– Арабы очень замкнуты в силу национальных обычаев и жизненного уклада, а когда к этому добавляется конспирация, подобраться к ним практически невозможно. Иногда проскакивает обрывочная информация, но по большей части ее не удается проверить…
Резидент австрийской контрразведки, наконец, принимается за свою сосиску, отпивает пиво. Теперь и я могу последовать его примеру.
– Пару лет назад я принял сообщение о том, что в Вене действует террористическая организация, которая готовит уничтожение всей центральной Европы, – задумчиво говорит Дивервассер. – Причем с помощью необычного химического оружия: оно действует избирательно – только на представителей европейской расы. Согласитесь, такое ведь трудно придумать? Препарат, вредный исключительно для белых людей! Но подтверждающих фактов не имелось, я оценил достоверность информации как пятьдесят на пятьдесят, и передал своему начальству. Насколько я знаю, реализовать эти данные не удалось.
– Вот как? Интересно…
Наверное, по мне этого не заметно: когда человек с аппетитом ест и жадно пьет пиво, можно сделать вывод лишь о том, что он проголодался и у него пересохло в горле. Но то, что рассказал альпийский стрелок, действительно очень интересно: с этой информацией можно связать нечто чрезвычайно важное, надо только сосредоточиться и вспомнить – что именно…
В конце обеда, уже перед тем как попрощаться, говорю:
– Объявите готовность номер один для своей группы. Думаю, она нам скоро понадобится.
Дивервассер кивает. Лицо его, как обычно, не выражает никаких эмоций.
В разведке главное не наблюдение, не подслушивание, не переодевания, а уж тем более не драки и перестрелки, как в фильмах про Джеймса Бонда – самого хренового и карикатурного разведчика всех времен и народов. Главное – тактический и стратегический анализ. И сделанные на его основе правильные выводы.
Просидев за столом два часа и в очередной раз перелопатив материалы досье «Неизвестный враг», я нашел ключ ко всей этой истории!
«Параллели расовых отличий в ДНК белых и серых мышей», – так называлась последняя опубликованная в общедоступной печати статья восточного красавчика, доктора естествознания, поэта, а по совместительству контактера террористических организаций Назифа бин Ахмеда бин Салеха Аль-Фулани. Она подвела итог длительному изучению белых и серых тварей и дала идею химического оружия избирательного расового воздействия. А потому на этом все публикации прекратились. Наступил период тайных экспериментов. Они и сейчас продолжаются в Кронбурге: вот зачем туда десятками и сотнями завозят подопытных грызунов! Только насколько близко талантливый биохимик и фармаколог Назиф Аль- Фулани приблизился к своей цели? Это очень важный вопрос!
Я встал из-за стола и возбужденно прошелся взад-вперед по кабинету резидентуры.
Сейчас ясно одно: Ирена Касторски – только марионетка, управлял ею именно Аль-Фулани! И убрали ее по его приказу! И все нити тянутся к этому разностороннему сыну Ахмеда и внуку Салеха! Он и есть неизвестный враг! И подбираться надо именно к нему.
С учетом утечек из резидентуры, на помощь коллег рассчитывать не приходится… На содействие австрийских властей тоже – что я предъявлю уважаемому Гуго Вернеру, кроме своих умозаключений? Рассчитывать можно только на себя. Как бывает очень часто…
Захожу к Фальшину, сдаю ему досье, расписываюсь в журнале, прощаюсь…
– Что-нибудь вырисовывается? – озабоченно спрашивает резидент. В последние дни он какой-то нервный, всклокоченный. То ли потому, что надо докладывать в Центр результаты, а результатов все нет, то ли по какой другой причине, о которой мне не хочется и думать…
– Да нет, ничего.
– Может, нужна помощь? Ивлев в полном вашем распоряжении.
Не надо мне помогать, я прошу только, чтобы мне не мешали.
– Да нет. Пойду в гостиницу и лягу спать. Чем он мне поможет?
Уже в коридоре меня догоняет Ивлев.
– Я могу быть вам полезен?
Конечно, Витя! Если через тебя не уйдет информация к моим врагам.
– Спасибо, дружище! – говорю я вслух. – Еле стою на ногах, хочу спать. До завтра.
В «Золотом обруче» дымно, шумно и накурено. Приглушенный красноватый свет. Я заказываю «Джеймсон» со льдом. Непривычно громко для Европы играет музыка, да и публика довольно специфическая: в основном, откровенно одетые юные дамы, за несколькими столиками потягивают коктейли умудренные опытом зрелые мужчины. Судя по всему, сюда приходят вовсе не за изысками кухни, а за радостями человеческого общения. Интимного и натурального человеческого общения, судя по отсутствию трансвеститов, гомосексуалистов и лесбиянок.
Две девушки сидят на высоких круглых стульях за стойкой бара. Место они выбрали неспроста: у одной юбка едва прикрывает лобок, у другой – разрез до бедра, высокие стулья позволяют показать ноги во всей красе. Красы, правда, могло быть побольше… Но предельная откровенность всегда оттесняет эстетику на второй план – на первый выходят инстинкты. Седой джентльмен подходит к ним и угощает шампанским. Похоже, на сегодняшний вечер они устроили свою судьбу.
Три подружки за ближайшим столиком оживленно болтают, пьют апельсиновый сок и курят легкие сигареты, старательно изображая полное удовлетворение жизнью и абсолютную независимость от противоположного пола. Поскольку эту имитацию никто не пытается опровергнуть, их кукольные личики имеют довольно кислое выражение.
Вот еще три подружки, вот сразу четыре, вот две… А вот и те, кто мне нужен!
Беру стакан и направляюсь к двум милым дамам, дизайнерам по интерьерам замка Кронбург.
– Добрый вечер, леди! Позволите присесть и угостить вас выпивкой?
Приятная шатенка старательно демонстрирует хорошие манеры и царственно делает разрешающий жест. Это она зарегистрирована в официальной картотеке венской полиции. Гладко зачесанная брюнетка приветливо улыбается и кивает. Они рады мужскому вниманию и умеют его поощрять. Впрочем, держатся они на удивление безупречно.
Присаживаюсь, улыбаюсь в ответ.
– Что будете пить?
– Коньяк, – привычно заказывает шатенка.
Я знаю, что ее зовут Мария, хотя представляется она Евой.
– Коньяк, – повторяет подружка, которая отрекомендовалась Анной.
Называюсь Гансом из Дюссельдорфа, подзываю официанта и делаю заказ.
Полчаса мы пьем и болтаем. Став на привычный путь, девушки заметно оживляются. Еще коньяк. Еще… Спиртное делает свое дело. Девушки быстро раскрепостились, отбросили приличные манеры и превратились в девиц. Анна вульгарно смеется, Ева-Мария рассказывает циничный анекдот. Я приглашаю их к себе в гостиницу, обе охотно соглашаются, но предупреждают, что это будет стоить мне двести евро. Хорошо, что они не знают о судьбе женщины, которой я вчера сделал аналогичное приглашение и которая тоже ответила согласием.
Через сорок минут мы продолжаем веселье у меня в номере. По дороге я купил бутылку довольно мягкого испанского коньяка «Герцог Альба», пакет фруктов и упаковку презервативов. Возможно, последний факт безупречного Дмитрия Полянского не красит, но, увы, выведывать секреты без полного погружения в разрабатываемую среду практически невозможно. Не случайно агенты криминальной полиции вынуждены время от времени совершать преступления.
Девушки точно следуют привычному сценарию: когда коньяк был выпит наполовину, они сбросили одежд у, оставшись в белье и колготках. Когда бутылка опустела на две трети, лифчики тоже полетели в сторону. Груди у них оказались симпатичными, но не пуская дело на самотек, они принялись тереться друг о друга сосками и целоваться взасос, искоса наблюдая за моей реакцией.
– Ну, Ганс, за дело – сказала Ева-Мария, облизываясь. – Только не забудь резинки!
Что ж, за дело, так за дело… Я вздыхаю. Секс ради любой цели, выходящей за пределы самого секса, будь то деньги, слава, информация, – занятие довольно противное. Пожалуй, я зря отказался от помощи Ивлева. Сейчас бы он пригодился…
