу, потешу твое самолюбие, поживем-увидим. В чем-то ты, конечно, права, но вот насчет мамонтов, по-моему, перегнула».
Сергей прошел в комнату, Лиза трусила за ним.
– Расскажи мне, как выглядит этот Игорь. Есть ли у него какие-то особые приметы? – спросил он.
– Приметы? – задумалась девушка. – Не знаю. Он молодой, достаточно интересный, высокий, спортивное телосложение, светлые волосы, глаза… слушай, а вот какие у него глаза, я не знаю. Как-то не старалась присматриваться и разглядывать. Да, совсем забыла, у него на руке, между большим и указательным пальцем, татуировка.
– Какая? – насторожился Сергей.
– Никакая, просто три точки треугольником и какие-то буквы.
– А буквы-то, какие?