На орхестру вступает второй хор — сторонники Поппеи.
Второй хор
Если правду молва повествует о том, Как Юпитер тайком предавался любви, Как он к Леде льнул, прижимал ее грудь К одетой пухом груди своей, Как могучим быком на спине по волнам Европу он мчал, добычу свою, То и нынче звезды покинет он, Объятий твоих, Поппея, ища, Ради них позабудет и Леду он, И Персея мать, что дивилась, когда Заструился желтым золотом дождь. Пусть Спартанки[326] красой будет Спарта горда, Пусть гордится наградой фригийский пастух:[327] Все же прелестью ты, Поппея, затмишь Тиндариду, виновницу страшной войны, Фригийское царство повергшей в прах. Но кто сюда в смятенье бежит? Что нам несет, задыхаясь, он? Вбегает вестник.
Вестник
Пусть тотчас же ведут солдат начальники От разъяренной черни защищать дворец. С трудом когорты для охраны города Дрожащие префекты за собой влекут. Не уступая страху, гнев толпы растет. Хор
Но что вселяет в души им безумие? Вестник
Их собрала в ряды любовь к Октавии, Все мчатся, негодуя на великий грех. Хор
Чего ж они хотят? На что отважились? Вестник
Хотят ей долю власти дать законную, Вернуть ей ложе брата и дворец отца. Хор
Они Поппее клятвой брачной отданы! Вестник
Вот потому и жжет любовь упрямая Сердца и гневом безрассудным полнит их. Везде, где статуи Поппеи высились, Из бронзы золотистой иль из мрамора, — Они лежат, руками черни сброшены, Разрушены железом, и обломки их, Растащенные на канатах, втоптаны С позором в грязь. Народа крик делам под стать: Мешает страх мне повторить слова его. Хотят огнем спалить чертоги цезаря, Коль гневу их жену не выдаст новую И вновь супругой не введет Октавию К пенатам отчим. Чтобы о волнениях Народа знал Нерон, префект прислал меня. Хор
Для чего затевать понапрасну воину? Необорна мощь Кунидоновых стрел: Наш огонь он огнем потушит своим, — Тот, кто пламя молний нередко гасил, Кто Юпитера в плен уводил с небес. Оскорбите его — и придется платить Вам кровью своей. Этот бог гневлив, он терпеть не привык
