у нее своих таких целых шесть штук, еще один не помешает.
– Делай, что хочешь, Наташ, мне уже без разницы. Веришь – внутри будто что-то застыло! Как будто я десятикилограммовую сосульку проглотила и никак оттаять не могу, – сказала Вика с жалким выражением лица.
– Конечно, верю, Викусь. Если бы со мной такое приключилось, я бы, наверное, в соляной столб превратилась. Слушай, у тебя денег-то достаточно, может, одолжить тебе, я как раз сегодня зарплату получила? – спросила Наташа.
– Нет, Наташ, не нужно, у меня деньги есть. А если что – кольцо загоню! В конце концов, я оказалась в таком положении благодаря Витьке, царство ему небесное! Так что, думаю, он на меня не обидится на том свете. Раз уж так вышло, что спасение утопающих – дело рук самих утопающих, то буду спасаться, как умею.
– Смелая ты все-таки, Виктория, – прошептала Наташа.
– Да какая там смелая, подружка ты моя? Если бы я была смелой, не бежала бы сейчас сломя голову неизвестно куда! Зуб на зуб не попадает от страха за свою синенькую шкуренку! Ай, да что говорить, – махнула Вика рукой и посмотрела на подругу глазами побитой собаки.
– Ничего, вот на югах загоришь, и будет тогда твоя шкура не синенькая, а шоколадненькая, – улыбнулась Наташа, но в глазах ее стоял неподдельный ужас.
– Ладно, Наташ, хватит трепаться, давай сюда путевку, мне отчаливать пора, и чем быстрее, тем лучше! Да, кстати, а билет-то мне на этот поезд будет?
– Ой, – спохватилась Наташа, – хорошо, что напомнила, сейчас позвоню нашим девочкам в кассу, узнаю. Если что, с брони снимут.
Она тут же набрала нужный номер и практически сразу дозвонилась.
– Надо же, не занято, – удивилась девушка. Пообщавшись с кассиршей, она с сияющей улыбкой объявила: – Ну все, Викуся, ни пуха тебе ни пера – отчаливай! Вагон «СВ», место седьмое. Давай, чеши с попутным ветром, отдыхай и ни о чем не думай, – Наташа встала из-за стола и, подхватив чемодан подруги, который так и валялся, загораживая проход, пошла проводить Вику. – У тебя что, кирпичи там? Вик, ты хоть мобильный-то с собой взяла?
– Ну какой еще мобильный? – заворчала девушка. – Я удивляюсь, как свою голову не забыла прихватить!
На глаза ее опять навернулись слезы. Сотовый телефон ей совсем недавно подарил Колесов, торжественно поздравив Вику с днем рождения. Он сказал, что положил на ее счет сто долларов, так что она может говорить, пока они не закончатся, а потом нужно будет опять сделать вклад. В придачу к телефону он вручил ей огромный букет роз и коробку конфет. И вот теперь телефон остался у Виктории дома. Ей еще ни разу не удалось воспользоваться щедрым подарком, просто не появлялось необходимости. Дома имеется телефон, и на работе тоже можно звонить сколько угодно. Сейчас бы мобильник пригодился, но Виктория была настолько перепугана, что просто забыла о его существовании.
Наташа поставила чемодан на пол и бегом вернулась к своему столу. Она открыла верхний ящик и достала оттуда свой маленький аппаратик фирмы «Нокиа». Девушка вернулась к Вике и протянула телефон:
– На, держи. На счету денег достаточно, мой благоверный на Восьмое марта расщедрился, а я им почти не пользовалась. В твоем положении нельзя без связи оставаться! Если вдруг что – сразу звони, да и я буду позванивать.
Вика поцеловала подругу в щеку:
– Спасибо тебе, Натка, мне и вправду с телефоном будет спокойнее.
Девушки вышли на улицу и почти сразу поймали машину, которая через пять минут увозила Вику в сторону вокзала.
Глава 3
– Девушка, разве можно надрывать такое молодое и хрупкое тело? Мой кабриолет довезет ваш чемодан, а если захотите, то и вас тоже до нужного вагона, – изощрялся в остроумии носильщик, толкая впереди себя дребезжащую тележку.
Вика напряженно и упорно, громко сопя, тащила тяжелую ношу, от которой ее тощее бедро наверняка уже превратилось в сплошной синяк. Но она с упрямством осла не желала тратить свои драгоценные копейки на какого-то там носильщика. А тот по-прежнему семенил рядом с ней и делал последние попытки доказать, что она не права.
– Красоту нужно беречь, дорогая! Женщине не положено носить тяжести.
– Послушай, тебе не надоело? Ты же видишь, что я не собираюсь пользоваться твоими услугами. Очень прошу, отвали, не до тебя сейчас, ей-богу, – рявкнула Виктория.
Девушка поставила чемодан на платформу и вытащила из кармана платок, чтобы обтереть лицо, покрывшееся капельками пота от напряжения. Носильщик, наконец поняв, что здесь ему ловить нечего, отстал от девушки и развернул свою тележку в обратном направлении.
– Счастливого пути, красавица! – крикнул он напоследок и задребезжал своим «кабриолетом».
«Это он мне, что ли? – подумала Вика. – Хоть бы раз увидеть в зеркале красавицу. А то каждый раз появляется желание спросить: «Свет мой, зеркальце, скажи – я ль на свете всех страшнее?»
Единственное, что Вике в себе нравилось – глаза. Они были необыкновенно яркими, зелеными, большими, причем обрамляли их довольно сносные ресницы – без проплешин. Вся беда в том, что эти глаза имели постоянно полуголодное выражение, за исключением последних двух лет, которые девушка проработала в магазине. За это время в глазах даже появилось что-то наподобие поволоки. Иногда Вика, глядя на себя в зеркало, испуганно всматривалась в свои глаза.
– Эй, матушка, – обращалась она к своему отражению, – ты смотри, поаккуратней, а то не заметишь, как вместо поволоки глазки жиром заплывут! Будешь тогда как свинья Машка, что в деревне у тетки Нюры обитает!
