королева не преминула во время официального приема рассказать Булганину и отцу, что, заслышав необычный рокот в небе, она каждый раз выходит на балкон полюбоваться на русское чудо. Отец торжествовал, он взял реванш за Женеву.
Однако не все шло гладко. Накануне визита неожиданно возникли осложнения. Для согласования вопросов с британской службой безопасности в Лондон отправился председатель КГБ генерал Серов. К слову, полетел он туда на Ту-104.
Никто не ожидал неприятностей. К тому же Серов уже побывал в прошлом году с отцом в Женеве, где им никто не заинтересовался. Оказалось, что Великобритания не Швейцария. Да и слухи о секретном докладе отца на XX съезде изрядно подогрели атмосферу.
Серова уже на аэродроме встретили пикетчики с плакатами, недвусмысленно указывающими на дверь. В Лондоне ему припомнили и депортацию народов Северного Кавказа, и многое другое. Англичане явно не желали принимать его в своем доме. Отец забеспокоился, с подобной реакцией ему еще не приходилось сталкиваться. Последовала команда возвращаться. С грехом пополам Серов утряс дела и срочно отбыл восвояси.
То, что ситуацию не спрогнозировали в 1956 году, имеет объяснения. Слишком мы мало знали о внешнем мире, мерили все на свой аршин. Но ведь все повторилось и более десятилетия спустя, в конце 60 -х годов, когда пересевшего в кресло профсоюзного руководителя бывшего шефа КГБ Шелепина из-за шумных протестов срочно отзывали из того же Лондона.
Серов доложил отцу обо всем без утайки. Показал газеты с аршинными заголовками и фотографиями демонстрантов. Отец повертел в руках газеты, отложил их в сторону.
— Придется вам не ехать, — подвел он итог, — думаю, что с безопасностью англичане и сами неплохо справятся. Опыт у них богатый. Если же что и замыслят, вы все равно помешать не сможете.
Больше Серов за границу не выезжал.
Подошло время формирования делегации. Состав официальных лиц определили легко: Булганин, отец, Громыко, еще кто-то из начальства, советники. Но отцу хотелось блеснуть. Так ему пришла в голову мысль включить в состав делегации академика Игоря Васильевича Курчатова.
Почему именно его? С одной стороны, Маленков рассказал об увлечении англичан атомной энергетикой, а мы себя в этом деле считали пионерами. С другой — во время их недавней встречи Курчатов зажег отца своей идеей термоядерного синтеза, неограниченного источника энергии. Курчатов считал, что мы не только приблизились к практическому получению энергии, но и существенно обогнали Запад.
Отец пришел в восторг: не так давно мы объявили о пуске первой в мире атомной электростанции, первые сделали водородную бомбу, теперь очередь за термоядерной электростанцией.
Курчатов объяснил, что до электростанции еще далеко, пока есть лишь обнадеживающие результаты. Отец подробно расспросил Игоря Васильевича, можно ли ими воспользоваться для производства оружия. Тот однозначно ответил: «Нет». Отец удивился: зачем их держать в секрете?
Хочу отметить, что отец преследовал не только пропагандистские цели. Он считал: пришло время наладить сотрудничество ученых в разных областях, в том числе и в области термоядерной энергетики. И не только ученых. Если мы не собираемся воевать, то следует дружить с соседями. И мы должны протянуть руку первыми.
Немедленно посыпались возражения. Серов в разговоре с отцом посетовал: «Как бы чего не вышло. Курчатов возглавляет программу создания ядерного оружия». Подобным людям путь за рубеж заказан.
Отец обезоружил оппонента простым вопросом:
— Вы ему не доверяете?
После XX съезда, не имея весомых аргументов, ответить утвердительно на такой вопрос стало непросто. Курчатова внесли в список.
Англичане на наше предложение отреагировали положительно, хотя не без колебаний. Запланировали для Курчатова лекцию в ядерном центре Великобритании в Харуэлле. Советскую же сторону продолжали мучить сомнения. Ведь придется сделать ответный дружеский жест, пригласить ученых Великобритании к себе, открыть ворота объектов, опутанных колючей проволокой. Было от чего прийти в ужас. Отца стращали: они нам ничего не покажут, а сами выведают всё.
К возникшей проблеме отец отнесся серьезно, ведь речь шла о безопасности страны. Он вызвал Курчатова и долго с ним советовался. Тот заверил: никакой опасности нет.
— Конечно, в Харуэлле секретов нам не покажут, но это и не требуется ни нам, ни английским ученым. И без разглашения военных тайн есть о чем поговорить. Не секреты интересны, а ход мыслей, постановка проблем, — говорил Игорь Васильевич.
Страхи по поводу посещения англичанами наших секретных объектов Курчатов просто высмеял.
— Конечно, там все секретное, даже сортиры. Ничего не поделаешь. По делу же мы знаем, куда и каким путем вести гостей. Все произойдет на основе взаимности: мы им покажем не больше, чем они нам.
На том и порешили.
Триумф Ту-104 побудил отца включить в делегацию Андрея Николаевича Туполева. Вместе с Курчатовым им предстояло послужить как бы визитной карточкой новой советской России. И тут возникли осложнения. Против кандидатуры Туполева никто не возразил, но в справке, представленной отцу, подчеркивалось, что Туполев за рубеж всегда ездил только с женой и на сей раз вряд ли согласится ехать один. Отец не видел препятствий: с женой так с женой. Решение отца вызвало целую бурю. Возможно, «буря» звучит слишком сильно, но разговоры пошли: «Туполев едет с женой!..» По нашим деформированным нравам, поездка в заграничную командировку с женой не поощрялась.
Жена Андрея Николаевича Юлия Николаевна принять приглашение не смогла. Она плохо себя чувствовала. Как и предсказывали, один Туполев ехать отказался, ссылаясь на преклонный возраст и нездоровье. Отец предложил ему взять в поездку дочь Юлию Андреевну.
Естественно, решение о включении в состав делегации Юлии Андреевны не могло не обсуждаться на Президиуме ЦК. Уж не знаю, происходило это на официальном заседании или в перерыве, когда они, как говорил отец, занимались зубоскальством. Именно тогда Микоян, слывший в их кругу знатоком протокола, «подбросил» (это выражение отца) еще одну идею: негоже и главе делегации путешествовать в одиночку, в мире такое почитается за дурной тон.
Булганин попал в затруднительное положение. В силу семейных неурядиц брать с собой жену ему вовсе не хотелось. Повисла мучительная пауза.
Анастас Иванович разрядил ее, сказав, что этикет не исключает возможности участия в поездке и других членов семьи. Особенно, если жена по каким-то соображениям не может сопровождать мужа. Заметив, что и этот вариант Булганину не по душе, тут же предложил, обращаясь к отцу:
— Может быть, тебе взять с собой сына или дочь?
Отец остановил свой выбор на мне.
Когда вечером отец рассказал обо всем дома, я почувствовал себя на седьмом небе. Все домашние мне завидовали. Никому из них, за исключением Аджубея, съездившего по заданию «Комсомолки», кажется, в Финляндию, еще не доводилось покидать страну. Мама неодобрительно покачала головой, но промолчала.
Неожиданно снова, как и перед Женевой, встал вопрос о фраках. Теперь отец отверг предложение с порога, не помогла даже ссылка на планирующийся визит к королеве. Запросили хозяев. Англичане ответили, что фрак общепринят, но если он стесняет гостей, то они могут явиться в любой приличной одежде, предпочтительно темного цвета.
Отцу срочно сшили черный пиджак, служивший потом ему верой и правдой не один год и при зарубежных визитах, и при посещении приемов в Москве.
В последний момент, почти накануне отъезда, свалилась еще одна проблема. Посольство Великобритании запросило у МИДа согласие направить на крейсере вместе с делегацией своего военно- морского атташе. Так принято при государственных визитах. Наш протокол подтвердил правомочность просьбы. Военные пришли в ужас. На крейсере английский шпион! Доложили отцу. Он распорядился: международные нормы не нарушать, но принять меры, чтобы гость в секретные места носа не совал.
