чтобы я сбавил обороты. Им же неизвестно, что мы с тобой разошлись.
– А я-то здесь при чем? – возмутилась Ника, подпрыгнув на месте. – Пусть они твою машину и минируют на здоровье. И потом, Королев, неужели наш с тобой бизнес настолько крут, что за него даже взрывают? – она специально сделала ударение на словах «наш бизнес».
Николай пропустил эту шпильку мимо ушей и сидел, глубоко задумавшись. Вероника не выдержала и спросила:
– Послушай, а у тебя уже был какой-то конфликт? Ведь, прежде чем взрывать, обычно делают последнее предупреждение. Тебе его делали?
– Вот что, моя милая, собирайся, поехали домой, Наденьке я попробую все объяснить, она поймет, – вдруг выпалил Николай, игнорируя вопрос Вероники.
– Еще чего выдумал, даже не надейся. Я, можно сказать, уже трое суток задыхаюсь от счастья, которое распирает мне грудь. Наконец-то я не обязана ежедневно лицезреть твою самодовольную физиономию. Ты что, Королев, сбрендил? Чтобы я лишила себя такой радости? Да ни за что! И потом, я не одна теперь, у меня дети.
– Какие еще дети? – вытаращился обалдевший Королев.
– Собака и котенок, они теперь моя семья, – на полном серьезе заявила Вероника.
Николай какое-то время с изумлением смотрел на свою бывшую супругу, потом его глаза начали наливаться кровью, и в следующую минуту на нее вылился «Ниагарский водопад» площадной брани. Вероника все это выслушала со спокойной улыбкой и, когда поток иссяк, сказала всего два слова:
– Пошел вон!
Он вскочил как ошпаренный и вылетел за дверь, снося все на своем пути. На террасе загромыхал таз, следом раздался грохот сбитой со стены полки. После пяти секунд гробовой тишины до Никиных ушей донеслось:
– Ой, уй, уй, как же больно!
К этому воплю прибавился Дуськин лай и писк слепого котенка. Болонка, услышав шум, подумала, что ее чаду грозит опасность, и выскочила на террасу. Поняв, что ошиблась, она принялась неистово лаять на старого врага, то бишь Николая. Бедный оглохший мужик скатился с крыльца во двор. Хромая и держась за голову, он доковылял до своей машины и под громкий хохот Вероники и лай Дуськи в мгновение ока скрылся за воротами, посылая в адрес своей экс-супруги «наилучшие пожелания».
Глава 13
Вероника проснулась с дикой головной болью.
– Боже, вроде не пила вчера ни грамма, от чего такая боль?
Она проковыляла на кухню и выпила две таблетки аспирина. Когда через десять минут боль немного утихла, зазвонил телефон. Приятный мужской голос поинтересовался:
– Я могу поговорить с Королевой Вероникой Дмитриевной?
– Можете, – простонала она, – я вас слушаю.
– Вас беспокоят из ФСБ. Вы не могли бы сегодня подъехать для беседы на предмет случившегося с вами происшествия?
– Куда и во сколько нужно приехать? – не задавая лишних вопросов, спросила Вероника.
– Вас будут ждать в четвертом кабинете, ровно в двенадцать ноль-ноль. Пропуск для вас заказан, не забудьте взять с собой паспорт. Записывайте адрес.
– Хорошо. В двенадцать я буду в четвертом кабинете, – ответила Вероника, одновременно записывая их координаты.
Она положила трубку и пошла одеваться. Завтракать расхотелось, поэтому она решила, что обойдется чашкой кофе. Когда Ника вывела машину из гаража, Дуська сидела на крыльце и наблюдала за своей хозяйкой. Было видно, что сегодня она даже не помышляет о прогулке в автомобиле.
– Ну что, остаешься дома? – улыбнулась Вероника. – Не хочешь оставлять своего горластого найденыша одного?
Вероника прошла к дому соседа. Он заметил ее в окно и вышел на крыльцо.
– Здравствуйте, Семен Степанович, я хочу вам ключи от дачи оставить. Там у меня новые жильцы, нужно будет их покормить и выпустить погулять.
– Что за жильцы? – удивился старик.
– Да вот, приобрела собаку, а она вчера мне котенка слепого притащила. Представляете, теперь его своим молоком кормит. У нее недавно щенок был, он подрос, и его забрали. Так вот она решила, что этот котенок ее детеныш.
– Что ж здесь удивительного? Такое частенько случается, я недавно кино видел, так там обезьяна человека выкормила. Животные поумнее людей будут, они никогда свое дитя не бросят, не то что нынешние мамаши.
– Так я оставлю вам ключи, Семен Степанович?
– Конечно, оставляй. И покормлю, и погулять выпущу, не переживай, мне все равно делать нечего, все веселей будет с живностью-то.
– Спасибо вам.
– Не за что, детка. Езжай и не беспокойся.
Ровно в двенадцать она была на месте. Пропуск ждал ее в проходной. Остановившись у кабинета номер четыре, Ника достала пудреницу и посмотрела на себя в зеркальце. Потом осторожно постучалась и вошла.
